В огне рождается сталь - Ай У

Предложение понравилось. Еще бы, два дня экономии! Но когда дело дошло до выбора добровольцев, рабочие нахмурили брови: ни у кого не было опыта взрывных работ, а без этого браться за такое задание было опасно.

— Если бы я воевал когда-нибудь, то, конечно, с охотой пошел бы на это дело, а так… — разводили руками многие.

Хэ Цзы-сюе еще раз посоветовал собравшимся получше обдумать это предложение, а сам пошел докладывать Лян Цзин-чуню. В душе он побаивался, что секретарь парткома станет критиковать его за то, что он не сумел убедить рабочих. Ведь Лян Цзин-чунь предупреждал его: «Это должно быть сделано при строгом соблюдении принципа добровольности, поэтому нужно рабочим объяснить все подробно!»

Однако Лян Цзин-чунь не стал укорять его, а только сказал:

— Я сам входил в этот шлаковик, дело действительно очень трудное. Найти бы человека, который знаком со взрывными работами!

— Это под силу, пожалуй, только Цинь Дэ-гую, он ведь воевал! — радостно воскликнул Хэ Цзы-сюе.

— Но он очень устал после ремонта четвертого мартена, мало бы дать ему отдохнуть.

— Есть еще двое демобилизованных военных в ремонтном цехе, но они очень плохо знают технику. Может, попросить секретаря партбюро ремонтного цеха поговорить с ними? — предложил Хэ Цзы-сюе.

— Не успеем, — взглянул на свои ручные часы Лян Цзин-чунь. — Сейчас уже три часа, до начала смены остался только час. Надо искать Цинь Дэ-гуя. Ты съезди к нему, посмотри, как он себя чувствует.

— Тогда я сейчас же еду в общежитие, — обрадовался Хэ Цзы-сюе. — Он должен заступать на смену в полночь, но мы попросим его выйти раньше и подготовить все для взрыва, — и он вышел из кабинета секретаря парткома, довольный тем, что его предложение одобрено Лян Цзин-чунем. Взяв в профкоме велосипед, Хэ Цзы-сюе, не мешкая, поехал в мужское общежитие.

Хотя работа на четвертом мартене изрядно вымотала Цинь Дэ-гуя — у него временами даже мутилось в глазах, — в душе он был очень доволен ею. Во-первых, ему не приходилось встречаться при приеме смены с Чжан Фу-цюанем. Во-вторых, такая напряженная работа помогла ему на время забыть о Сунь Юй-фэнь. И вот сегодня в двенадцать часов ночи ему снова придется идти на девятый мартен и принимать смену у Чжан Фу-цюаня. Было от чего огорчаться! И перед глазами Цинь Дэ-гуя снова и снова вставала картина, которую он видел в парке, а в ушах его снова и снова звучал ехидный смешок Ли Цзи-мина. От злости он даже выругался.

Но тут, к счастью, приехал Хэ Цзы-сюе. Выслушав его, Цинь Дэ-гуй обрадовался:

— Вот хорошо! Я сейчас же еду!

Хотя Хэ Цзы-сюе ни на минуту не сомневался в том, что Цинь Дэ-гуй охотно примет новое поручение, но он все же сказал:

— Взрывные работы очень опасны, ты не боишься?

— Я ведь воевал, чего мне бояться? — улыбнулся в ответ Цинь Дэ-гуй.

По дороге на завод Хэ Цзы-сюе рассказал сталевару об указаниях советского специалиста.

Дневная смена не успела закончить пробивку отверстий для взрывчатки, и вечерняя продолжала эту работу. Шлака накопилось более чем за полгода, и сейчас он был тверже камня. Пробить в нем отверстие было делом нелегким. К тому же рядом находились регенераторы, что еще более повышало жару внутри шлаковиков. Здесь у рабочих от нестерпимой жары кружилась голова, никто не мог пробыть внутри больше десяти минут. Рабочие выходили из шлаковика и сразу набрасывались на холодную воду.

Цинь Дэ-гуй обязан был только произвести взрыв, но ему не сиделось на месте, и он вместе со всеми стал пробивать отверстие для заряда.

Директор понимал всю сложность предстоящего дела и после окончания рабочего дня пошел в цех посмотреть, как идет работа. Увидев, что рабочие беспрерывно пьют воду, он распорядился достать им газированную воду и лед. Ушел он из цеха, только когда стемнело. У мартена остался Лян Цзин-чунь, который никак не мог успокоиться. Он опасался, что может случиться какое-нибудь несчастье, особенно ночью, когда рабочие устанут и легко могут допустить оплошность. Увидев раскрасневшегося и потного Цинь Дэ-гуя, он строго сказал ему:

— Ты должен отдохнуть, нельзя так сильно переутомляться.

Рабочие также настаивали, чтобы Цинь Дэ-гуй отдохнул перед опасным заданием. Но Цинь Дэ-гуй вытер с лица пот и весело ответил:

— Я не привык бездельничать!

— Все равно, перед этим заданием ты должен отдохнуть! — приказал Лян Цзин-чунь.

Цинь Дэ-гую ничего не оставалось, как подчиниться. Однако долго отдыхать ему не пришлось: отверстие для заряда вскоре было готово. Все работы около мартена временно приостановили, и рабочие отошли подальше. Сняли и электропроводку, чтобы ее не повредило при взрыве.

— Будь осторожнее, не торопись! — напутствовал Цинь Дэ-гуя секретарь парткома.

Ничего не ответив, Цинь Дэ-гуй взял ведро с водой, пакеты со взрывчаткой, шнур и направился к шлаковику. У входа один рабочий подсвечивал ему электрическим фонарем.

Цинь Дэ-гуй вспомнил, как в годы партизанской борьбы однажды ночью он минировал мост. С обоих концов его высились вражеские доты, и достаточно было одного неосторожного движения, чтобы по нему открыли огонь. Тогда действительно дело было опасным. А теперь, казалось ему, все гораздо проще.

Цинь Дэ-гуй вошел в шлаковик, освещавшийся только слабым светом карманного фонаря. От сильной жары у него слегка закружилась голова. Он вылил в подготовленное отверстие воду и стал ждать, пока она испарится. Время, казалось, остановилось. Секунды тянулись как часы. У сталевара все больше кружилась голова, перед глазами поплыли круги, он с трудом держался на месте. Наконец, убедившись в том, что вода испарилась, он опустил в отверстие заряд, поджег шнур и опрометью выскочил из шлаковика. Далеко отбежать он не успел. Раздался взрыв, и Цинь Дэ-гуй камнем упал на пол, опасаясь, как бы его не покалечили летящие кирпичи. Однако все кирпичи были на месте — шлаковик ничуть не пострадал от взрыва. Когда рассеялся дым, Цинь Дэ-гуй первым бросился к месту взрыва: затвердевшая гора шлака превратилась в мелкие куски, которые можно было легко убрать за час-другой. На душе у сталевара стало легко.

— Так, теперь можно продолжать! — заявил он радостным голосом и направился к другому шлаковику.

Многие рабочие подходили взглянуть на результаты взрыва. То и дело раздавались одобрительные возгласы:

— Здорово сработано! От какой мороки мы избавились!

— Хороший способ, иначе дня два-три провозились бы!

Это одобрение особенно радовало Лян Цзин-чуня: ведь за эти два-три дня можно будет выплавить больше тысячи тонн стали! И он стал горячо благодарить Цинь Дэ-гуя и всех остальных рабочих, которые принимали участие в пробивке отверстия для заряда.

Лян Цзин-чунь остался ждать, пока произойдет взрыв во втором шлаковике. Он очень боялся, как бы Цинь Дэ-гуй, утомившись, не допустил какой-нибудь оплошности, и категорически запретил ему на этот раз принимать участие в пробивке отверстия для заряда. Но и здесь все обошлось благополучно. Успокоившийся Лян Цзин-чунь вызвал машину и уехал домой. Было около двенадцати часов ночи.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Хотя о предстоящих взрывах заранее было широко оповещено, однако, когда ночью в мартеновском цехе раздался грохот, многие испуганно побежала к месту взрыва. Узнав, что теперь не придется трудиться в удушливой жаре и что сэкономлено время, рабочие громко выражали свое одобрение. Пришел взглянуть на результаты взрывов и Чжан Фу-цюань. Сначала ему понравился новый способ очистки шлаковиков. Но, узнав, что все это дело рук Цинь Дэ-гуя, он хмуро отошел в сторону. Рабочие его смены также хвалили Цинь Дэ-гуя. Но Чжан Фу-цюань пренебрежительно скривился:

— Что тут особенного! Знай только закладывай заряды!

На следующий день часа в три дня Чжан Фу-цюань шел на работу. У заводских ворот он увидел «дацзыбао», в которой рассказывалось об успехах Цинь Дэ-гуя — о том, как вместе с двумя другими бригадирами он обеспечил успешную реконструкцию четвертого мартена, и о том, что его рационализаторское предложение очистить шлаковики третьего мартена путем взрыва сократило время ремонта на два дня. По дороге Чжан Фу-цюань заглянул в клуб. Там группа каких-то людей внимательно записывала рассказ Цинь Дэ-гуя, несколько человек фотографировали его.

— Это что за люди? — спросил Чжан Фу-цюань у одного из рабочих.

— Корреспонденты газет, радио, — ответил тот с веселой улыбкой.

Чжан Фу-цюань бросил ненавидящий взгляд в сторону Цинь Дэ-гуя и вышел из клуба, негодуя в душе: «Вот повезло прохвосту! И почему я до этого не додумался?!»

Принимая смену от Юань Тин-фа, он сказал:

— Такое рационализаторское предложение следовало бы внести тебе. Почему ты не сделал этого? А сейчас весь почет достался этому выскочке. Около него вертится целая толпа корреспондентов, завтра все прочтут о нем в газетах, да еще и портрет напечатают!