Леди и лорд - Сьюзен Джонсон

— Но все равно, спасибо тебе за это приглашение, — закончила Элизабет. Она была явно польщена предложением Джонни.

— Может, это и правильно. Ты все равно бы там до смерти соскучилась, — ответил Джонни безразличным, как он надеялся, голосом. Сердце в его груди все еще колотилось так, будто он только что пробежал не менее дюжины миль. — Тем более что, разрываясь между заседаниями парламента и спорами в таверне Патрика Стейла, мне редко удается заскочить домой даже для того, чтобы переодеться.

Элизабет сразу же почувствовала, что Джонни отыгрывает назад, но это удивило ее гораздо меньше, чем предложение, сделанное им за секунду до того. Впрочем, она не хуже Джонни знала, что ее присутствие в Эдинбурге сделает его предметом самых немыслимых слухов. «Доброжелатели» могут договориться даже до того, что Джонни Кэрр шпионит в пользу Англии. Ее отец был одним из самых печально известных людей Куинсберри, и его имя бросало тень и на нее. Именно поэтому Элизабет Грэм явилась бы далеко не самым ценным приобретением для политической карьеры Джонни Кэрра.

— Может быть, будет лучше, если ты сам еще раз приедешь в «Три короля» во время очередного перерыва в парламентских слушаниях.

— Да-да, — подхватил Джонни, испытывая несказанное облегчение оттого, что опасность миновала, — когда будет сделан перерыв для уборки урожая. — Его сердцебиение почти вернулось к норме.

— Вот именно, — вежливо согласилась Элизабет, думая, что это — самый вежливый из всех известных ей мужчин. Его спонтанное приглашение явилось для них обоих тяжелым уроком того, к чему могут привести эмоции, если выпустить их из-под контроля, однако даже после этого Джонни Кэрр ничуть не утратил в ее глазах ни своего обаяния, ни привлекательности.

В одиннадцать утра их разбудила служанка, пришедшая доложить о приезде гостей.

Свернувшись в объятиях возлюбленного, Элизабет некоторое время лежала — сонная и не желавшая пробуждаться. Ей было так хорошо, будто целый мир во всей своей красоте раскинулся перед ней и стоило лишь протянуть руку, чтобы прикоснуться к этому неповторимому чуду.

Почти то же самое испытывал и Джонни. Чудесное летнее утро и Элизабет, калачиком свернувшаяся в его объятиях, заставили отойти на задний план тревожные мысли о будущем Шотландии. Более того, эта женщина почти заставила его забыть о своей ненависти по отношению к правлению англичан.

Почти.

15

Приехавшие собрались в гостиной. Поскольку Элизабет и Джонни еще не спустились, поскольку не успели привести себя в порядок, Монро чувствовал себя довольно неловко, играя роль хозяина по отношению к людям, которых он видел впервые в жизни. Разговор шел довольно бессвязный. Впрочем, до обеих сестер Жерард уже дошли слухи относительно того, кем являлся отсутствовавший пока гость Элизабет, поэтому их вопросы были более определенными.

Монро старался отвечать вежливо, но уклончиво. Он еще не знал, какую историю предпочтет рассказать Джонни, чтобы запудрить мозги любителям сплетен, и поэтому издал глубокий вздох облегчения, когда наконец Элизабет и Джонни вошли в комнату.

Гости были представлены Джонни. Джордж Болдуин и его сестра Анна — оба светловолосые и стройные — приветствовали хозяйку дома и ее гостя похожими приветливыми улыбками — вежливыми и дипломатично равнодушными. Они гордились собственной христианской добродетелью и ради Элизабет старались оставить без внимания скандальную репутацию эрла из Грейдена. Джордж Болдуин, помимо того, еще прилагал все усилия к тому, чтобы вежливо не замечать раздражавшую его мужественность этого Равенсби.

Лорд Эйтон и его толстушка жена, жившие рядом с Элизабет, немедленно принялись обсуждать ее строительные планы.

— Похоже, работы идут именно так, как вы и рассчитывали, леди Грэм, — заметил тучный и коренастый сельский сквайр. — Если вашим строителям понадобится помощь, я смогу прислать своих людей, чтобы те им подсобили.

— Спасибо, может быть, со временем такая нужда и возникнет, — ответила Элизабет вежливым отказом. В месяцы между охотничьими сезонами Эвери было совершенно нечем заняться, и Элизабет не хотела, чтобы он от безделья совал нос в ее дела.

— Вы уже выбрали ткани для драпировки и цвета, в которых будут выдержаны комнаты, милочка? — пискляво осведомилась леди Эйтон. Впрочем, тонкий голос этой матроны с лихвой компенсировался шириной ее талии. — Я нашла в Ньюкасле одного чудесного торговца тканями, который с наслаждением проконсультировал бы вас по этому вопросу.

— Пока еще рано говорить о внутреннем убранстве и интерьерах, леди Эйтон, но я все равно запишу его имя. Возможно, в будущем он мне пригодится. — Элизабет знала, что Шарлотта предлагает это от чистого сердца и ею движет природная доброта. — Вероятно, именно он консультировал вас по поводу вашей розовой гостиной? — вежливо спросила она.

— А ведь правда, миленькая комната получилась? — воскликнула леди Эйтон, метнув быстрый взгляд на своего мужа, который, казалось, был не особо увлечен беседой об интерьерах. — Такая уютная… Хотя Эвери и говорит, что не выносит, когда на стенах столько сатина, — мягко добавила она. — Правда, — с улыбкой продолжала леди Эйтон, — у него есть собственный кабинет, где он может просиживать целыми днями со своими пыльными книжками. Уверяю вас, Элизабет, вы будете просто в восторге от Хьюго. Впрочем, сейчас, когда идет эта ужасная война, мы, наверное, не должны говорить о французах, не так ли?

— Из-за этой чертовой войны Марльборо цена на бренди, который я покупаю, подскочила просто до небес! — воскликнул Каклорд Эйтон. Такой оборот беседы его сразу заинтересовал. и большинство мелкопоместных английских дворян, он являлся ревностным тори. — И кроме того, я никак не могу приобрести перчатки для верховой езды. Да, чертовски много неудобств!

— Сейчас Марльборо глубоко завяз в Австрии, — будничным тоном заметил Джонни. Обладая самыми быстроходными кораблями и своими людьми во всех торговых центрах Европы, он получал важную информацию даже раньше, чем правительственные чиновники.

— Ходят слухи, что готовится решающая битва, — заметил Джордж Болдуин. — Вы ничего об этом не слышали? — Он услышал эту новость от своего кузена, работавшего в Уайтхолле помощником министра финансов.

— Верно, — кивнул Джонни. — Как только Теллард и Марльборо решат, где это произойдет.

— Скажите, — затаив дыхание и восторженно глядя на Джонни, обратилась к нему Люси Жерард, — вам когда-нибудь приходилось убивать человека?

В комнате мгновенно наступила звенящая тишина. Разговор оборвался, и глаза всех присутствующих с нескрываемым любопытством устремились на Джонни.