Орел приземлился - Джек Хиггинс

— Что, черт побери, ты пытаешься сделать? — спросил он и поспешил отойти. — Отравить меня?

Джексон, который сидел на ящике по другую сторону бочки, держа на коленях двустволку с обрезанным дулом, положил ее и встал.

— Простите, мистер Гарвальд. Это кокс — вся беда в нем, он сильно отсырел.

Рубен, смотревший в глазок, вдруг воскликнул:

— Эй, думаю, это он.

— Убери эту штуку, — быстро сказал Гарвальд, — и помни, ты ничего не должен делать, пока я не скажу. — Он налил еще бренди в стаканчик и ухмыльнулся: — Я хочу получить удовольствие, Сэмми, мальчик. Смотри, не испорть.

Сэмми положил ружье под мешок около себя на ящике и торопливо закурил. Все ждали: звук приближающегося мотора стал громче, но потом, затихая, он умер в ночи.

— Господи, — с отвращением произнес Гарвальд, — это был не он. Который час?

Рубен посмотрел на часы:

— Точно девять. Он должен быть с минуты на минуту.

Если бы они знали, что Девлин был уже здесь и стоял под дождем у заднего окна, которое было небрежно забито досками! Обзор его сквозь щель был ограничен, но во всяком случае он видел Гарвальда и Джексона у огня. И уж, конечно, слышал все, что говорилось за последние пять минут.

Гарвальд сказал:

— Эй, можешь, пока мы ждем, сделать что-нибудь полезное, Сэмми. Подлей в «джип» пару вон тех канистр, чтобы быть готовым к поездке обратно в Брам.

Девлин пересек двор, осторожно продвигаясь среди обломков машин, вышел на дорогу и побежал к укрытию, находящемуся примерно в четверти мили от сарая. Там он оставил мотоцикл.

Расстегнув плащ, Девлин вытащил маузер и проверил его при свете фары. Затем сунул его обратно, оставил плащ незастегнутым и сел в седло. Он не боялся ничуть. Немного был взволнован, это да, но лишь настолько, чтобы раздразниться. Он нажал стартер и выехал на дорогу.

В мастерской Джексон только кончил заливать бак «джипа», как Рубен, наблюдавший в глазок, снова заволновался:

— Он. Точно на этот раз. Только что свернул во двор.

— Ладно, открой дверь и впусти его, — сказал Гарвальд.

Ветер был такой силы, что, когда Девлин въехал в сарай, от сквозняка кокс затрещал, как дрова. Девлин выключил мотор и поставил мотоцикл. Лицо его еще сильнее, чем накануне, было облеплено грязью, но он весело улыбался.

— Привет, мистер Гарвальд.

— А, вот и ты, — Гарвальд протянул, ему полбутылки. — У тебя такой вид, что глоток тебе не помешает.

— Вы не забыли про ирландское виски?

— Конечно нет. Рубен, достань из фургона две бутылки ирландского для мистера Мерфи.

Девлин быстро отхлебнул виски. Гарвальд взял из рук Рубена бутылки и, обращаясь к Девлину, сказал:

— Вот, парень, как я обещал. — Он подошел к «джипу» и положил бутылки на пассажирское место. — Значит, все прошло нормально вчера вечером?

— Без проблем, — ответил Девлин и стал осматривать «джип».

Как и грузовик, «джип» требовал покраски, а в остальном все было нормально. У него был полосатый брезентовый верх, открытые бока и возвышение для пулемета. Краска на номере была свежей, и Девлин, внимательнее приглядевшись, увидел следы другого номера.

— Вот это дело, мистер Гарвальд, — сказал он, — какая-нибудь авиабаза янки не начнет его искать?

— Эй, послушай, ты, — сердито начал Рубен.

Девлин прервал его:

— Да, кстати, мистер Гарвальд, вчера был момент, когда мне показалось, что кто-то следует за мной. Думаю, это нервы. Но ничего не вышло.

Он встал спиной к «джипу» и еще раз быстро отхлебнул из бутылки. Злость Гарвальда, сдерживаемая с большим трудом, вырвалась наружу:

— Знаешь, что тебе нужно?

— Что, например? — тихо спросил Девлин, все еще держа в левой руке бутылку, а правой сжимая лацкан плаща.

— Урок хороших манер, миленький, — процедил Гарвальд, — тебе надо, чтобы тебя поставили на место, и я как раз тот человек, который этим займется. — Он покачал головой: — Тебе бы оставаться дома на болоте.

Гарвальд начал расстегивать пальто. Девлин воскликнул:

— Ах так? Но прежде чем вы начнете, я хотел бы спросить у мальчика Сэмми, взведен ли курок ружья, которое у него под мешком, или нет? Если нет, то ему будет плохо.

В этот миг Бен Гарвальд вдруг совершенно ясно понял, что сделал большую ошибку.

— Бери его, Сэмми! — крикнул он.

Джексон понял все раньше, он схватил ружье из-под мешка, но опоздал. Девлин стремительно сунул руку в плащ. Маузер с глушителем кашлянул, и пуля вонзилась в левую руку Джексона, заставив его завертеться на месте. Второй выстрел перебил ему хребет, отбросив в угол на разбитую машину. В момент смерти пальцы его конвульсивно сжали курки двустволки, послав обе пули в землю.

Братья Гарвальд медленно попятились к двери. Рубен трясся от страха, Гарвальд внимательно следил за Девлином, выжидая момент схватиться снова.

Девлин сказал:

— Дело зашло далеко.

Несмотря на свой рост, старый летный шлем, защитные очки и мокрый насквозь плащ, он казался невероятно грозной фигурой с маузером в руке.

Гарвальд признал:

— Ладно, я сделал ошибку.

— Хуже, вы нарушили свое слово, — сказал Девлин, — а в тех местах, откуда я родом, у нас есть отличное наказание для людей, которые нас подвели.

— Ради бога, Мерфи…

Он не успел докончить, как раздался глухой хлопок — Девлин выстрелил снова. Пуля разбила правую коленную чашечку Гарвальда. Со сдавленным криком он ударился о дверь и упал на пол. Сжимая колено обеими руками, Гарвальд перекатился да спину. Кровь хлестала у него между пальцами.

Рубен сжался, подняв руки в тщетной попытке защитить опущенную голову. Так он провел две или три самые страшные минуты в своей жизни, а когда наконец обрел смелость поднять голову, то увидел, что Девлин устанавливает старую доску к борту «джипа». Под взглядом Рубена ирландец вкатил мотоцикл на заднее сиденье.

Девлин открыл ворота гаража. Затем щелкнул пальцами в сторону Рубена:

— Путевой лист.

Дрожащими пальцами Рубен вытащил из бумажника лист и отдал Девлину. Тот быстро проверил его, затем вытащил конверт и бросил под ноги Гарвальду:

— Семьсот пятьдесят фунтов, без обмана. Я говорил вам, что я человек слова. Вам бы тоже не мешало стать такими.

Влез в «джип», нажал на стартер и уехал в ночь.

— Дверь, — прошептал Гарвальд сквозь сжатые зубы, — закрой эту чертову дверь, или сюда на свет сбегутся все полицейские округи.

Рубен закрыл дверь и оглядел поле боя. Воздух в мастерской был полон синеватого дыма и пороховой вони.

Рубен содрогнулся:

— Кто такой этот ублюдок, Бен?

— Не знаю, да, по правде говоря, мне все равно. — Гарвальд стянул с шеи белый шелковый шарф. — На, возьми и забинтуй это чертово колено.

Рубен смотрел на рану с ужасом, как загипнотизированный. Пуля калибра 7,63 мм пробила колено насквозь, коленная чашечка была раздроблена, из кровавого месива торчали осколки белой кости.

— Господи, дело плохо, Бен. Надо в госпиталь.

— Ну уж нет, черт возьми. Не успеешь в этой стране доставить меня в травматологическую с огнестрельной раной, как там такой вопль подымут, вызывая полицию, и так быстро, что ты и глазом не моргнешь. — На лице его выступил пот. — Ради бога, бинтуй.

Рубен начал бинтовать раздробленное колено шарфом. Он чуть не плакал.

— А что сделаем с Сэмми, Бен?

— Оставь его там, где лежит. Накрой пока брезентом. Завтра можешь послать кого-нибудь из ребят избавиться от него. — Он выругался, когда Рубен затянул шарф. — Быстрее, и давай выберемся отсюда.

— Куда, Бен?

— Прямо в Бирмингем. Можешь завезти меня в частную клинику в Астоне. Ту самую, которой управляет врач-индиец. Как его зовут?

— Ты говоришь о Дасе? — Рубен покачал головой. — Он же занимается подпольными абортами. Тебе это не подходит.

— Он ведь доктор, да? — спросил Бен. — Теперь помоги мне подняться, и давай смываться отсюда.

Девлин въехал во двор у Хобс Энда в половине первого. Ночь была ужасной, с ураганным ветром и проливным дождем. Девлин быстро отпер сарай, въехал внутрь и поспешил закрыть ворота.

Он зажег керосиновые лампы и спустил мотоцикл с «джипа». Уставший и промерзший до костей, уснуть Девлин, однако, не мог. Он закурил и в странном беспокойстве заходил взад-вперед.

В сарае было тихо, по крыше барабанил дождь, да шипели лампы. Вдруг дверь с порывом ветра открылась, и вошла Молли. На ней была старая шинель, высокие сапоги, на голове шарф. Она промокла до костей и тряслась от холода, но казалось, что ей все равно. Она подошла к «джипу», наморщив от удивления лоб, и тупо посмотрела на Девлина.

— Лайам? — произнесла она.

— Ты обещала, — сказал он, — что больше не будешь подсматривать. Полезно знать, как ты держишь слово.

— Прости меня, но я так боялась, а потом все это… — она показала на машины. — Что это значит?