Прекрасный незнакомец (ЛП) - Кристина Лорен

Чувство смятения сдавило мой желудок, и я заставила себя проглотить еду. “Не знаю, с тех пор, ты, кажется, узнал обо мне намного больше”.

“О, у меня масса наблюдений. Я говорю о том, что я не знаю тебя”.

“Ты знаешь, где я живу. Где работаю, и что у меня аллергия на арахис”.

“Сара, уже прошло несколько недель. Странно, что ты до сих пор держишь меня на расстоянии”. Он отвел свой взгляд. “Я не уверен, что я всегда смогу быть твоим незнакомцем”.

“Но мне так нравится, что ты Мой Незнакомец”,- пошутила я, и когда его лицо поникло, я смягчилась: “Что бы ты хотел узнать?”

Он снова посмотрел на меня, опустив свои густые длинные ресницы на щеки, пока он думал, закрыв глаза. Он был таким шикарным; мой пульс подскочил так, что бил мне уже в голову, начав стучать в моей черепушке, как молоток.

Открыв свои глаза, он спросил: “У тебя когда – нибудь была собака?”

С моих губ сорвался смех. “Да. У моего папы всегда были далматинцы, но моя мама сейчас просто помешана на лабрадуделях”.

“Ты, наверное, ошиблась?”

“Это смесь лабрадора ретривера и пуделя”.

Он покачал головой, улыбаясь. “Вы, американцы, всегда смешиваете классические породы”. Я поднесла бокал вина к губам, и делала глоток как раз тогда, когда он спросил: “Почему ты так боишься быть с кем - то?”

Я издала несколько неразборчивых звуков, а он засмеялся, отмахиваясь от меня. “Просто проверял, как далеко я могу зайти. У тебя есть родные браться или сестры?”

Я замотала головой, с облегчением. “Я - единственный ребенок. У меня сумасшедшие родители, поэтому, спасибо тебе, Боже, что у них есть только я. Еще один ребенок их просто убил бы”.

“Почему?”

“Мои родители... эксцентричны”,- объяснила я, улыбаясь при воспоминании о них.

Эксцентричные –слишком мягкое описание. Я представила маму в ее париках из перьев, всю увешанную драгоценностями. Папу, в очках с толстыми стеклами, рубашке с коротким рукавом и галстуком – бабочкой. Они пришли к нам из другой эпохи, возможно даже, с другой планеты, но их эксцентричность только помогала любить их еще сильнее.

“Мой папа всегда много работал, а когда он не на работе, он становится одержимым то одним, то другим. Мама обожает себя чем – нибудь занимать, но папа никогда не хотел, чтобы она работала вне дома. Она выросла в Техасе и познакомилась с папой в колледже. Она была математическим гением, но когда они поженились, она сначала стала продавать домашнюю косметику, потом какую – то чудную немнущуюся хлопковую одежду. С недавних пор она занимается средствами по уходу за кожей”.

“А чем именно занимается твой папа?”

Я стала колебаться, задаваясь вопросом, Как он может меня об этом спрашивать ? Неужели он обо мне ничего не знает ?

“Ну, моя фамилия Диллон, так?”

Он кивнул, заинтересованно.

Макс - британец . Возможно, он никогда не слышал о Диллон с .

Когда я ему это рассказывала, мне казалось, что я поднимала тяжелую железную цепь. Было приятно думать о том, что тем самым я снимала с себя некое бремя, но было бы легче не трогать ее вовсе. Всю мою жизнь, люди начинали смотреть на меня по – другому, когда узнавали, кем были мои родители; мне стало интересно, окажется ли Макс другим.

Я сделала глубокий вдох и посмотрела на него. “Моя семья владеет сетью универмагов. На региональном уровне, особенно, на Среднем Западе. Но они крупные”.

Он застыл, глаза прищурены. “Подожди. Диллонс? Как в рекламе ‘Любите Жизнь’, Диллонс?”

Я кивнула.

“О. Ух ты. Диллонс принадлежит твоей семье. Так, ладно”. Макс провел рукой по своему лицу и засмеялся сам над собой, тряся головой. “Черт, Сара. Я и понятия не имел. Я чувствую себя таким придурком”.

“А мне нравится, что ты не знал, кто я такая”. Я почувствовала, как мой желудок ухнул вниз, поняв, что теперь, когда он знал, что я из себя представляла, он, возможно, станет искать обо мне информацию в Интернете. Он узнает про Энди, и поймет, какой же я была дурой, не зная того, о чем знал весь город.

Макс узнает, что я была чьей – то половой тряпкой до того, как стать его загадкой.

Я отвела взгляд, чувствуя себя немного понурой. Я не хотела говорить о нашей жизни, и об историях наших семей. Я отчаянно искала новую тему для разговора.

Но он заговорил до того, как я что – то придумала. “Знаешь, что меня в тебе так очаровывает?”- спросил он, наливая мне еще один бокал медового вина.

“Что?”

“В первый раз, когда мы познакомились в баре, и в тот вечер, на складе в Бруклине – все те вещи, что ты позволяла мне с собой проделывать. А затем, сегодня, ты краснеешь от слова влагалище”.

“Я знаю!”- рассмеялась я, и сделала еще глоток вина.

“Мне в тебе это нравится. Ты внутри такая противоречивая, такая милая. Мне нравится, что у тебя такая сумасшедше богатая семья, но я видел тебя в одном и том же платье несколько раз”. Он облизал свои губы и одарил меня хищной улыбкой. “Но что самое интересное, являясь такой хорошей и чистой, ты разрешала делать с собой такие плохие вещи”.

“Я не думаю, что они плохие”.

“Ах, но в этом – то и суть. Большинство людей подумало бы, что ты не в себе, раз собралась встретиться со мной на том складе. Ты – американская наследница, которая позволила какому – то британцу – блядуну сделать твои обнаженные фото. Снять на видео, как ты мастурбировала в моем кабинете, возбуждаясь от понимания того, что потом я буду это смотреть. Но это то, о чем ты просила меня сама”.

Он откинулся на спинку своего стула, смотря на меня. Он выглядел серьезно, почти озадаченно. “И я хренов мудак; я не собираюсь от этого отказываться. Но я не думал, что есть такие женщины, как ты. Ты такая наивная во всех возможно очевидных проявлениях, к тому же, такая сексуальная, что с тобой скромного и нежного секса в кроватке всегда будет недостаточно”.

Я подняла свой бокал, и сделала глоток вина, пока он смотрел на мои губы. Облизнув их, я улыбнулась ему. “Я думаю, что большинство женщин не всегда удовлетворяет скромный, тихий, нежный секс в кроватке”.

Макс рассмеялся, бормоча: “В точку”.

“И вот почему и папарацци, и женщины преследуют тебя ”,- сказала я, глядя на него поверх своего бокала. “Это не только история с Сесили. Если бы дело было только в ней, к тебе бы потеряли интерес уже через несколько недель. Но ты – мужчина со страниц бульварной прессы, каждый раз появляешься с новой подругой. Ты тот, кого никто не может приручить. Мужчина, который, несомненно, знает толк в кисках”.