Большое средневековое сафари (СИ) - Виктор Шипунов

— А если мы попытаем счастья днем, то попадем под обстрел лучников со стены, а кавалерия все равно будет нас преследовать, — отвечал Джонс.

— Когда стемнеет, все они начнут жечь огни, так что мы будем их видеть. Мы тихо оседлаем лошадей, зарядим арбалеты, шагом подъедем к всадникам и поскачем прямо через их лагерь. Я прикажу стрелять в лошадей. Мы имеем шестнадцать выстрелов и если повезет, то разрядим арбалеты с близкого расстояния и повернем влево прямо на пехоту и лучников. Тут нет и ста метров, и мы можем рассчитывать на внезапность. Но, наверное, не все смогут прорваться. Зато преследователей будет не больше десятка. Это единственный шанс хоть кому то уцелеть.

— Да, особенно если скакать прямо возле стены, тогда лучникам с галереи трудно будет целиться в нас, будет мешать сама стена и деревянная обшивка. Лучникам придется вывешиваться наружу, чтобы выстрелить.

— Вот и решили. При ночном прорыве шансов больше. Если половина из нас прорвется, то это почти победа. Нам надо доставить сведения к сэру Питеру.

Они отползли обратно и направились в свой лагерь ждать темноты. Люди сидели, жевали остатки пищи, которая вряд ли кому-то казалась вкусной. Они ели просто потому, что больше было нечего делать, а еда отвлекала от грустных мыслей. Начало темнеть, появились звезды. Лис еще раз прокрался к кавалерийскому лагерю. Там и не думали ложиться спать. Между лагерем и скалой было пустое пространство метров в шестьдесят.

Лис вернулся, подозвал Джонса и предложил пройти мимо кавалеристов, сесть на коней и рвануть прямо к стене, а потом вдоль нее прямо на пехоту и лучников. А на двух первых лошадей, а это будут наши с тобой лошади на грудь привязать по нагруднику, оставшихся от Джереми и того мертвого парня.

— Мы пробьем их как тараном, даже если у них копья и алебарды, да и арбалеты разрядим там же. А пока нас догонят остатки кавалерии, мы их перезарядим.

— Ладно, давай, по-твоему, — согласился Джонс, — Всех следует собрать и рассказать план. Только скакать там следует на лучников и мечи наготове держать. Лучники главное зло: если мы их оставим в живых, то пока мы скроемся за поворотом, они будут использовать наши спины как мишени. А то, что чем дольше сидим, те больше вероятность того, что нас здесь обнаружат, и тогда нам конец. Сидеть мы долго не можем. Пойдем, повесим нагрудники нашим лошадкам — лошадь в нагруднике это, по крайней мере, что-то новое. А как с Джереми?

— Я поведу его головного коня, и придется ему терпеть скачку.

Как всегда бывает в таких острых и скользких ситуациях вовсе не все пошло по плану. Им удалось тихо пройти мимо конного лагеря, но едва вскочили на коней, как направление ветра изменилась, и лошади кавалеристов почуяли их лошадей. Началось ржание и некоторые наши лошади стали отвечать. Лис рванулся вперед, к его лошади была привязана пара лошадей с носилками Джереми. Остальные рванулись следом.

В считанные секунды отряд оказался под стеной. Но со стены полетели вязанки горящей соломы. Стало светло и к тому же невозможно держаться близко к стене.

— Они предвидели наш маневр, — подумал про себя Лис.

Но он направил коня вперед на лучников, которые уже накладывали стрелы, стараясь следовать плану. Вскинул арбалет и один из них упал. В ответ в Лиса выстрелили четверо или пятеро. Он успел поднять коня на дыбы и стрелы заклацали о нагрудник. Кто-то, высоко поднявшись на стременах, стремительно пронесся мимо него вперед.

Лис узнал мощную фигуру Рода Джонса, который на скаку выхватил свой длинный меч-бастард[3]. Сверкающий веер описал широкую дугу, при этом конь развернулся на месте. Этот единственный удар ополовинил ряды лучников, а остальные бросились врассыпную.

— Скачи! — закричал Джонс.

На него набросились со всех сторон. Лис понимал, что если остановится, то Джереми уже не спасти. Мечом он обрубил повод, и пустил носилки на волю лошадей и случая. А сам довернул коня, и обрушился всей массой с тыла, на атаковавших Джонса врагов. Один за другим стали выскакивать из темноты отставшие соратники, стреляли кто в лошадей, кто в стрелков и врезались в свалку, возникшую в узком месте дороги у стены.

За спиной раздался топот догонявшей их конницы.

— Эх, если бы нас заметили на минуту позже, — подумал Лис.

Но шестеро всадников смяли лучников и четверых мечников в одну минуту. В летящих к ним вражеских всадников полетели три арбалетные болта. Двое из них взмахнув руками, вылетели из седел. Удар кавалерии был тяжел. Почти неподвижную шестерку разделили и прижали к стене, но по счастью они уже успели проскочить знаменитую галерею лучников и в них никто не стрелял сверху. Каждый оказался один против троих, и не всем удалось отбиться.

Но десять всадников, было проскакавших мимо, взвели арбалеты, заложили болты, и, пользуясь светом двух больших костров, сделали неровный залп в спины вражеским кавалеристам. Восемь противников, пораженные болтами с близкой дистанции, упали на землю. Остальные, оказавшись между двух огней, кинулись назад к бегущей к месту боя пехоте. Метрах в сорока они столкнулись, и получилась свалка. Ударил еще один залп из арбалетов, внося в их неразбериху еще и панику.

— За мной! — заорал, что было силы Род Джонс, — кто-нибудь! Позаботьтесь о Джереми!

— О нем уже позаботились, лейтенант! Они давно скачут впереди нас.

Глава двадцать девятая — Питер сыщик

Питер выехал из замка Спиртсвил с отрядом. Вместе с ним в нем насчитывалось тридцать три человека. Барон Брит снабдил их припасами, а Питер подарил ему чертежи деревянного арбалета. Оба были довольны друг другом. Брит собирался немедленно запустить такие арбалеты в производство.

Однако про князя Бенжамина он не знал ничего. Следующим по пути к Эштвуду был замок Гилл. Питер выслушал историю барона Гилла и принял к сведению тот факт, что он никого не принимает, даже отказывая путникам в гостеприимстве.

— Мрачный тип, — прокомментировал ситуацию Питер.

— А до этой истории он был чересчур веселым, — ответил Брит, — Таким веселым, что от его веселья вся округа плакала. Беззащитные крестьяне просто боялись, мучились и терпели — деваться ведь все равно некуда. В общем, держите ушки на макушке. Наверное, кто-то на его близких отыгрался. Стоило бы прижать его, да он из любимцев графа.

Мы с Джорджем ехали во главе колонны из трех десятков всадников. Легким аллюром мы скакали в сторону замка Гилл.

Чуть позади нас ехал командир — Джулиан Паес. Паес был не высок, как все в этих краях, темноволос. Лицо его было не правильно, слишком большой нос сильно портил его. Но улыбка у него была обаятельная, и когда Джулиан улыбался — все как-то забывали об этом. Начало темнеть Джулиан Паес забеспокоился по поводу привала, но я решил продолжать движение, уж очень я волновался за дядю.