Мужья на блюдечке (СИ) - Арматина Елена

А может, я все это придумала, и выдаю желаемое за действительное?

Креззо едва слышно вздохнул у самого моего уха. Найвен несколько раз порывался что-то сказать, но слова словно застревали в его горле. Точно, как у меня.

Нет, сидя на руках мужчины и отвлекаясь на его вздохи и объятия, я никогда не соберусь с мыслями.

Еще раз вздохнув, неловко сползла с колен блондина и села между мужчинами. Как ни странно, Креззо меня не удерживал.

И опять эти их взгляды!

Случайно нащупав рукой мягкий плед, потянула его на себя и закуталась в него, словно он мог оградить меня от их пристального внимания.

— Послушай, Суоми, — не выдержал моего молчания Найвен. Он даже словно потянулся ко мне, но окрик Креззо заставил его застыть на месте.

— Найвен…

— Да хватит уже останавливать меня! — вспылил, наконец, брюнет. — Ее мучаем, сами мучаемся. Суоми, я просил тебя — доверься нам. Нам можно рассказать все. Говори же, не тяни.

Его отрывистые слова, наполненные каким-то нервным током, все же придали мне решительности.

Закрыв глаза, еще плотнее закутавшись в плед, я выпалила:

— У меня был мужчина. До вас.

Тишина воцарилась такая, что тихий хруст тлеющих в затухающем костре поленьев показался просто оглушительным. Где-то на заднем плане журчала река, скатываясь по камням, шумели вековые деревья. А у меня в ушах звенело от затянувшегося тягостного молчания.

— Ты давала ему клятвы?

Кажется, это спросил Креззо. А может, я и ошиблась. Подозрительный звон в ушах не только не затих, а даже стал громче.

Нет, точно — нет. Я не могла давать клятвы тому человеку. Я в этом уверена.

Но в горле запершило так, что слова даже сказать не смогла. Только отрицательно покачала головой.

Что-то вокруг изменилось. Словно воздух стал плотнее, гуще. Попадая в легкие, он то обжигал, то пускал волну озноба.

— Он обидел тебя, — не вопрос, а утверждение, — что с ним сделать? Убить? Наказать?

Это Найвен. Слишком близко. Слишком горячо.

Я зашевелилась в спасительном коконе пледа, боясь открыть глаза. Сдержать волну воспоминаний и дрожи не удалось. Я чувствовала, как мелко затряслись руки, неприятно потеряли чувствительность ступни.

Я ощущала гнев Найвена каждой клеточкой своего тела так, словно его чувства сочились по моим венам.

— Забыть, хочу забыть, — прохрипела-прошептала я.

— Еще обсудим это, но позже, — голос Креззо звучал странно и глухо, — Суоми, посмотри на меня.

А есть ли смысл? Осторожно открыла глаза и уставилась в глаза, лучившиеся серебристыми искрами.

— Ты доверилась нам. Это главное, — он привлек меня к себе, — Если хочешь забыть все, забудешь. Но не сейчас. Хорошо?

До меня с трудом доходил смысл его слов. Когда же меня со спины осторожно обнял и Найвен, я смогла вздохнуть полной грудью. Не знакомое, плохо контролируемое чувство заполняло все внутри, потихоньку вытесняя мучивший меня страх. Осторожно крадущиеся внутри меня жаркие и прохладные волны скручивали мышцы и учащали дыхание. Но я не боялась.

Всего лишь стоило оказаться в спасительных объятиях именно этих мужчин, и в голове молнией вспыхнула мысль — все образуется. Мысль об этом немного остудила нервы и я с облегчением откинулась Найвену на грудь. Его губы тут же прижались к бившемуся на шее пульсу. Волосы, скользившие по моим плечам, опять превратились в жесткие струны.

Пусть на лице Креззо и обозначились резкие скулы, глаза, смотревшие на меня, были полны голода и тревоги. Мое признание явно привело мужчин в боевой режим. Но и это меня уже не пугало. Их ярость была направлена не на меня, а на моего неизвестного обидчика.

20-2

Полуденный зной, усталость и нервное напряжение сделали свое дело. Меня неумолимо стало клонить в сон. Обглодав непонятно когда оказавшуюся в моей руке зажаренную ножку и тем самым утолив голод, я наконец-то посмотрела на подозрительно притихших мужчин.

Они успели справится со своим гневом. Так, по крайней мере, казалось со стороны. На губах играли слабые улыбки, но глаза были холодны и непроницаемы.

Я грустно усмехнулась про себя. Не очень-то им понравилась новость о моем прошлом. А что ты, Суоми, хотела? Это же мужчины. Мне и самой-то неприятна мысль, что у моих мужчин в прошлом могли быть другие женщины… О, как! У "моих мужчин"! А ведь я на них уже и ярлычок прицепила.

— Я бы немного отдохнула, — откашлявшись и неловко разглаживая ткань своей туники, пробормотала я.

Под их затянувшееся молчание я встала и направилась к шатру. Белые полотна лениво хлопали на ветру, над землей стелилось густое марево лесных ароматов. Я сбросила такой камень с души, так почему же мне так грустно? Еще утром я думала, как мне сбежать от них. А спустя каких-то несколько часов вдруг осознала, что мне не хочется с ними расставаться.

У самого входа я украдкой обернулась. Мужчины о чем-то тихо переговаривались. Они не стали ни удерживать меня, ни провожать… Нда-а-а уж, им есть что обсудить.

Я легла у окошка, смотревшего на озеро-реку, обложилась со всех сторон подушками. Все еще сонно клипая, стала считать крылатых монстров, паривших далеко среди облаков. Засыпая, вдруг вспомнила черного дракона, которого умудрилась каким-то чудом опутать магией. И который потом пообещал стать мне другом. Вот будет весело напомнить ему о "дружбе". Вот только как это сделать? Да и зачем?

А затем вспомнила и о своем вояже во сне. В том самом, где увидела Найвена, Креззо и сумасшедшего мужика с клинком. Вот бы также встретиться с Нолой… Расспросить ее обо всем.

И надо же, она мне явилась во сне. Но в каком странном виде и состоянии! Ее коротко остриженные волосы были всклокочены, глаза безумно горели, скрюченные в угрозе пальцы были наставлены на странного мужчину. Ндааа, странным его назвать было мало. Он был ужасен! В черных, как угли глазах отражался огонь из камина. Когда-то светлая рубаха была изодрана и пестрела бурыми пятнами. Сквозь дыры в одежде виднелись глубокие царапины. Лысый, блестевший даже в полумраке череп был покрыт жуткими волдырями, из которых местами сочилась жидкость. Длинный нос также кровоточил. Густые насупленные брови, немного заостренные уши и губы, кривившиеся в жутком оскале, напугали бы кого угодно.

Но только не Нолу!

Аркарон смотрел на яростно шипевшую на него, словно дикая кошка, женщину. Он впервые в жизни видел такое безумное создание. И даже не невысокий рост и странная прическа удивляли его, а ее дикий, необузданный нрав.

На нее не подействовали ни веселящая пыльца, превратившая охрану пришельцев в улыбающихся идиотов. Только его грубая встряска, а затем звонкая оплеуха и смогли ее "успокоить".

Как и обещал своим воспитанникам, Аркарон решил все узнать о событиях сна той бедной девочки. Спустившись в свой подвал, он легко открыл портал прямо в пещеры, занятые упавшими с неба пришельцами. О его способности строить порталы знали не многие. Да он особо и не злоупотреблял своими умениями. Настроившись на только одному ему видимые волны, он без труда нашел помещение, где находилась женщина, погрузившая арию воспитанников в сон. Вот только узнал он ее с трудом.

— А ты еще кто такой?! — заорала она, едва он показался в дверном проеме.

А затем, не дав ему ни возможности сориентироваться, ни объяснить цель своего появления, женщина запустила в него прозрачным сосудом с жидкостью, по запаху напоминавшую перебродивший сок. Не успел он вытереть с лица хмельную субстанцию, как вслед за сосудом полетела горевшая лучина. Недавно выбритый череп Аркарона вспыхнул, словно факел. А женщина-кошка с диким воплем кинулась на него. Не ожидавший нападения, Учитель одним взмахом руки отправил Нолу в нокаут.

Кое-как потушив огонь, ослепленный яростью и хмелем, он осмотрелся. Стоило ему оглянуться вокруг, как гнев и злость тотчас уступили место удивлению.

Светившиеся голубоватым светом саркофаги привлекли его внимание. Будто во сне он переходил от одной спящей девушки к другой. Обожженный череп нещадно саднил, но Аркарон в глубине души уже простил женщине-кошке ее агрессию. Она защищала этих спящих красавиц, как мать защищает свое дитя.