Брак по-тиквийски 2. Призрак Риаведи - Натали Р.

были не совсем тупыми. Хоть и записали Ильтена в главные подозреваемые, ограничиваться этим не стали. Дороги были перекрыты, окрестности методично прочесывались. Но нервы Ильтену помотали изрядно, он едва вырвался из их когтей. Благо предъявить ему было нечего: официанты твердили, что они регулярно тут отдыхают, за этим самым столиком, и не ругаются никогда, только пьют, болтают и смеются. Пьют не всегда в меру, но это же бар, а не университет, тут пить — не грех.

Наскоро застирав в уборной следы крови на рубашке и брюках, Ильтен вызвал такси и поехал в больницу, куда увезли Маэдо. Офицер еще пытался прикопаться: мол, зачем это вы туда собрались? Добить хотите? Превозмогая желание врезать по придирчивой морде, Ильтен ответил вопросом на вопрос:

— А если бы вашего товарища чуть не застрелили, вы бы не поехали поинтересоваться, как его состояние и что говорят врачи?

Доктора столь подозрительными не были. Но отвечали кратко:

— Готовим к операции. Пуля в легком. Достанем, тогда и будем говорить о перспективах. Кстати, какая у вас группа крови?

Группа была не та. Больной вопрос для Тикви: если в обычных мирах от одной до пяти групп, то в этом хаосе смешения рас, в который превратилось население Тикви за прошедшие века — более двух дюжин. И не всегда в больнице имеется нужная.

Ильтен сел у дверей операционной, ожидая известий. Сердце не переставало болеть. Врачи и санитары сновали туда-сюда с озабоченными лицами, от вопросов отмахивались. Где-то Ильтен даже понимал их: дело не закончено, определенности нет, ситуация критическая, а тут еще дурацкими вопросами отвлекают. Если бы от понимания становилось легче. Прошло полчаса, час… Ильтен стал проваливаться в забытье. Выныривал из полусна, ошалело крутил головой, вспоминал, на каком он свете и как все на самом деле ужасно…

Наконец, двери распахнулись широко, и из операционной вывезли каталку, а на ней — тело, прикрытое простыней. Сердце екнуло. Ильтен вскочил:

— Он жив? Будет жить?

Доктор, выходя, кинул в урну окровавленные перчатки. Произнес безэмоционально:

— В данный момент — жив. А что потом… Все в руках судьбы.

— Куда его теперь?

— В палату, конечно. Не в морг же, — цинично, как все хирурги, усмехнулся доктор. — Это всегда успеется.

Ильтен сделал шаг за увозимой каталкой, и почему-то это движение отдалось в груди резкой болью. Ноги подогнулись, шаг остался незавершенным.

— Эгоистичные мерзавцы! — Тереза хряпнула блюдце об пол. Честно говоря, туда ему и дорога: чашка от него уже давно была расколота. — Сколько можно пьянствовать?

Ушли «только пообедать», и до сих пор ни слуху, ни духу! И по телефону не отвечают, гады. Ни один, ни другой. Небось, оба уже лыка не вяжут. А она рассчитывала на приятный вечер… Тереза вся извелась. Ладно бы еще за одного переживать — так нет, завела двух мужиков на свою голову, теперь майся душой за обоих, как там они вдвоем без нее выпивают. Кто первый под руку попадется, тот и получит в глаз, мысленно пообещала она. А нечего портить ей вечер и заставлять волноваться!

Вот возьму и тоже выпью, подумала она мстительно. Налила себе легкого розового вина, настоянного на зимних цветах, и уселась перед телевизором. Да так и застыла с бокалом в руке.

По телевизору шли новости. Показывали подозрительно знакомый бар с осколками стекла у подоконника и с окровавленным диваном внутри. Голос диктора сообщал с интонацией умеренного удивления:

— Сегодня было совершено покушение на заместителя начальника управления службы охраны безопасности города Ноккэм. В высшего командира Маэдо, известного своей принципиальностью и пресекшего крупные преступления, стреляли из снайперской винтовки. Предполагаемый мотив — месть.

Тереза прижала ладони к губам.

— В тяжелом состоянии высший командир был доставлен в городскую больницу. — Картинка на экране сменилась: здание больницы, интерьер, каталка с неподвижным телом. В углу кадра мелькнул бледный Ильтен; Тереза ахнула. — Сейчас он находится в реанимации. Поиски снайпера продолжаются.

Тереза вскочила с дивана. Бокал упал и разбился — ну и ладно, все равно посуда в этом доме долго не живет. Ноги — в туфли, руки — в рукава плаща. Время позднее, замужним женщинам уже не положено находиться на улице — ну и фиг с этими глупыми правилами!

Естественно, ее остановили. В больнице начальство или на посту, а рядовые безопасники свои обязанности знают, и патрулирование никто не отменял.

— Госпожа Ильтен, как вам не стыдно, — упрекнул ее младший командир. Был с ней знаком по совместным операциям, но проклятые обычаи блюл. — Вам не стоило ходить ночью без сопровождения.

— Вот вы меня и сопроводите! — За что боролся, на то и напоролся; не будь Тереза так занята переживаниями, позлорадствовала бы от того, как вытянулось лицо копа. — Ну? И подвезите заодно, это же ваша машина за углом.

По дороге она взяла себя в руки. Ясно, как день, что в больницу среди ночи ее не пустят. Ломиться силой — не тот случай. Подчиненные Маэдо пока что видят в ней законопослушную гражданку, пусть и несколько экстравагантную, но если их вызовут, чтобы задержать ее за хулиганство и дебош, ничего хорошего не выйдет. Надо пробираться тайком. Бросив патрульным короткое «спасибо», Тереза скрылась в тени и стала присматриваться к зданию, ища слабые места. Это же не крепость, а больница. Вряд ли здесь неприступная система безопасности. Должен быть сравнительно легкий способ попасть внутрь. А после наружу: тут ведь лежат немощные и инвалиды, а не арестанты содержатся.

Ну конечно же! Пожарная лестница не заблокирована. Тереза подобрала пышный подол и устремилась к лестнице, стараясь держаться в тени от прожекторов. Подняла голову, чтобы оценить, есть ли на пути открытые двери либо окна — не то придется бить стекла, что нежелательно: на звон тут же прибегут… И вдруг замерла. На уровне третьего этажа по пожарной лестнице двигалась вниз какая-то фигура. Движения медленные, неуверенные, но что-то в них неуловимо знакомое. Она всмотрелась, пытаясь разглядеть темный силуэт на фоне темного неба.

— Рино?!

Неужели мир перевернулся, а она не заметила? Чтобы ее муж, ненавидящий риск, взялся среди ночи ползти по шаткой, узкой пожарной лестнице, должно стрястись нечто неординарное! Она буквально взлетела ему навстречу, цепляясь юбкой за проклятые неровности сварных стыков, поддержала под руку, заметно подрагивающую.

— Тереза, это ты? — прошептал он то ли испуганно, то ли изнеможенно. По белому лицу катился пот.

— Что ты делаешь, Рино? — Она закинула его руку себе на плечо, осторожно помогая спускаться.

— Сваливаю отсюда. — Не то стон, не то всхлип.

Очнувшись, Ильтен обнаружил себя лежащим в