Дорога на Компьен - Виктория Холт

Граф де Станвиль вернулся из Австрии и занял место Берни, ставшего кардиналом и отбывшего в Суассон. Станвиль же стал герцогом де Шуазелем. Этот яркий и энергичный человек вернул Франции надежду на успех. Да, Шуазель был блестящим человеком, никто не отрицал этого. Некрасивый, даже безобразный, он, однако, умел очаровывать людей до такой степени, что в любом обществе становился центром внимания.

При малом росте он был, однако, ладно скроен, имел очень, высокий и широкий лоб, маленькие глаза, рыжие волосы и толстые губы, но главную достопримечательность его лица представлял собой маленький, курносый носик. У всякого другого человека лицо при таком-то носе казалось бы смешным, лишенным достоинства и благородства — только не у Шуазеля!

Он был на редкость остроумен, порой — и даже нередко — это остроумие разило, как жало змеи. А любовные интриги Шуазеля были столь же многочисленны, как у Ришелье, хотя не было другой женщины, которую Шуазель ценил бы столь же высоко, как свою сестру. А еще Шуазель отличался крайней. расточительностью. Ему повезло, что его жена была одной из самых богатых женщин Франции. Гостеприимство и щедрость, герцога не знали границ. Кто бы ни навестил его в предобеденный час, получал приглашение к столу. Для этого в доме герцога в обеденном зале специально установили два огромных стола. Первый был рассчитан на тридцать пять персон, а если гостей оказывалось больше, то немедленно накрывали второй стол.

Говорили, что герцог атеист, хотя он порой и появлялся на религиозных церемониях. Не вызывало сомнений, однако, что делает он это ради приличия и в силу установившегося обычая. Наибольшее почтение герцог Шуазель питал к интеллекту и находил себе истинных друзей среди философов и вольнодумцев, которых принимал в своем доме куда более радушно, чем церковников. Он регулярно переписывался с Вольтером и всегда с интересом прислушивался к новым идеям и осмысливал их.

Это был многогранный человек, в высшей степени уверенный в своей способности сделать себе имя и вытащить Францию из того болота неудач, в которое она, казалось, стремительно погружается. При этом герцога Шуазеля мало заботило, кто и что подумает и скажет о нем.

Он пылко влюблялся в каждую женщину, чьи чары привлекали его, но все эти романы длились недолго. Не делал герцог ни малейших попыток утаить свои отношения с сестрой. Такие отношения стали даже новой модой при дворе. Многие галантные кавалеры, привыкшие рабски следовать новой моде, принялись афишировать любовь к своим сестрам.

Многие иронически называли герцога Шуазеля Птолемеем, намекая на египетских фараонов, женатых на собственных сестрах.

Герцог Айенский сказал как-то мадам де Помпадур, что был бы рад последовать существующей моде, но у него целых три сестры и выбрать какую-то одну из них очень трудно: все они такие непривлекательные.

Критика, направленная против герцога Шуазеля, лишь забавляла его. Он безоговорочно верил в себя и свою судьбу. Проведя полночи в разгуле и наслаждениях, он на следующий день оставался полон гигантской энергии и без малейших признаков утомления занимался государственными делами.

Многим верилось, что само это трудное время выдвинет, как уже не раз бывало в истории, гениального человека, который возьмет в свои крепкие руки штурвал управления родным кораблем — государством, готовым вот-вот налететь на скалы и затонуть в пучине военного поражения, голода и, может быть, даже революционной смуты, и явится спасителем Отечества.

Луи верил, что нашел такого человека в герцоге де Шуазеле.

МАДЕМУАЗЕЛЬ ДЕ РОМАН

Луи изо всех сил старался забыть о войне и обо всех неприятностях, связанных с ней. Будучи верен себе, самое большое утешение он находил среди молодых красоток, которых поставлял ему Ле Бель.

Путь большинства их проходил через Олений парк, но самые пленительные красавицы, имевшие честь и счастье доставить королю самое острое наслаждение, получали в дар от него свои дома.

Мадемуазель Эно была дочерью преуспевающего торговца. Ее редкая красота не ускользнула от внимания Ле Беля, а поскольку процветающие торговцы имели обыкновение усматривать немалую выгоду в предоставлении своих дочерей к услугам короля, семья мадемуазель Эно не чинила ни малейших препятствий на пути красавицы к возвышению и преуспеванию. Родители девушки настаивали, однако, на том, чтобы дочь почтенных представителей среднего сословия не стала обитательницей домика в Оленьем парке.

Увидев девушку, Луи счел притязания ее родителей вполне обоснованными, и мадемуазель Эно получила в дар от короля свой собственный дом. Потом, через несколько лет, когда Луи пресытился красавицей, он подыскал ей в мужья одного маркиза. Тем временем она успела подарить королю в ответ на его милости двух дочерей.

Еще одна молодая особа, пользовавшаяся особым расположением короля, была внебрачной дочерью виконта де Равеля. Ее звали Люси Магдалена д'Эстен. И она отблагодарила короля двумя дочерьми. Мадам де Помпадур снисходительно смотрела на отношения подобного рода. Королю все эти красотки нравились, он был, доволен жизнью, и у маркизы не было ни малейшего повода трепетать за свое будущее. Она понимала, что с тех пор, как после дела Дамьена в немилость впали два столь влиятельных человека, как д'Аржансон и Машо, вряд ли кто-нибудь решится бросить вызов ей и попытаться изменить ее положение к худшему.

Но всегда бдительная маркиза начала примечать, что король посещает Олений парк с меньшим рвением, чем прежде, и ей показалось, что он пресытился своими гризетками.

Если ее догадка была верна, то это могло означать, что возникла опасность появления какой-то новой фаворитки, за спиной у которой — влиятельные друзья.

Маркиза испугалась, что Ле Бель в поисках женщин, которые могли бы развлекать его хозяина, отбирает их соответственно его собственному вкусу. Возможно, в результате все девушки, попадавшие в домик в Оленьем парке, были похожи одна на другую. Ничего удивительного, если Луи такое однообразие надоело!

Надо найти красотку, совсем не похожую на предыдущих, и маркиза решила заняться ее поисками.

Она послала за Сартином, лейтенантом полиции, и поручала ему отыскать в Париже девушку, красота которой была бы необычна. Что-то в облике этой девушки должно быть, объяснила маркиза Сартину, оригинально, должно резко отличать ее от всех прочих красавиц.

Сартин отнесся к поручению маркизы как к одной из своих самых важных обязанностей. Будучи неглупым человеком, желающим угодить маркизе, он сразу же приступил к поискам.