Блуждающая Искра - Джеймс Купер

Глава XX

На следующий день рано утром капитан Куф и Лейон стояли уже на палубах своих судов, пытливо всматриваясь в окружающие предметы. Даже сэр Фредерик Дэшвуд разрешил дежурному офицеру разбудить себя и притти сообщить о положении вещей.

Куф поднялся еще за полчаса до восхода солнца и теперь вместе с подошедшим к нему Гриффином присутствовал при появлении первых лучей, озаривших дивную панораму пробуждения дня.

— Я не вижу ровно ничего там, вдоль берега, — заметил Куф.

— Я различаю что-то чернеющее около тех развалин, о которых мы слышали столько чудесного. Но ничего похожего на оснастку люгера.

— А в той стороне, Гриффин? Но это слишком велико для «Блуждающей Искры».

— Это должно быть «Терпсихора», капитан; она как раз должна быть на этом месте. Но вон какие-то удаляющиеся паруса туда, к северу; возможно, что это люгер.

— Это непременно люгер; он, очевидно, все время скрывался в окрестностях Амальфи.

«Прозерпина» шла хорошим ходом по направлению предполагавшегося люгера; но, по мере того, как расстояние между двумя судами уменьшалось, возникало все больше и больше сомнения относительно того, люгер ли это на самом деле.

«Терпсихора» следовала за первым фрегатом; но уже два часа спустя все убедились, что судно, ошибочно принятое за люгер, было не что иное как корвет Лейона. В своем желании опередить оба фрегата и захватить люгер раньше, чем другие его заметят, капитан Лейон нарушил предписание Куфа и обманул его ожидания.

— Не может быть никакого сомнения, что это большое судно, и даже, по всей вероятности, именно корвет Лейона! — воскликнул капитан Куф с явной досадой. — Но, чорт его знает, что он там делает? Разве он заметил что-нибудь подозрительное?! Мы это сейчас сами узнаем.

У всех почти пропала надежда на удачу. Решили, что часовой, сообщивший о люгере, ошибся, приняв за него какую-нибудь фелуку. Но как-никак, а ошибка была сделана на фрегате «Прозерпина», и виновником оказывался очень опытный и пользующийся общим доверием офицер, который давно уже дослужился бы до звания лейтенанта, если бы не его несчастное пристрастие к вину. Теперь он подъезжал к борту фрегата на лодке со своего сторожевого поста, и Куф не мог скрыть раздражения против своего любимца и, как всегда в таких случаях, ушел к себе в каюту, приказав, чтобы виновника прислали ему немедленно, как только он появится на палубе «Прозерпины».

— Что же это значит, сударь! — закричал Куф пронзительным и резким голосом, когда в дверях показалась голова злополучного офицера, с красным и в то же время смуглым лицом, с правильными чертами. — За кем это вы нас заставили гоняться? И теперь, благодаря вам, мы зашли туда, откуда неизвестно когда выберемся по милости ветра.

Клинч по опыту знал, что в таких случаях надо дать гневу начальника излиться беспрепятственно, а потому не возражал; он только позволял себе в этом случае выражение некоторого недоумения и сожаления на своем лице, как будто говорившее: «Но что же я такое сделал? А если я действительно в чем-нибудь виноват, то вы видите, как я об этом сокрушаюсь». И это немного комическое выражение всегда влияло смягчающим образом на расходившегося командира.

— Извольте же объясниться, по крайней мере, — закончил, наконец, Куф, передохнув.

— Будьте любезны, капитан, скажите мне, что я должен вам объяснить? — возразил Клинч с ясно выраженным недоумением.

— Это мне нравится! Но, послушайте, как было понять ваш сигнал? Разве вы действительно видели «Блуждающую Искру»?

— Видел, и я вижу, капитан, что поданные мною сигналы были поняты совершенно правильно. Я видел люгер около южной части Капри — я не мог ошибиться, слишком характерна внешность этого люгера, и кто раз его видел, тот его навсегда запомнит.

— Но куда же он в таком случае девался?

— Я полагаю, капитан, что, пользуясь ночной тьмой, люгер проскользнул незамеченным и ушел из залива в открытое море; на это у него хватило смелости. Но что это был именно тот люгер, это несомненно, я его видел на расстоянии не более четырех миль!

— Четырех? Я полагал, что на восьми, по крайней мере. Почему вы не дали нам знать о расстоянии?

— У меня не имелось для этого надлежащих сигналов, да и к тому же…

— Что к тому же? Говорите!

— Я полагал, что на фрегате никто не может сомневаться в том, что небольшой люгер не может быть виден на расстоянии восьми-девяти миль.

На самом деле, «Блуждающая Искра», которую, действительно, видел Клинч, прошла ночью между обоими фрегатами никем не замеченной, под благодатным покровом ночи и направилась к Искии, пересекая последнее место стоянки трех судов. Оставляя люгер, Рауль условился относительно сигналов со своим старшим лейтенантом Пентаром; но тот напрасно прождал в обоих указанных пунктах: он не получил никакого сигнала от своего капитана. Замеченные с люгера корвет и два фрегата были им приняты за отправлявшиеся на Мальту и в Сицилию, а самый люгер до наступления ночи спасало от посторонних глаз частью отсутствие верхних парусов, которые убираются корсарами именно во избежание быть замеченными, частью скалы, до некоторой степени прикрывавшие его. Клинч же не мог видеть дальнейшего движения «Блуждающей Искры», так как поспешил со своими матросами отыскать какую-нибудь деревушку, где можно было бы приютиться на ночь, как только увидел, что «Прозерпина» откликнулась на подаваемые сигналы.

— Где вы переночевали, Клинч? Надеюсь, не под открытым небом на той возвышенности? — спросил Куф, после того, как уже исчерпан был весь материал, касающийся люгера.

— Как нельзя лучше, капитан, в деревне, где нас и приютили, и накормили.

— И вы не надеялись растерять ваших людей, Клинч? Вино и хорошенькие девушки такая приманка для наших матросов.

— Как видите, мы воротились в полном составе. И вообще мне ни разу не случалось терять моих людей.

— Вероятно, вы выбрали с собой женатых?

— Напротив, я совершенно не этим руководствовался. Наши семьянины еще хуже холостых, капитан: они рады избавиться от своих жен.

— Да, это, пожалуй, верно. А вы сами женаты, Клинч? Я слышал, что-то говорили…

— Ради самого неба, капитан Куф! Это одна из сказок наших мичманов. На нашем фрегате в настоящее время такие сумасбродные мичманы, что надо только удивляться тому, как справляется с ними Винчестер.

— Мы с вами тоже были молоды. Клинч, не будем слишком строги к молодежи. Но расскажите-ка, как же вы устроились на ночь?

— Так хорошо, как только может быть вне Англии. Бок-о-бок с одной старой женщиной, по имени Джунтотарди — итальянской фелукой, наверное, сооруженной шестьдесят лет тому назад.