Прагматик (СИ) - Володин Григорий Григорьевич

— Ого! — Сакура не выдержала и заливисто рассмеялась. — И как же ты это видела? Он звал тебя в кино? Писал любовное послание? Или, может, подарил шоколад на День Валентина?

— Нет, — Девушка поняла, что гетера издевается над ней. Подозрение Юкари во влечении Сакуры ко мне превратилось в уверенность. — Это наш с Хенси секрет.

— Вот как, — улыбнулась Сакура. — И в какие дни недели ты бы хотела занимать его постель?

— Что?! — Юкари вылупилась на сестру. Такой грязи она не ожидала услышать даже в гнезде разврата, которым для нее выглядели кварталы инкубов.

Сакура же вопросительно на меня посмотрела. Я взглядом разрешил ей нанести нокаутирующий удар.

— Просто хотела разделить время братика, — пожала плечами сестра, — чтобы точно знать, когда могу с ним уединиться. А то как бы сумбур не вышел.

Юкари закашлялась. Я протянул ей салфетку, она не глядя смяла ее в кулаке.

— Повторите, — попросила девушка.

— Что именно? — захлопала глазами Сакура. — Что мы с Хенси спим вместе?

Несколько секунд Юкари пыталась восстановить дыхание. Перед ее внутренним взором проносились картины одна развратнее другой. Стройное тело Сакуры изгибается в экстазе, а сверху в стонущую красавицу вхожу я, голый и покрытый ожогами от электрошокера.

— Но вы же брат и сестра, — прошептала Юкари.

— И что? — хмыкнул Сакура. — Вы тоже ими были.

— Но не по крови! — воскликнула в панике девушка.

— Так и мы аналогично, — ухмыльнулась гетера.

Юкари не смотрела на меня. Она попыталась сглотнуть ком в горле и снова закашлялась.

— И вас он тоже…кхе-кхе… обещал любить?

— Любить? — Сакура задумалась. — Думаю, тут мы с тобой отличаемся. Мне он обещал позаботиться о моей семье. Тебе повезло больше, даже завидую.

Юкари молча повернулась ко мне.

«Это правда?»

Я прикрыл веками глаза, словно бы стыдясь открывшейся истины.

— Каждым сердцем движет великое желание. Твоим — жажда любви, Сакуры — безопасность семьи. Так ли для тебя важно, что движет моим?

Я задрал футболку на животе, обнажив белоснежные повязки. На глазах Юкари выступили слезы. Воспоминание о том, как она пытала меня, обожгло ее словно шокером.

— До тех пор пока я готов ради тебя страдать, умирать и жить, какая разница, что мной движет?

Юкари закрыла ладонью рот, чтобы не зарыдать. Он снова делал с ней это. Снова открывал ей ужасные тайны о самой себе. Какая же она жалкая, никчемная, испорченная.

— Откуда ты знаешь? — закричала она. — Откуда ты знаешь, что мне плевать?

Сакура больше не улыбалась, гетера вдруг осунулась и уставилась в одну точку.

— Просто он слышит наши тайные голоса.

— Как и вы мой, — кивнул я. — Юкари, ты спрашивала, правдивы ли слова Сакуры. Мне еще нужно отвечать?

Как можно одним коротким вопросом, одной интонацией вызвать водопад очищающих слез? Юкари не знала этого, но все же заплакала. Стыд и боль пронзили ее насквозь.

«Прекрати меня мучить, пожалуйста. Ты же сам все знаешь»

Мои холодные ладони притянули ее лицо к себе.

— Я хочу, чтобы ты тоже познала себя. Облеки свою суть в слова и ответь мне, есть ли разница, что будет происходить вокруг нас, скольких мы совратим, соблазним, погубим, пока ты и я будем вместе?

Юкари показалось, что она снова видит лужу крови на полу и плавающие в ней бычки от сигарет. А затем я поцеловал ее и с прикосновением горячих губ наваждение пропало.

— Без разницы, — бесцветным голосом прошептала Юкари. — Мне плевать на них всех.

И она потянулась к моим губам.

Глава 22

— Кто была эта бешеная? — потребовал ответа Кира, врываясь в мой кабинет. Ритмичная клубная музыка влетела вместе с ним. Была полночь, жизнь в «Контакте» гремела на самом пике.

— Дверь закрой, — поморщился я от яростных сэмплов.

Вампир послушался, и панель звуконепроницаемого поролона огородила нас от громыхающих басов. Мы с Мизой только что развалились на кожаном диване. Гений Киркари изучала пальцами синяки на моем лице и грустно вздыхала. Точнее это тролль вздыхал:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Совсем не аппетитно выглядишь.

— Зато теперь у тебя меньше соблазна оттяпать мне щеку, — нашел я плюс в оттеках на лице.

— Ну-у-у не сильно-то меньше, — ухмыльнулась Миза и лизнула мой нос.

Вампир прокашлялся, обозначая свое присутствие.

— Голубки, я вообще-то тут.

— Ревнуешь, клыкастый? — сверкнула глазами маг, и даже я не знал, шутка это или угроза.

— Ты меня раскусила, — хмыкнул вампир, закатив глаза.

— Нет, — покачала головой Миза и вдруг плотоядно облизнулась. — Еще нет.

Кира отшатнулся, его красный рот вмиг усеяли длиннющие как сабли клыки.

— Магичка, по-моему, ты перепутала, кто из нас с тобой настоящий хищник. Показать?

Ох, ну и дружная ж у меня команда. Расслабленно бросил обоим:

— Здесь не разделочная, — и громче, — тому, кто запачкает мой персидский ковер, шею сверну.

Вообще я понятия не имел, где закупали обивку моего кабинета, но не суть, подействовало. Кира убрал клыки, Миза опустила голову мне на грудь. От ее растрепанных волос пахло зефирным кремом и старой кровью. Глупо надеяться, что девушка во время готовки палец порезала.

— Пекла сладости? — вяло поинтересовался.

— Ага, чудный бисквитный торт с клубничной начинкой, — улыбнулась Миза. — Для тебя. Ночь отстаивается в холодильнике, завтра попробуешь.

— Бисквит из муки и яиц готовила? — выдал Кира. — Или чью-то селезенку испекла?

— Фу, — скривилась девушка. — Изучай биологию, криворотый. Селезенка как иммунный орган захватывает болезнетворные бактерии и токсины, и только самый тупой «настоящий хищник» будет ее использовать в качестве ингредиента для бисквитного торта.

— Ботанка, — хмыкнул вампир.

— Бурый ушан, — не осталась в долгу Миза.

— Это че?

— Это летучая мышь с огромными ушами, которая все везде подслушивает.

Кира весь покраснел и, сдерживаясь из последних сил, устремил на меня налитые кровью глаза:

— Так ты ответишь? С какого та дура на дороге на нас накинулась?

— Мина — регрессор.

— Чего Мина?

— Ее душа переродилась из будущего, чтобы убить меня, прежде чем я стану императором Японии.

— Понятно, — кивнула Миза.

— Ни хера не понятно! — вскричал вампир. — Совсем сдурели?! Мы не в гребаной манге! Что происходит?

— Так Мина сказала перед смертью, — пожал я плечами. — Больше мне нечего тебе сообщить.

— Прекрасно, — скрежетнул зубами Кира.

— Миза-тян, — прошептал я на ушко Гению Киркари. — Увидимся завтра в караоке, сейчас у меня дела с Кирой.

Девушка недовольно сверкнула глазами в сторону вампира, словно раздумывая, испепелить ли помеху нашему уединению на месте. Почувствовав недоброе, Кира побледнел еще больше.

— Ковер, — с угрозой сказал я и мягко коснулся лебединой шейки девушки. — У тебя такая изящная шея, Миза-тян.

Девушка обернулась ко мне. Ни капли страха в пустых глазах — только кровожадный блеск. Как размазанный по бездонным небесам закат.

— Говорят, вредная пища самая вкусная, — задумчиво сказала она. — Сейчас троллю очень хочется отведать твоей селезенки, Хенси.

Ох ты ж…Вот только не надо подавать меня на стол, ладно?

— Но тогда я не смогу попробовать твой торт, — деланно опечалился я.

Ее взгляд мигом потух.

— И правда.

Мы с Кирой смотрели, как Миза встает и, старательно огибая злосчастный ковер, выходит из кабинета. На миг бешеные сэмплы снова заполнили небольшую комнату. Захлопнулась дверь за Мизой и колеблющиеся басы прекратились.

Кира вытер рукавом пот со лба.

— Фух…Меня учили, что от опасных людей надо избавляться. Давай я прирежу ее в закоулке?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Меня вдруг обожгло воспоминание о смертельно раненой Мине. «Еще одна лапа отброшена», — словно прошептал хриплый голос. Знакомая тьма.

— Рано, — бросил вампиру. — Она еще пишет касты, которыми Юкари будут бомбардировать твоего брата. Но избавиться кое от кого нам все же придется.