Ведьма без лицензии (СИ) - Черная Мстислава

—  Лей, может быть, не стоит торопиться?

—  Я… действительно подумаю, —  и посоветуюсь с Ирвином.

Сделав ставку на магию, я совершенно не готова остаться без своего единственного козыря. Допустим, я могла бы доверить расширение косметической линейки модного дома Ользе, с меня —  рецепт, с неё —  исполнение. Но как быть с Системой? Из храма от Фирса я сбежала благодаря чарам, купленным за караты.

—  Дитя, я всегда к твоим услугам, а пока…

Жрец поднимается, вытаскивает из-за спинки дивана ящик на кожаном ремне. Я с некоторым недоумением наблюдаю за приготовлениями. Жрец отпирает крышку, и в ящике обнаруживаются самый обыкновенный камень, какой легко найти где-нибудь на природе. Камень обтёсан, но не отшлифован.

Алтарь?

—  Кто ваш бог? —  спрашиваю я жреца.

Странно, но он смотрит на меня с удивлением. Видимо, я спросила что-то неправильное, осталось понять, что.

—  Никто, —  улыбается он.

В смысле имя такое, или он имел в виду, что у него нет бога?

—  Хм…

—  Ты не знаешь, дитя? Ритуал отречения может провести только служитель, который в своё время сам отрёкся.

—  Не знала. Простите.

—  Не стоит, —  он продолжает улыбаться, но его выдают пальцы, жрец теребит кончик бороды, и вид у него такой, будто я его ударила.

—  Простите, —  глухо повторяю я.

Жрец поднимает на меня взгляд, к нему возвращается его безмятежность:

—  Дитя, ты готова очистить ауру от налипшей серости?

—  Да

Он жестом приглашает меня расположиться на ковре. Сам удобно садится скрестив ноги. Секунду подумав, я приподнимаю подол платья. Лодыжки неприлично обнажаются, тётя ахает, но не упрекает и опустить подол не призывает. Проигнорировав её удивление, я сажусь и тоже скрещиваю ноги.

Жрец устанавливает между нами алтарь. Но я не понимаю… Если бога у жреца нет, то кому посвящён камень? Спросить или не спросить? С одной стороны, я не хочу причинить своими расспросами новую боль, но, с другой стороны, я хочу знать, на что подписываюсь. Между тем жрец любовно проводит ладонью по камню, будто гладит кота. Я наблюдаю, склонив голову к плечу. Пока ничего не происходит… А, нет, происходит. Отзываясь на касания, алтарь чернеет и становится упругим.

Я чуть отодвигаюсь.

—  Ты ценишь контроль, дитя? Хорошо…, —  он взмахивает рукой, и вокруг меня снова вспыхивает знакомое свечение ауры, но теперь сияние не гаснет секундой позже, а остаётся видимым.

Глаза привыкают к мерцанию, и я всматриваюсь в собственную ауру. Радуга с золотым отливом и примесь чёрного смотрятся на удивление гармонично, а вот серые, похожие на плесень проплешины, хочется убрать поскорее. Счистить, смыть. На миг у меня закрадывается подозрение, что жрец показывает всего лишь иллюзию.

Как бы проверить? Я воплощаю первую же пришедшую в голову идею. Прислушавшись к ощущениям, я начинаю тянуть из окружающего пространства магию. Беру совсем каплю, чтобы жрец не заметил. Сила течёт вверх по руке, и вместе с магией вспыхивает аура.

Жрец рвано выдыхает. Наверное, держать ауру видимой тяжело. Но я не прошу прекратить.

Я наблюдаю, как ручейки магии начинают стекаться к алтарю. Он работает как губка или, точнее, как насос, вбирает в себя энергию. Я чувствую, как магия уходит из окружающего пространства. Конечно, алтарь берёт мало, и магический фон восстановится в считанные минуты, но всё равно ощущение… неприятное. Тем более я поняла, как именно жрец собирается очистить мою ауру.

Он проводит рукой возле моего запястья, не касается, но этого и не требуется. Сияние моей ауры будто прилипает к его пальцам, тянется следом. И прилипает к поверхности алтаря.

Я чувствую напряжение. Впервые я настолько ясно ощущаю ауру. Не больно, скорее дискомфортно, как если бы массажист чуть оттянул кожу.

Я замечаю, как серые пятна начинают смещаться в сторону алтаря.

—  Если бы я решилась отречься от богини?

Жрец улыбается, молча взмахивает рукой.

Окружающий мир мутнеет, распадается на световые пятана, и в первый миг я пугаюсь, пока не осознаю, что вместо материальных объектов начала видеть энергетические структуры. Моя аура… Не только моя. Ауры тёти, целительницы, жреца не менее прекрасны. Но меня пока больше всего интересует ответ на мой вопрос.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Благословение отличается изумительным перламутровым оттенком, оно выглядит прочным каркасом пронизывающим мою ауру насквозь и одновременно поддерживающим её.

Если каркас выдрать… Жрец прав, аура будет изодрана в хлам, причём не столько страшно, что внешний слой пострадает, пусть бы, внешний слой легко восстанавливается, но нет, пострадают глубинные слои и энергетические каналы, по которым течёт магия.

Зрение возвращается в норму.

Я успеваю рассмотреть, как первое серое пятно сползает на алтарь. Коснувшись каменной поверхности, оно шипит и плавится, будто и вправду сгорает нечто материальное. Алтарь втягивает остатки серой грязи, а на поверхности остаётся лишь пятно, которое, впрочем, тоже быстро исчезает.

—  Служитель?

—  Не беспокойт-тесь, —  слишком тихо отвечает он, и я перестаю видеть даже намёк на сияние аур.

Я перевожу взгляд на жреца. Он бледен, лоб покрыт испариной. Целительница встревоженно топчется рядом, но пока не вмешивается, а жрец дрожащими пальцами продолжает гладить алтарь, невзирая на то, как тяжело ему даётся очищение. Если я правильно поняла, не столько само очищение, сколько демонстрация энергетических структур окружающего пространства.

Тянущее чувство не пропадает.

Жрец промакивает лоб рукавом. Сейчас, когда он прекратил делать ауру видимой, ему заметно полегчало, дыхание выровнялось, а бледность отступила.

Время тянется. Я думаю, я сижу на полу не меньше часа, но ради результата я готова просидеть и дольше. Наконец жрец проводит над алтарём ладонью:

—  Дитя, пару дней тебе стоит поберечься. Я видел, ты умеешь вдыхать магию.

—  Да, —  осторожно отвечаю я.

Не думаю, что “дыхание” правильное слово, ведь в основном я работаю ладонями, но нечего придираться к терминам.

—  Сегодня и завтра дважды в день по четверть часа направляй магию во внешний слой ауры, это поможет тебе быстрее восстановиться, но не переусердствуй. Переизбыток чужеродной силы также вреден. Прямо сейчас отдыхай, дитя.

—  Спасибо. Как вы себя чувствуете?

Он улыбается:

—  Со мной всё хорошо, доброе дитя.

Однако сеньора Дейвис, качнув головой, окутывает жреца знакомым зелёным облаком целительных чар. От меня помощь явно не требуется, и я перебираюсь к тёте на диван, сажусь рядом, приобнимаю её за плечи. Она кладёт свою ладонь поверх моей.

Отношения налаживаются…

Жрец под руководством сеньоры Дейвис тоже перебирается на диван.

—  Синьорина Иветта, можно вас? —  в гостиную заглядывает Кай.

Кивнув, я выхожу.

—  Что-то случилось?

—  К вам посыльный, —  коротко поясняет он и приглашает меня к боковому крыльцу.

Снаружи ожидает нетерпеливо приплясывающий этакий мальчик-кузнечик. Костлявый, длинноногий, в форменном приталенном пиджаке с бляшкой-значком почтовой службы. Поклонившись, посыльный выхватывает из сумки конверт с моим именем, не Лейсан Далис, а именно Иветта.

— Извольте получить, синьорина. Всего доброго, —  посыльный не задерживается ни на секунду, удирает чуть ли не бегом, а пухлая сумка весело подпрыгивает у него на бедре.

Я возвращаюсь в дом, верчу письмо в руках. Ни имя отправителя, ни обратный адрес на конверте не указаны, и это само по себе  настораживает. Если пишут на имя Иветта, значит, письмо связано либо с Кругом, либо, что вероятнее, с модным домом. Но откуда узнали, где я живу? Официально-то я арендую флигель. Конечно, проще прочитать, чем гадать. Учитывая, что доставка была срочная, я даже в кабинет не ухожу, останавливаюсь у лестницы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вскрывать письма я не умею, точнее, умею, но специальным ножом для резки бумаги, поэтому я просто довольно грубо разрываю конверт и вытряхиваю на ладонь плотный лист бумаги.