Сборник рефератов по истории. 10 класс - Коллектив авторов

В 1147 году становится известен городок Москва. В 1150 г. Юрий строит Юрьев «в поле», или Польский, и переносит на новое место возникший около этого же времени город Переяславль-Залесский. В 1154 г. он основал на реке Яхроме город Дмитров, названный так в честь Юрьева сына Дмитрия – Всеволода.

В названиях новых русских городов есть признак, явно указывающий на то, откуда шло население, наполнявшее эти новые суздальские города и великие села. Надо только вслушаться в их звучание: Переяславль, Звенигород, Стародуб, Вышгород – все это южнорусские названия. Юрий Долгорукий, начав строить новые города в своей Суздальской волости, заселял их, собирал людей отовсюду и давал им «немалую ссуду». Благодаря этому в города его приходили множество не только русских, но и болгар, мордвы, венгров и «пределы яко многими тысячами людей наполняли».

Государственный центр, долго менявший свое место между Ростовом, Суздалем, Владимиром и Тверью, утвердился вскоре на реке Москве.

Основателем Москвы традиционно называют Юрия Долгорукого, и действительно, именно им отобраны в казну были «села красные» в районе Москвы-реки.

Юрий (крестное имя Георгий) родился в 1090 или 1091 г. Он был четвертым (по другим данным – седьмым) сыном Владимира Мономаха. По-видимому, его матерью была не английская принцесса Рита, а вторая жена Владимира, умершая 7 мая 1107 г. в Переяславле, в дни половецкого набега. С половцами Русь боролась упорно в XI–XII вв. Эта борьба – главный предмет летописного рассказа и богатырской былины. Половецкие нападения оставляли страшные следы на Руси: нивы забрасывались, зарастали травой и лесом. Половцы подбирались даже к Киеву. Пустели города и целые области. Русь истощалась в средствах борьбы с варварами. Никаким миром и договорами нельзя было сдержать их хищнические набеги. Владимир Мономах заключил с ними 19 миров, передавал им много даров – и все напрасно. С той же целью он женил сыновей на ханских дочерях.

Когда между морем Сурожским и Русью в степи стало крепнуть и расти сильное половецкое царство Дешт-ы-Кыпчак, великий князь Мономах сам выбрал сыну невесту, дочь половецкого хана Аепы. Став русской княжной и попав в Суздаль, княгиня-половчанка с трудом отвыкала от жира, которым мазала тело от насекомых, любила скакать на коне по чистому полю, как воин, метко стреляла из лука, рядилась в яркие платья, дивилась мехам и снегу, носила бусы, понизи и запястья, перстни и всякие украшения из золота, меди и серебра. Она была широкобедрой, смуглой, скуластой, с плоским носом, но сердце ее было добрым, и Юрий любил половчанку. Она родила ему дочь и трех сыновей – таких же смуглых, как мать, но схожих и с князем. Только старший сын Ростислав был в деда – Аепу – вылитый половчанин: остроскулый, с черными, словно уголь, глазами и белым рядом сильных, волчьих зубов.

Половчанку-княгиню убила во время охоты дикая кабаниха.

С этим браком связано первое летописное известие о Юрии Долгоруком. Юрий, будучи младшим сыном Мономаха, не унаследовал от отца того, что получил старший сын Мстислав (прозванный современниками Великим), – первородство и право наследовать отцовский великокняжеский престол. Юрию Владимировичу приходилось в жизни, полной бранных утех, больше всего полагаться на себя, чем и объясняется во многом его удивительная жизненная активность.

Младший сын Владимира Мономаха оказался прозорливым удельным князем. Он ясно видел, что подлинное могущество его княжества связано прежде всего с полноводной Волгой и ее притоками, которые во все времена служили удобными торговыми путями-дорогами: хоть летом, хоть зимой. Ему уже не хватало старых городов Суздаля и Ростова, чтобы утвердиться в бассейне Волги.

За короткий срок – со второй половины 30-х гг. до первой половины 40-х – Юрий Долгорукий построил ряд городов-крепостей на Верхней Волге – Кснятин, Тверь, Шошу, Дубну, Мологу и Углич. Все они стояли у впадения в Волгу крупных рек и препятствовали продвижению по ним войск Новгорода и Смоленска, где княжили противники Юрия Долгорукого. Надо сказать, что быть противником Долгорукого рисковал не всякий. Он играл выдающуюся роль во внутренней политике на протяжении многих лет. Он превосходно разбирался в междукняжеских отношениях, отдавал должное политической роли духовенства, с которым поддерживал тесные связи.

Юрий, заняв великокняжеский престол, увидел, что «множество людей с великой радостью вышло ему навстречу. И сел он на столе отца своего, славя Бога», – повествует летописец. Оттенял образ нового великого князя и особый торжественный титул: «Великий князь Юрий, сын Владимира Мономаха, внук Всеволода, правнук Ярослава, праправнук Великого Владимира, крестившего всю землю Русскую».

Летопись, создавая этот титул для нового Великого князя, подчеркивает преемственность его власти от прежних деятелей Русской державы, ставит Юрия в один с ними ряд как прямого продолжателя их дела.

Но Юрий Долгорукий не был их продолжателем. Он занял великокняжеский престол прежде всего как князь суздальский. Он взял в свои руки центральную великокняжескую власть как объединитель Волжско-Окского междуречья, северных земель и Юга, как первый ранний «собиратель Руси» после Владимира Мономаха.

Первым делом Юрий объединяет под своей властью земли вблизи самого Киева и устанавливает в них строгий государственный порядок. Твердою рукою он распределяет и перераспределяет «волости», не считаясь с «отчинными» правами князей и захватами в междоусобных войнах. Он добивается, чтобы в княжествах, расположенных вблизи Киева, правили верные ему люди, и посылает на княжение в важнейшие районы Приднепровья своих сыновей. В Переяславль он направляет старшего сына – Ростислава. Важным укрепленным городом на Днепре, вблизи Киева, был Вышегород, прикрывавший подступы к столице на водных и сухопутных путях. Сюда Юрий посылает второго сына – Андрея. Глеба ставит на княжение в Каневе, Бориса – в Белгороде, в правобережном Приднестровье. Престол в Суздале Юрий передает совсем еще молодому сыну Василию (Васильку), благо, там находится на посту тысяцкого и по существу управляет Суздальской землей надежный человек – Георгий Симонович. Правители, поставленные Юрием на местах, являлись, по сути дела, наместниками великокняжеской власти, ее представителями в областях.

Развитие феодальной системы на Руси привело к тому, что целые области рассматривались их князьями как собственные владения – «отчины». С ослаблением Киева почти прекратилось распределение княжений великокняжеским двором. Вопросы княжения решались местными князьями по праву «отчины». Распри между ними сводились к спору о праве наследования. Юрий стал устанавливать новый порядок: область предоставлялась правителю великокняжеской властью, притом не как «отчина», а лишь для управления. Это решение вызвало возмущение и ненависть всего боярско-вотчинного мира. В военном деле, однако, Юрий разбирался не очень хорошо – для этого были воеводы и «старейшая» дружина. К сожалению, они не всегда, как и ближайшие советники, могли или хотели помочь князю. Если Юрий не мог победить врага силой, он решал вопрос дипломатическим ходом, причем способы дипломатического решения были иногда весьма серьезными и жизненно ощутимыми.

По воле отца, в последний год его жизни, князь Юрий, например, женился из явно политических соображений. Во втором браке своего сына Мономах выбрал в жены ему дочь императора Византии, принцессу-гречанку: Византия держала в руках вселенскую церковь, и Суздальскому уделу было выгодно с нею породниться. Там, в Византии, сидел патриарх, там был центр наук и торговли, там было можно найти опору во благо родной земле. И князь Мономах, в предвиденье общей пользы, послал тогда сына в Царьград – навстречу принцессе Елене.

Скоро Юрий вернулся с Еленой на Русь, и в Киеве их встретил отец – великий князь Мономах. Он уже был сильно болен тогда, но стоял, улыбаясь, и свежий днепровский ветер легко шевелил его длинную седую бороду.

Юрий увез гречанку в свой Суздаль и прожил с ней тридцать с лишним счастливых лет.

Елена была спокойней, но и хитрее, чем половчанка: мысли ее все время стремились из русских лесов в Царьград. В первые годы супружеской жизни она впрямую пыталась влиять на князя в делах, суливших выгоды Византии. Потом, в ответ на упрямство мужа, обиделась и замолкла. Но тайные мысли не покидали ее. Через епископов, ставленников митрополита, она пыталась влиять на дела в центральных русских уделах. Недаром, позднее, когда Долгорукий умер и князем стал еще более, чем отец, упрямый и властный княжич Андрей, он выслал Елену домой – в Византию.

Но в княгине было и то, что очень нравилось князю: живая тонкость ума. Вместо охоты, скачек, которые были милы княгине-половчанке, Елена любила шить золотом по шелкам и бархату, петь, особенно же молиться и целыми днями читать заморские книги.