Крошка Доррит (Книга 2) - Чарльз Диккенс

- Душа моя, - сказал мистер Доррит, - я полагаю, что долг вежливости по отношению к даме - кхм - столь тонкого воспитания и благородных чувств...

- Ах, папа, не хочу я больше слышать о тонком воспитании и благородных чувствах миссис Дженерал, - возразила Фанни. - Мне надоела миссис Дженерал.

- Надоела! - повторил мистер Доррит с укором и недоумением. - Надоела кха - миссис Дженерал!

- Меня просто тошнит от нее, папа, - объявила Фанни. - И никакого ей нет дела до моего замужества. Пусть думает о своих брачных планах, если они у нее имеются.

- Фанни! - произнес мистер Доррит строго и внушительно, в противовес легкому тону дочери. - Будь добра объяснить, что означают твои слова.

- Лишь только то, папа, - сказала Фанни, - что, если у миссис Дженерал имеются собственные брачные планы, едва ли ей есть время думать еще и о чужих. Если у нее таких планов нет, тем лучше; но так или иначе, я вовсе не жажду доводить что-либо до ее сведения.

- А могу я спросить, почему?

- Потому что она и сама догадается, - отрезала Фанни. - Она достаточно наблюдательна, как я не раз имела повод убедиться. Вот пусть и догадывается сама. В крайнем случае узнает в день свадьбы. И надеюсь, папа, вы не упрекнете меня в неуважении к вам, если я скажу, что ей совершенно незачем знать раньше.

- Фанни, - возразил мистер Доррит, - меня крайне удивляет, крайне возмущает эта - кха - беспричинная, вздорная враждебность по отношению к миссис - кхм - миссис Дженерал.

- О враждебности тут не может быть и речи, папа, - отозвалась Фанни. Слишком много чести для миссис Дженерал.

Мистер Доррит встал с кресла и с достоинством выпрямился перед дочерью, устремив на нее грозный и негодующий взгляд. Но дочь, играя своим браслетом и то поднимая глаза на отца, то снова опуская их, заметила:

- Что ж, папа. Очень жаль, если вам это неприятно, но ничего не поделаешь. Я не ребенок, и я не Эми, а потому говорю вслух то, что думаю.

- Фанни, - после величественной паузы проговорил с усилием мистер Доррит. - Сейчас я приглашу сюда миссис Дженерал, чтобы довести до сведения этой - кха - почтеннейшей дамы, которую я рассматриваю, как - кхм полноправного члена семьи, об ожидающемся событии. Прошу тебя остаться здесь и присутствовать при этом разговоре; впрочем - кха - не только прошу, но и кхм - требую.

- Ах, папа, - воскликнула Фанни не без колкости, - если это так важно для вас, я, право, не смею ослушаться. Но надеюсь, вы мне не запретите остаться при своем мнении, тем более что обстоятельства еще подкрепляют его. - И Фанни поджала губки со смирением, которое (поскольку крайности, как известно, сходятся) весьма смахивало на дерзость; а мистер Доррит, то ли не желая снизойти до ответа, то ли не зная, что отвечать, позвонил мистеру Тинклеру, и последний не замедлил предстать перед господские очи.

- Миссис Дженерал!

Мистер Тинклер не привык к подобной краткости, когда дело касалось прекрасной лакировщицы, и потому медлил. Мистер Доррит, усмотрев в этом промедлении память о Маршалси и о знаках внимания, тотчас же набросился на него.

- Что это значит, сэр? Как вы смеете!

- Прошу прощения, сэр, - пролепетал мистер Тинклер. - Я не совсем понял...

- Вы отлично все поняли, сэр, - закричал мистер Доррит, багровея от гнева. - Не притворяйтесь! Кха. Отлично все поняли. Вам угодно смеяться надо мной, сэр.

- Уверяю вас, сэр. - начал было мистер Тинклер.

- Не смейте меня уверять! - оборвал его мистер Доррит, - Я не намерен выслушивать уверения от лакея. Вы позволили себе смеяться надо мной. Я рассчитаю вас - кхм - я всю прислугу рассчитаю! Ну, чего вы ждете?

- Приказаний, сэр.

- Вздор. Приказания были отданы. Кха-кхм. Кланяйтесь миссис Дженерал и скажите, что я прошу ее на несколько минут пожаловать сюда, если это ей удобно. Вот все приказания.

Быть может, исполняя эту миссию, мистер Тинклер намекнул, что мистер Доррит находится в припадке крайнего раздражения. Так или иначе, очень скоро шуршание юбок в коридоре возвестило о том, что миссис Дженерал спешит позволительно даже сказать, летит на зов. Впрочем, перед самой дверью юбки успокоились и вплыли в комнату неторопливо и степенно, как всегда.

- Миссис Дженерал, - сказал мистер Доррит, - прошу садиться.

Миссис Дженерал поблагодарила грациозным изгибом стана и опустилась в предложенное ей кресло.

- Сударыня, - продолжал мистер Доррит, - поскольку вы любезно взяли на себя задачу быть - кхм - другом и наставницей моих дочерей и поскольку я убежден, что все близко касающееся их для вас - кха - не безразлично...

- Без всякого сомнения, - ровным голосом отвечала миссис Дженерал.

- ...я хотел бы, сударыня, уведомить вас, что моя дочь, присутствующая здесь...

Миссис Дженерал слегка наклонила голову в сторону Фанни. Последняя ответила преувеличенно низким поклоном, и тотчас же снова надменно выпрямилась.

- ...что моя дочь Фанни - кхм - сделалась невестой знакомого вам мистера Спарклера. Таким образом, сударыня, ваши обременительные обязанности - кха - обременительные обязанности, - повторил мистер Доррит, кинув на Фанни сердитый взгляд, - сокращаются наполовину. Однако это, я полагаю, ни прямо, ни косвенно не должно - кхм - изменить то положение, которое вы так любезно соглашаетесь занимать в моем доме.

- Мистер Доррит, - возразила миссис Дженерал, взглянув на свои перчатки, неподвижно покоившиеся одна на другой, - как всегда великодушен и как всегда ценит мои дружеские услуги чересчур высоко.

(Мисс Фанни кашлянула, словно желая сказать: "Что верно, то верно".)

- Благоразумие, проявленное мисс Доррит в данных обстоятельствах, достойно всяческих похвал, и я надеюсь, она мне позволит принести ей свои искренние поздравления. Подобные события, если в них не замешано безрассудство страсти, - миссис Дженерал закрыла глаза, словно иначе не могла выговорить это слово, - если они согласуются с волей ближайших родственников и могут служить опорой величественному зданию семейного благополучия, по праву считаются событиями радостными. Надеюсь, мисс Доррит позволит мне принести ей свои поздравления.

Тут миссис Дженерал остановилась и для приведения своих черт в желаемый вид добавила про себя: "Папа, пчела, пломба, плющ и пудинг".

- Мистер Доррит, - снова начала она вслух, - как всегда, любезен сверх всякой меры; и я считаю своим приятным долгом поблагодарить за то внимание, или лучше сказать, за ту честь, которую он и мисс Доррит оказали мне, заблаговременно сообщив о готовящемся событии. Моя благодарность, как и мои поздравления, относятся в равной степени к мистеру Дорриту и к мисс Доррит.

- Я просто счастлива все это слышать, - сказала мисс Фанни. - Вы не поверите, миссис Дженерал, какое облегчение я испытала, узнав, что вы не возражаете против моего замужества. Не знаю даже, что бы я стала делать, если бы у вас нашлись какие-нибудь возражения, миссис Дженерал.

Миссис Дженерал с плющ-пудинговой улыбкой переложила свои перчатки так, что теперь правая оказалась поверх левой.

- Само собою разумеется, миссис Дженерал, - продолжала Фанни, тоже с улыбкой, но без всяких следов плюща и пудинга, - главной заботой и целью моей семейной жизни будет сохранить ваше одобрительное отношение; само собою разумеется, утратить его было бы для меня величайшим несчастьем. Однако, если позволите - в чем я не сомневаюсь, зная вашу доброту, - и если позволит папа, мне хотелось бы исправить одну маленькую неточность, вкравшуюся в наш разговор. Лучшим из людей свойственно ошибаться, и даже вы, миссис Дженерал, не избегли некоторой ошибки. Вы так красиво, так проникновенно говорили об оказанном вам внимании и даже чести, как вам угодно было выразиться; к сожалению, я тут решительно ни при чем. Было бы неблаговидно с моей стороны приписывать себе блестящую мысль обратиться к вам за советом, когда на самом деле эта мысль принадлежала не мне. Папа один до этого додумался. Я вам премного обязана за вашу снисходительность и одобрение, но о них беспокоился папа, а не я. Как видите, миссис Дженерал, вам меня благодарить не за что; напротив, я должна благодарить вас, так как, любезно согласившись на мой брак, вы сняли большую тяжесть с моей души. Надеюсь и после замужества поступать всегда так, чтобы вы мною были довольны, миссис Дженерал, а своей сестре желаю как можно дольше наслаждаться вашими благодетельными заботами.

Окончив эту тираду, произнесенную медовым голосом, Фанни с обворожительной улыбкой покинула комнату - и тотчас же вне себя от злости бросилась наверх, ворвалась к сестре, обозвала ее сурком, хорошенько встряхнула, чтобы разогнать ее сон, рассказала ей обо всем происшедшем и выразила надежду, что теперь, наконец, она убедилась насчет папы.

С миссис Мердл Фанни себя держала весьма уверенно и независимо, но открытых военных действий пока не начинала. Случались порой небольшие столкновения: например, когда Фанни чудились покровительственные нотки в голосе будущей свекрови или когда упомянутая дама особенно хорошо и молодо выглядела; но миссис Мердл всегда быстро прекращала схватку, с томным безразличием откинувшись на подушки и устремив свое внимание на другой предмет. Общество (ибо и здесь, на Семи Холмах *, обитало это таинственное создание) находило, что помолвка пошла мисс Доррит на пользу. Она стала гораздо мягче в обращении с людьми, гораздо любезней и приветливей и гораздо менее придирчивой; и ее всегда окружала толпа поклонников, к несказанной ярости маменек с дочерьми на выданье, которые подняли знамя бунта против Общества, обвиняя его в потворстве творящемуся безобразию. А мисс Доррит, наслаждаясь вызванной ею смутой, не только сама парадировала по-прежнему в светских гостиных, но еще и мистера Спарклера заставляла парадировать вместе с собой, как бы говоря с подчеркнутым вызовом: "Если мне угодно влачить в цепях за своей триумфальной колесницей столь жалкого раба, это мое дело. Так я хочу, и этого довольно!" Что до мистера Спарклера, то он ни в какие рассуждения не вдавался; шел, куда его вели, делал, что ему приказывали, понимал, что успех его нареченной - самый легкий для него путь к успеху, и с удовольствием купался в отраженных лучах.