Хранитель Ллинн-Хейма - Татьяна Гуськова

  - Ну что, куда сначала?

  - Сначала на какой-нибудь из погубленных островов, а уж потом на дикий. Надеюсь есть какие-нибудь, что расположены не слишком далеко друг от друга?

  - Есть, - Ллеор кивнул и отправился на нос корабля, чтобы направить "Сына Заката".

  Подходящий остров нашелся недалеко, рядом с ним виднелись и другие, наверное, те самые, дикие.

  "Сын Заката" подошел совсем близко к берегу, и мы могли видеть деревья, оголенные, как зимой, черную, будто обгорелую землю.

  Ллеор подошел сзади.

  - Жители покинули остров. Жить здесь теперь просто невозможно. Высаживаться будете?

  - Будем.

  За полоской песка и камней начинался сплошной ковер из мертвых бабочек, пустых коконов и сухих гусениц. Им просто нечего стало есть, и они все вымерли. Тельца насекомых неприятно хрустели под ногами. Мы около часа бродили по мертвому лесу, но не нашли ни малейших признаков жизни. Все остальные насекомые, птицы и звери исчезли. То ли тоже погибли, то ли перебрались на другие острова.

  Ллеор, мужественно последовавший за нами, пнул ногой легкую массу.

  - И эта зараза распространяется с дикой скоростью! Ни одна отрава их не берет!

  - Ладно, поплыли туда, где бабочек нет.

  "Сын Заката" стремительно и даже как будто с облегчением вышел в открытое море, но плыть далеко не пришлось: следующий остров располагался по соседству. Он был гораздо меньше погибшего, в центре вздымалась гора, основание которой поросло лесом. После безжизненных деревьев сердце радовалось при виде буйной зелени и разноцветных цветов. Буря тут же умчалась куда-то в заросли, и вскоре оттуда донесся приглушенный писк. На ветвях чирикали птицы, в траве стрекотали насекомые - остров был полон жизни.

  И в этот раз Ллеор молчаливой тенью последовал за нами. Бродить по такой лесу оказалось куда приятнее. Лунья нашла какие-то аппетитные желтые в синюю полоску крупные ягоды, по вкусу похожие на подслащенную сметану. Все окружающее отвлекало от разгадки, как вдруг обогнавший нас капитан крикнул, чтобы мы срочно шли к нему.

  - Смотрите! - он указал на невысокое пузатенькое дерево.

  - Что это? Похоже на дом-дерево.

  - Это корабельное дерево. А вот еще и еще одно. Их здесь довольно много. Наверное, случайно семена занесло. А ведь этот остров совсем рядом с погибшим! Здесь уже в огромных количествах должны были плодиться бабочки-плясуньи!

  - Значит дело не в корабельных деревьях. Интересно, а здесь есть бабочки?

  Некоторое время мы целенаправленно обшаривали кусты в поисках бабочек-плясуний. Как оказалось, в листве их было не меряно, и гусеницы так же, как на погибшем острове проедали зелень, но вот к катастрофе это не приводило. Почему же?

  Вэй ан Кенна посоветовала искать причину на самих островах.

  Я присела на ствол поваленного дерева и задумалась.

  На этом и том островах есть корабельные деревья, на этом и том островах есть бабочки-плясуньи. Но вот только на этом нет сегьё. А не в морском ли народе причина? Но что они могли сотворить такого?

  Пока я думала, мои спутники были предоставлены сами себе. Лунья пристроилась рядом со мной на дереве и бесцельно обрывала лепески с какого-то пушистого цветка. Ллеор сначала застыл столбиком, потом вдруг дернулся, напугав меня.

  - Что там?

  - Да привычка, - он влез в кусты и достал оттуда средних размеров серую птицу с круглыми, похожими на янтарные бусины глазами. - Промахнулся, - подосадовал капитан, пряча метательный нож в ножны, - только подранил.

  Птица била коричневыми крыльями и норовила клюнуть обидчика.

  - Что за привычка, кидать чем попало в беззащитных существ.

  - Если бы безобидных, - Ллеор примерился, чтобы свернуть птице голову. - Эти безобидные птички клюют плоды корабельных деревьев. Только отвернешься, а уже и сажать нечего.

  Я все-таки спасла рыжеглазку, отняв ее у капитана. Подлечила пораненное крыло, но отпускать не спешила, рассматривая. Птица была очень интересная, с большой круглой головой и пушистым затылком, из-за которого в профиль голова была овальной, мощный широкий острый клюв мог запросто отхватить полпальца, вокруг глаз были чуть более темные перышки, маской уходившие к вискам.

  Ллеор зачарованно уставился на радужное сияние.

  - Стоило тратить силы на нее. Все равно кто-нибудь убьет. Теперь, после того, как столько островов погибло, дикие тоже начнут обживать. А значит этих, - он махнул на птицу, - перебьют.

  По спине побежали мурашки, я поняла почему беда настигла острова морского народа, осталось только проверить.

  - Значит, вы уничтожаете этих птиц? Как они, кстати, называются?

  - Камана. Да, мы защищаем корабельные леса.

  - И раньше уничтожали?

  - Боролись всеми силами, из года в год. Они, правда, живучие, хитрые заразы, но в последнее время вроде пропали. Мы хоть увидели, как плоды созревают!

  Я разжала ладони, но серая камана не спешила улетать. Птица, цепляясь коготками, перебралась ко мне на плечо и прочно там обосновалась, вертя во все стороны головой.

  - Ллеор, а не сделаешь ли милость, не поймаешь ли несколько бабочек и не сорвешь ли несколько листьев с гусеницами.

  Капитан странно на меня посмотрел, наверное, решил, что я или на солнце перегрелась, или переутомилась, но просьбу мою выполнил.

  При виде преподнесенных ей насекомых рыжеглазка пронзительно завопила и мигом все склевала, чуть не отхватив мне пальцы острым клювом.

  - Похоже, камана клюют не только плоды корабельных деревьев, - сказала я, поглаживая по коричневой спинке проникнувшуюся ко мне и млеющую птицу. Ллеор, пораженный внезапной догадкой и открывшейся правдой, застыл с широко раскрытыми глазами.

  - Это мы, получается, сами уничтожили свои острова!

  Я развела руками.

  - Получается, что так.

  - Нужно наловить птиц и выпустить на тех островах, где можно еще хоть что-то спасти. Еще нужно убедить тех, кто там живет не убивать камана!

  - Вы поосторожнее с отловом и переселением. А то еще что-нибудь устроите. Я поговорю с Дахной, надеюсь, что все наладится.

  Ллеор кивнул.

  - Ну что, возвращаемся на корабль?

  - Да. Загадку мы разгадали.

  Камана всю дорогу не слезала с моего плеча, а когда я попробовала ее прогнать, возмутилась и чуть не цапнула меня за ухо. Больше того, она с нами и на корабль отправилась. Буря с вожделением поглядывала на живую закуску, но птица только выше задирала клюв, будто зная, что на моем плече ей ничто не угрожает.

  Наэлл поджидал нас на причале, гренн выспался и, видимо, решил забыть о своей обиде.