Ты не знаешь о дочери - Елена Безрукова

— Нормально, — ответил он. — Тошнит бывает, но она держится.

— Бедные бабы, — хмыкнул я. — Не хотел бы я быть беременным.

— Не говори… А ты чего такой?

Он уставился на меня. Я уставился на него.

— Какой? — спросил я.

— В кручинушку подался.

Я негромко рассмеялся. Архип — такой Архип…

— Настроение говняшка?

— Да. Ещё какая…

— Так что случилось, Романыч? Ты же не попариться меня сюда потащил.

— Ну и попариться тоже, че бы нет…

— Не отмазывайся.

— И не пытался.

— Пытался. Уж я тебя знаю. Ром, ты видел Катю?

Его взгляд стал серьёзным, а шутки были отброшены в сторону. Архип знает, что шутить насчёт Кати не стоит — тема для меня слишком болезненная. Он знает, как долго я болел.

— Да, видел, — хмыкнул я. — Она, оказывается, в офисе отца трудится. Он её по доброте душевной приютил, когда той нужна была работа.

Мы встречались с ним один раз с момента моего возвращения в Россию — в день моего прилёта и до офиса. Он встретил меня из аэропорта, мы вместе позавтракали, выпили кофе, поговорили. При Ладе многое не обсуждали. Потом Архип отвёз меня в офис, а Ладу — домой к отцу. Он не знал, видимо, что Катя теперь работает на моего отца в нашей фирме.

— Да ты что? — поднял брови Архип. — Ты вы… В одном офисе теперь работаете?

— Ну а как еще? — развел я руками. — Да, в одном. Она ещё и помощник моего отца, а скоро я займу его место, так что…

— Катя перейдет к тебе по наследству тоже…

— Ну…да.

— И ты, как я догадываюсь, этому безумно рад? — усмехнулся Арх.

— Да вообще ужас как! — ответил я. — Не знаю, то ли танцевать от радости, то ли прыгать.

— И что она? Наговорила тебе что-то?

— Да нет… Скорее — я ей.

— Например?

— Да неважно.

— Да я знаю, что ты мог наговорить, — вздохнул Архип. — Но дело твоё, говорить ли мне об этом или нет.

— Слушай, а ты знал, что у Кати есть дочь? — сменил я резко тему, специально съехав с вопросом о том, что я говорил Кате… Лучше не знать, ничего хорошего. И пусть останется между нами с ней.

— Ну да, — кивнул он. — Видел её как-то с девочкой коляске. Общаться-то мы тоже не общались после того как ты уехал. От кого она родила я, если честно, не знаю и не уточнял.

— От меня, — поднял я на него глаза.

— Как от тебя? — округлил свои Архип.

— Она сама сказала мне несколько дней тому назад.

— Да ладно? — воскликнул друг. — Нет, это понятно, что вы же с ней жили вместе, и ничего удивительного, что у вас получился ребёнок, нет, но ты, выходит, не знал об этом?

— Не-а.

— Катя не сказала?

— Нет.

— И растила её сама?

— Да.

— А ты уверен, что ребёнок твой? — задал разумный вопрос Архип. — Почему она не сказала?

— Мне кажется, что мой, — честно ответил я. — Но тест мы сделаем, конечно. Чуть позже. А не сказала, потому что, видимо, обиделась… Ты же помнишь, как мы расстались.

Я до сих пор помню этот день и наш последний разговор у стены университета в мелочах. И ту флешку, которую она кинула в меня. Я не смог удержаться от соблазна, и всё-таки забрал её. Домой не пошёл, в гостинице уже её включил… И мне стало в разы хуже. Лучше бы я её не включал и вообще даже не поднимал с асфальта. Там были поздравления друзей, сокурсников, товарищей по плаванию, а в конце… Признания в любви от Кати…

Я думал, мальчики не плачут. Но в тот день я просто не мог ничего поделать с собой. Она просто убила меня нежными, трогательными словами, которые в сложившейся ситуации втыкались спицами в сердце, в рёбра, не давая дышать, не давая жить, не оставляя шанса на спасение…

Разворотил поэтому полномера, за который потом платили отец и Наташа…

Стыдно до сих пор, но это были мои эмоции, моя боль, которая вот таким образом нашла выход. Хотя это были лишь крупицы той боли, которую я носи в себе последующие долгие месяцы.

— Помню, — ответил Архип. — Такое не забудешь… Ну, понятно. Катя такая… Гордая. С характером. А чего же решила сказать?

— Оля в больницу угодила, — сказал я. — Клещ укусил. В реанимации вторые сутки — лихорадка от яда клеща. Мы отмечали на даче отца юбилей Наташи. Когда девочке стало плохо, я её и Катю в больницу повёз. Ребёнка под капельницы, пытаются яд нейтрализовать. А Катя мне и говорит: Оля — твоя дочь. Вот так…

— Бедный ребёнок, — тихо произнёс Архип. — Если бы с Вадиком нашим что случилось, я бы с ума сошёл. Держись, брат! Помощь же оказали?

Он ободряюще хлопнул меня по плечу.

— Да, она под присмотром врачей круглые сутки, — кивнул я. — Ей, кажется, легче. Она стала приходить всё на более время в себя, пока снова не поднимается слишком высокая температура.

— Катя переживает сильно?

— Конечно. Стараюсь её поддержать как могу.

— Ну понятно. Она тебя гонит, да?

Архип, конечно, быстро догадался, что Катя не была мной забыта. Он слишком хорошо меня знает, и знает, как сильно я её любил. И теперь слишком много о ней говорю…

— Да.

— А ты хотел бы всё вернуть?

— Не знаю…

— Но тебя тянет?

— Да.

— Но ты же жениться собрался? Как же Лада? Нельзя так, брат.

— От кого я это слышу, боже мой? — съязвил я. — Давно ли ты так запел? Напомнить, чем ты занимался до того, как Крис тебя приручила?

— Не надо. Я помню. Более того, я ведь был в схожей ситуации — Вадима Кристина родила без меня ведь. Так что как никто тебя