Кино, Театр, Бессознательное - Антонио Менегетти

Все полагают, что именно трагедия, связанная с потерей сына, привела к утрате способности матери любить, к неврозу и даже к попытке самоубийства у второго сына. Первое несчастье порождает все остальные.

Если фильм завоевал успех во всем мире, значит, ему удалось уловить что-то универсальное. Согласно общей логике, эта семья выглядит вполне здоровой: у парня есть друзья, родители путешествуют, устраивают праздники, работают, находятся в хороших отношениях со своими друзьями и родителями. То есть, даже старшее поколение — открытые люди, не имеющие ничего общего с пугающими стариками из фильмов Феллини или Бергмана или невероятных мифов Тодоровского. Кроме того, создается впечатление, будто между родителями существуют теплые супружеские отношения: об этом говорит любовная сцена по возвращении из кино. Логика фильма соглашается с тезисом Фрейда об "Эдиповом комплексе": безмерное несчастье — потеря сына — нарушает внутреннее социально-психоэмоциональное равновесие семьи и пробуждает вытесненный "Эдипов комплекс", то есть определенные чувства по отношению к матери с их разнообразными проявлениями.

Фигура женщины остается центральной, в какой бы роли она ни выступала. По-видимому, фильм говорит о том, что после произошедшей трагедии единственным выходом для всех является преодоление материнского комплекса, то есть посредником жизни в фильме становится не мать, а отец, воплотившийся в фигуре психотерапевта, восстанавливает эмоциональную чувствительность сына, обучая его любви к жизни.

Очевидно, что замысел сценариста таков, и значит, мать не участвует в психотерапии, потому что ее динамическое присутствие ощущается сильнее всего.

Рождается решение: устранить мать, то есть лишить ее главного места в чувственном мире семьи, и, наоборот, придать большее значение фигуре отца.

Онтопсихология при разборе какой-либо ситуации придерживается тех же самых принципов работы, что и биолог-исследователь, который помещает на стеклышко различные частички биологической массы, содержащие вирусы, микробы, молекулы, скопления, химические соединения: его не интересует, по крайней мере, на первом этапе, как используется и потребляется то, что он сейчас анализирует, он следит только за происходящим и в какой-то момент обнаруживает взаимозависимость между присутствием определенных компонентов и возникновением определенных эффектов. Анализируя факт, жизнь, фильм, онтопсихология, в определенном смысле абстрагируется от человеческой этики и рассматривает всевозможные жизненные перипетии с исключительной отстраненностью.

В процессе анализа обнаруживается, что всякий раз, когда возникает невроз, психосоматический взрыв, совершается преступление или утрачивается жизненная функциональность, имеют место один-два неизменных элемента. То есть казуистика человеческих страданий многообразна, нескончаема, но при этом в ее основе наблюдается постоянное наличие, фиксация одного или двух элементов.

После долгого и тщательного исследования легко заключить, что всякий раз при появлении этих определенных элементов неизбежны трагедия, страдание, потеря, ошибка: это позволяет предвидеть невротический срыв, шизофрению, социальную катастрофу, то есть всю ту жесткую апоретику5, с которой приходится сталкиваться человеку. Естественно, речь идет об элементах, которые с точки зрения современной культуры или науки носят вторичный либо нетипичный характер. Однако именно то, что принято называть вторичным, онтопсихология вскрыла как первопричину. Поэтому для того чтобы изменить результаты, нет смысла внедряться в мир следствий: действовать нужно непосредственно на уровне той причинности, которая для всех остается латентной. Давайте теперь проанализируем этот фильм, чтобы на его примере обнаружить те постоянные, о которых я только что говорил.

[5 Апоретика — искусство преодолевать трудноразрешимые проблемы, толкование апорий (безвыходных положений, невозможности достигнуть решения проблемы, потому что в самом предмете или в употребляемых понятиях содержатся противоречия). Прим. пер.]

Мы имеем двух покойников, шизофреника, мать определенного типа, бабушку с дедушкой, фотоаппарат, который почему-то используется только стариками. Все действие фильма происходит в "закрытых пространствах" : ни разу туда не ворвалось благоухание весны. Появляется девушка определенного типа, передаются характерные слова, взгляды. Онтопсихология выявила символы, не имеющие культурной принадлежности, которые в результате длительного научно-экспериментального исследования предстают как причина, порождающая те симптомы, кои мы стремимся устранить.

Информация монитора отклонения

В этом фильме худшим, то есть самым активным в негативном смысле персонажем является сын. Именно он реально ведет семью к распаду. Проанализировав и поняв эту семью, мы сможем понять все общество. Очевидно, что сын не был рожден с отклонениями, а стал таким со временем. Если мы обратим внимание на его действия, в особенности на то, как он обнимает, то заметим, что в действительности он никогда не обнимает по-настоящему, а сдавливает, сжимает подобно железным клещам: в нем много жесткости, его кулаки всегда сжаты. Его объятия скорее ощущаются как психические тиски. Когда он обнимает мать, то внешне это кажется моментом проявления чувств со стороны хорошего сына, однако, если мы приглядимся к матери, то заметим ее странное оцепенение, остекленевший взгляд, как будто в этот момент она восприняла нечто, что усилило ее негативную комплексуальность.

Кроме того, молодой человек непрерывно говорит о своей вине. Психология и психиатрия традиционно не принимают в расчет слова шизофреника, умалишенного, но именно в его словах заключено указание на истинное положение дел, даже если сказанное им упрощается, опровергается априори логическими стереотипами. Возможно, умалишенный может говорить правду именно потому, что все равно никто ему не верит.

Онтопсихология открыла существование семантических кодов, процессов ввода, энергетической информации, которая непосредственно передается от одного человека к другому по чисто психическим каналам. Через них другой "информируется", получая установку на саморазрушение, потерю жизни. Молодой человек вынашивает еще одно убийство: в фильме единственным погибшим является брат, однако второе убийство, хотя еще и не свершившееся на тот момент исторически, уже существует, и это прекрасно просматривается в сцене, когда он сидит с девушкой за столом в баре.

Вся эта сцена наполнена игрой взглядов между ним и девушкой, которая счастлива вновь видеть своего друга и через нежнейшие посылы глаз хочет разделить с ним эмоции своей души. Молодой человек проявляет настойчивость в этой игре глаз. Глаза — не только зеркало души, но и первичные носители энергетической информации: они позволяют вводить код, изменяющий энергетические потоки внутри первичных процессов у субъекта. Поэтому все, что мы имеем потом в виде симптомов или высказываний, является лишь неизбежным осуществлением факта, обусловленного ранее на других уровнях. Для онтопсихологии очевидно, что после этой сцены девушка покончит жизнь самоубийством или же станет жертвой несчастного случая, потому что такой порядок при зрительном контакте уже заложила в нее информация, исходящая от монитора отклонения молодого человека. Следовательно, вина, на которой настаивает юноша и в которую никто не желает верить, реальна. Когда он говорит: "Я не хочу так жить!", все думают: "Бедный мальчик, он не хочет жить с ощущением вины, не хочет так страдать". Однако на самом деле это крик человеческого существа: "Я не хочу жить с монитором отклонения!". То есть это протест против необходимости терпеть внутри себя чуждую программу, которая заставляет вести себя строго определенным образом. Человек терпит, страдает, испытывает на себе воздействие категоричности, фиксирующей всякую эмоциональную спонтанность, однако по другую сторону непременно оказывается кто-нибудь — священник, психотерапевт, преподаватель, отец, — кто успокаивает: "Да нет же! Ты берешь на себя вину, потому что тебе хорошо! Тебе что, мало быть живым?"

Для психотерапевта быть живым — это здоровая ситуация, но для другого жить — значит вынужденно продолжать убивать. Все это, однако, не принимается в расчет, пока не произойдет какое-нибудь событие криминального характера. Существуют нити эффекта сети, невидимые для других, благодаря которым убийство совершается в умах: Ин-се человека подвергается манипуляции, и во второй фазе человек превращается в объект.

Если бы фильм был продолжен, следующим умер бы отец — от инфаркта или несчастного случая. Либо же он впал бы в жесточайшую депрессию, угнетенный сознанием собственной вины из-за того, что отдалил от себя единственную женщину, которая отдала ему всю свою жизнь, и вовремя не понял ее страданий и преданности. Для матери все закончилось бы сумасшествием, ибо все уже потерпело крах: машина действует внутри человека, обвиняя человека.