Ева-онлайн (СИ) - Сердюк Алексей

— Ну и хорошо, вот и давай договоримся — когда я в Отстойнике, с тебя еда и ночёвка. А деньги оставь себе — пока что в них я не нуждаюсь, а вот покушать хорошо люблю! Идёт?

— По рукам! — тут же согласился Грак, довольно скалясь. Затем, дождавшись, пока появившаяся официантка расставит принесенные на двух подносах тарелки, тарелочки, приборы и прочее, довольно кивнул и собрался вставать. Ал недоумённо посмотрел на него и осведомился:

— А ты куда?!

Владелец ресторана непонимающе уставился на него:

— Как куда? Кухня, дела, это вы отдыхаете, а я на работе! А что?

Ал помотал головой:

— По нашим обычаям, ты, раз сел за стол, да с добром, хоть раз выпей с нами; а потом твоё право — гулять, работать, сидеть и дальше пить-есть… А иначе, как это — не по-людски, из-за стола выгонять, да и убегать — тоже неправильно.

Горт, с интересом прислушивающийся, поинтересовался:

— А когда выпьет — можно идти? А почему? Это ж ваши планетарные привычки опять, верно?

— А я сам толком не знаю, разве что догадываться могу — раз одну еду ел и одну выпивку со мной пил, за одним столом, значит, не отравлено и вкусно, как для себя делал, от чистого сердца угощал… А иначе — оскорбление, мол, для себя одна еда, для гостя другая, я уж молчу об яде! Обычаи — они, знаешь сам, иногда тысячелетиями придумываются и отшлифовываются. Уже никто не помнит, почему так правильно, а не иначе — а обычай остался… — задумчиво ответил Ал.

— А выгонять почему нельзя? — жадно уточнил ресторатор.

— А это уже значит, что человек тебе равен, ты с ним за столом сидеть не брезгуешь, и его вид тебе не противен. Если выгнал — то можно и на месть нарваться, ненавидеть за такое долго будут. Можно просто не предложить рядом сесть, это будет не так жёстко, хотя тоже можно считать оскорблением. А вот перед едой выгнать — это уже презрение, за это я бы стрелял. Причём — сразу.

— Но ведь я сам уходить собрался, при чём тут «выгнал»? — переспросил недоумённо Грак, уже в почти полной тишине — окружающие слушали, забросив еду. Ал вздохнул:

— А ты всем по очереди это сам будешь объяснять? Я вот не думаю, устанешь на третьем, от силы… А вот видеть будут все, как ты из-за стола накрытого встал, ни крошки не съев! И уже не важно, в общем-то — сам ты мной побрезговал, или наоборот, я тебя выгнал, зажравшись и берега потеряв… Поэтому и сложилось — хоть один раз выпить, зажевать чем-то, а потом уже каждый сам решает, пить-есть дальше, или дела у него. С одного глотка чего с тобой сделается? Вот если б ты сразу за стол не сел, или еду ещё не принесли — тогда как хочешь, просто деловые переговоры… — закончил он ворчливо. Зал восхищенно выдохнул! Горт тихо пробормотал:

— О как сложно, а просто и понятно… Никогда не думал, что просто правильно чего-то съев или не съев, можно и оскорбить, и похвалить… Ты точно не аристо, Ал? Это у них правила — глянул не так, уже смертельная вражда… Хотя — скажешь сейчас, «не поверишь», и понимай как хочешь. — закончил он под смех ближайших соседей. Ал только руками развел, принимаясь за еду. Грак торжественно и как-то напоказ наполнил бокалы, вырезанные из какого-то камня, приготовился выпить, когда Ал предложил:

— Хочешь ещё обычай забавный? Кстати, откуда этот пошел, я точно знаю и рассказать могу.

Здоровяк с интересом кивнул. Ал поднял свой бокал и аккуратно слегка коснулся кромкой бокалов соседа и Горта, после чего приподнял его, сказал обоим:

— Желаю здоровья и благополучия! — и выпил одним махом до конца терпкую жидкость градусов этак шестидесяти, после чего закинул в рот пластинку копчёного мяса и торопливо зажевал. Оба сотрапезника смотрели на него ожидающе. Ал кивнул им:

— Пейте, до дна, потом объясню. — а когда оба лихо махнули по стопке, заговорил:

— У наших вождей, когда-то давно, на пирах бывало… всякое. И отравить могли, в том числе. Причём иногда сам вождь и подносил такую чашу, неугодному. За такие дела и резня бывала, прямо за столом, не всякий вождь переживал такое пиршество… Так вот, придумали этот обычай — стукнуть краем одного кубка в край другому, да так, чтоб немного вина вылилось в его кубок, перемешалось — так показывали, что пьют одно и то же. Но ведь яд может быть в маленькой дозе безвреден — а полным кубком смерть! Тогда и ввели правило, ставшее обычаем — каждый раз допивать до дна всем, а наливали всегда по кромочку! А пожелание — так оттуда же, сначала просто желали здоровья, потом стали желать чего угодно, красивые речи произносить перед первым глотком, но это уже после… Да и переливать из кубка в кубок перестали, смысла уже не было; а вот коснуться бокала сотрапезника — это уже обычаем стало, иначе каждый как сам по себе пьёт, а так — все вместе. Не обязательно всю бутылку так потреблять, но вот первый раз — это правильно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Спасибо за традицию красивую, искатель Ал. — торжественно проговорил Грак, потом демонстративно наколол на вилку какой-то кусок с ближайшей тарелки, засунул в рот, красуясь на публику, проглотил, потом встал, ожидающе глядя на искателя. Ал равнодушно пожал плечами, мол, правила соблюдены, дальше сам как хочешь. Здоровяк улыбнулся, буркнул «Все видели — всё в порядке!», и потопал на кухню. Ал принялся за еду, краем глаза отслеживая поглядывающего на него Горта Судью. Торговец тоже принялся есть, не забывая про выпивку, хотя и не налегая. Когда на столе осталось только несколько тарелочек с закуской, а бутылка наполовину опустела, Ал удовлетворённо откинулся на стуле и огляделся вокруг. Судья, наевшийся парой минут раньше, дождался этого момента и спросил:

— Ал, ты к нам надолго? Я почему спрашиваю — хотел с тобой поговорить, про дела и прочее; но это лучше делать, когда никто не слушает, кроме тех, кому надо. А сейчас ты не в настроении, да и я не слишком готов к беседе. Знал бы, что ты сегодня в городе появишься — пригласил бы сразу к себе, а так… Завтра со мной побеседуешь? Дом мой тут рядом, можно пешком за пару минут дойти.

— Можно и поговорить. Только я уехать надолго собирался, это не помешает твоим планам?

Горт задумался, потом кивнул:

— Даже не знаю. Шуго, — Судья повернулся к ненавязчиво прислушивающемуся из-за соседнего столика искателю — ты тоже подходи, тебе полезно будет, может, взаимная выгода получится. А там посмотрим, до чего договоримся. А сейчас мне тоже пора, до завтра. Грак, старый пень, до встречи! — крикнул, вставая, торговец в проём кухни и вышел под аккомпанемент баса хозяина «и тебя туда же!». Шуго вопросительно глянул на Ала, потом кивнул своим, и те шустро придвинули свой стол к опустевшему столику землянина.

— Ну ты даёшь! — выдал Шуго, падая на стул перед искателем. — Это ж надо, сам Грак договариваться притопал — да Злой у него и рядом не садился, и это при том, что компаньон! Да и Судья в собутыльниках, это… сильно. Даже не думал, что вместо стрельбы бухать будете…

— Ну, Горт Судья человек умный, и, судя по всему, достаточно честный и осторожный. Тем более, что ситуацию просекли все, и вряд ли он стал бы из-за трупа портить репутацию с многими людьми. Кстати, спасибо тебе за поддержку, твой рассказ вовремя нервы подуспокоил, и людей настроил на разговоры, а не на пальбу.

— Я старался. — кивнул Шуго, принимая благодарность, потом тоже задумчиво и сбросив свою маску этакого «парня из народа», добавил — А ведь разумные у вас обычаи. Вот проедь ты тогда мимо нас без всяких остановок — и Мор был бы мёртв, почти наверняка. Мы бы не нажрались тогда компанией, если б ты сам не стал нам наливать своего «Ореха», и были бы чужие люди. Возьми ты тогда деньги — я бы считал себя в расчёте, и тоже относился бы к тебе как к удачному случаю, а не человеку, выручившему меня просто так. Сегодня тебя могло бы тут не быть, но, если бы всё было так же — я бы просто прошёл мимо, не стал бы на всю округу орать, что впишусь за тебя всеми силами и знакомствами. Как ты, так и к тебе… У нас такого нет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я ж сразу сказал — обычаи не появляются сразу из ниоткуда, они веками дорабатываются, и меняются время от времени; а уж если обычай долгую жизнь прожил и всё ещё в ходу — он правильный обычай. Видишь, сам не знаю, где моя родина — а обычай пригодился, как дома.