С ума сойти! Путеводитель по психическим расстройствам для жителя большого города - Дарья Варламова

проделки. Один из предполагаемых случаев аутизма был упомянут в записях застольных бесед Мартина Лютера – там говорилось о 12-летнем мальчике, предположительно страдавшем этим нарушением развития. Вердикт Лютера был безжалостным: он посоветовал задушить ребенка (по другой версии – утопить), считая его порождением дьявола – телом, не имеющим души. «Он (дьявол) способен причинять детям вред, вызывать болезни сердца, слепоту, красть их или даже извлекать детей из колыбельки и сам ложиться на место украденного ребенка», – писал Лютер[342].

В 1747 г. брак шотландского дворянина Хью Блэра с дочерью местного врача был аннулирован из-за странного поведения жениха. По воспоминаниям современников, Блэр слабо разбирался в приличиях и нюансах общения (например, мог без спроса прийти в гости), всегда носил одну и ту же одежду (на прохудившиеся места он ставил заплаты, вырезая их из новой одежды – часто заимствованной у окружающих), коллекционировал птичьи перья и всегда заявлялся на любые похороны в городе вне зависимости от того, знал ли умершего[343]. Впрочем, расторжение брака произошло не без участия Джона, младшего брата Хью, который был не заинтересован в появлении новых наследников поместья и титула.

По мере развития науки стало ясно, что странности в поведении вызваны не феями и демонами, а дисбалансом в психических и неврологических процессах. Термин «аутизм» (от греч. αὐτός, «сам») в 1910 г. придумал швейцарский психиатр Эйген Блейлер. Правда, тогда он применял его в первую очередь для обозначения симптома шизофрении[344]. А в 1944-м австрийский психиатр и психотерапевт Ганс Аспергер описал четверых детей с ограниченной эмпатией, физической неловкостью, узконаправленными интересами и слабыми способностями к невербальной коммуникации. Годом ранее его соотечественник Лео Каннер, иммигрировавший в США, описал такое же расстройство. Шла война, поэтому долгое время работы Аспергера оставались незамеченными в США. Лишь в 1991 г. его труды были переведены на английский язык и стали доступны широкому кругу специалистов[345]. В Новом Свете к тому моменту аутизм был известен как синдром Каннера. Интересно, что Аспергер не присваивал синдрому свое имя (он обозначал его как аутистическую психопатию) – это сделала его последовательница, американский психиатр Лорна Уинг[346]. В итоге термин «синдром Каннера» укрепился за классическим аутизмом (тем, который характеризуется почти полной необучаемостью и средним интеллектом в районе 50 IQ), а синдром Аспергера – за его более мягкой формой.

Первая половина 1940-х была не самым удачным периодом для людей с психическими расстройствами и отклонениями в развитии. Согласно популярной точке зрения, Третий рейх, заинтересованный в евгенических проектах и избавлении от всех «лишних», поддерживал исследования психиатра. Но Аспергер сознательно преувеличивал положительные стороны своих пациентов и доказывал их необходимость для общества, чтобы спасти от истребления. Доктор называл своих подопечных «маленькими профессорами» и предрекал, что их необычные способности найдут применение в будущем. Ближе к концу Второй мировой войны он открыл школу для детей с «аутистической психопатией» – но ее разбомбили, и большая часть работ психиатра была потеряна[347]. По данным других исследователей биографии Аспергера, с 1938 г. он высказывал нацистские взгляды в своих выступлениях, а в 1942-м стал одним из членов комиссии, отвечавшей за направление наименее адаптивных детей из психоневрологических интернатов в печально известную клинику Spiegelgrund, где им делали эвтаназию. Эти факты о профессоре всплыли где-то в конце нулевых, что спровоцировало дискуссию о роли Аспергера в истории изучения аутизма и о том, достоин ли он того, чтобы соответствующий синдром носил его имя. Нам кажется, что аргументов в пользу злодейской натуры Ганса Аспергера явно недостаточно, а прикидываться нацистом было вполне рабочей стратегией для того времени.

В 1952 г. в клинику Аспергера поступила шестилетняя девочка по имени Эльфрида. Полвека спустя она станет лауреатом Нобелевской премии по литературе. И хотя сама Эльфрида Елинек позже осторожно говорила о своем состоянии: «У меня не было Аспергера, но я была довольно близка к этому», – она остается одним из самых популярных примеров того, сколь одаренными могут быть люди с высокофункциональным аутизмом[348].

Как мы уже сказали, термин «синдром Аспергера» появился в англоязычной медицинской литературе благодаря Лорне Уинг – это произошло в 1981-м, спустя год после смерти австрийского психиатра. А его работу перевели с немецкого на английский только в 1991 г. Зато уже на следующий год расстройство было включено в список заболеваний ВОЗ, а в 1994-м его признало американское медицинское сообщество. Впрочем, диагностические критерии и теории происхождения синдрома продолжают меняться до сих пор.

Людям с синдромом Аспергера свойственны узконаправленные интересы, проблемы с коммуникацией и другие особенности восприятия и поведения, но их речевые и когнитивные способности развиты настолько, что позволяют им более или менее адаптироваться в обществе, а в каких-то случаях и преуспеть.

Кстати, образ героя фильма «Человек дождя» Реймонда Бэббита, которого среднестатистический зритель воспринимал как 100 %-ного аутиста, на самом деле был списан с человека с совершенно другим диагнозом. Его прототип американец Ким Пик родился с черепно-мозговой грыжей и повреждением мозжечка. Особенности строения мозга сформировали феноменальную память – Пик запоминал до 98 % поступающей информации[349]. Это яркий пример савантизма – невероятной одаренности человека с отклонениями в развитии. Около 50 % cавантов – аутисты, но только 10 % аутистов становятся савантами[350].

Жутко громко и запредельно близко

Синдром Аспергера как отдельный диагноз исключили и из DSM – V, и из МКБ-11 – теперь он входит в общую категорию «Расстройства аутистического спектра», и, наверное, на то были профессиональные основания. Но с пользовательской точки зрения этот термин кажется нам полезным – многие люди с аутизмом и их близкие все еще им пользуются, и он достаточно часто употребим в массовой культуре, чтобы стать удачной точкой входа в тему аутизма.

Высокофункциональный аутизм и то, что раньше называлось синдромом Аспергера, входят в аутистический спектр, вмещающий расстройства разной степени тяжести – одни из тех, кто страдает аутизмом, не могут говорить и нуждаются в постоянной опеке, а другие проявляют столь высокую адаптивность, что их знакомые даже не подозревают об их диагнозе. (Людей с синдромом Аспергера часто называют «аспи» – этот термин используют и медики, и сами больные, чтобы не мучиться с синтаксическими конструкциями. Поэтому мы тоже иногда будем его использовать для простоты.) Симптомы синдрома Аспергера и высокофункционального аутизма во многом пересекаются, что вызывает некоторые сложности с их различением, но в основном принято считать, что у аспи в детстве не бывает задержки в развитии речи. Дети с синдромом Аспергера обычно начинают ходить позже обычных, но произносят первые слова в возрасте, типичном для здоровых ребят, поэтому поначалу расстройство трудно диагностировать. Этих детей можно отличить по маловыразительной мимике