Цвет боли: шелк - Эва Хансен

В Мартина стрелял от двери Даг Вангер.

Линн бросилась к мужу:

— Ларс!

Тот помотал головой, зажимая рану на плече:

— Ничего, все хорошо, все хорошо.

Сквозь его пальцы сочилась кровь…

Петра с безумным взором шагнула к Мартину, у которого стекленели глаза, и вдруг принялась с остервенением пинать его ногами, выкрикивая что-то нечленораздельное. Вангеру с трудом удалось оттащить девушку от убитого.

Прибежавшие на звуки выстрелов парни из наружного наблюдения уже вызывали медиков, нужно было отправить в больницу и Ларса, и Петру, которая билась в истерике. Вангер задумчиво покусал губу, сокрушенно покачал головой:

— Так вот кто держал Петру в замке… Почему мы сразу не догадались? Я все это время думал, что он просто на побегушках у Торстейна. А было наоборот.

Да, очень трудно складывать пазл, не имея перед глазами готовой картинки, можно долго подгонять детали друг к дружке, рассчитывая получить одно, а когда они все же с трудом встанут каждая на свое место, окажется, что картинка совсем иная.

Детали сложились, и Вангер ничуть не жалел, что пустил пулю в голову этому монстру в человеческом обличье. Конечно, придется писать разные отчеты и объяснения, убеждать, что у него не было другого выхода, что он не мог просто ранить Мартина, иначе тот перестрелял бы женщин. Придется проходить долгие и нудные беседы с психологом, которая будет въедаться в душу и мозг, пытаясь понять, не вызвал ли этот выстрел цепную реакцию желания убивать всех подряд, пусть и преступников.

Но это ничто по сравнению с сознанием, что кошмар вокруг Юханссона закончен. Убито последнее чудовище.

Ларс, бледный от боли, все же сумел произнести:

— Спасибо, Даг. Без тебя нам бы конец.

Прибыли медики, рану Ларсу перевязали, потребовали побыть в больнице хотя бы пару дней для наблюдения. Петру забрали тоже, она не смогла отойти от шока и все порывалась если не ударить труп Мартина, то хотя бы плюнуть в его сторону. Парамедик, наблюдая эту картину, только покачала головой:

— Это надолго. Бедняга. За что она его так ненавидит?

— Эта мразь издевалась над Петрой целую неделю. А еще он причастен к множеству преступлений, связанных с пытками, и к убийствам тоже. Жаль, что я его пристрелил, его стоило бы четвертовать, причем очень медленно и мучительно. Заслужил.

Снова в кабинете Оке, только что вернувшегося из отпуска на работу, вокруг Вангера собрались Кевин Эк, Агнесс и Петер. Требовалось ввести начальство в курс дела, отчитаться о проведенном расследовании.

Теперь картинка складывалась. Во всяком случае, в той части, которую расследовали они.

Оке нахмурился, из-за проблем со здоровьем жены он долго отсутствовал, многое пропустил и сейчас видел, как тяжело Дагу, но был рад, что все так сложилось. Кивнул:

— Даг, рассказывай.

Вангер вытер пот со лба, покомкал в руке платок, нервно засунул его в карман, снова вытащил… Даг чувствовал себя отвратительно: он убил человека, и даже понимание, что это был монстр, не успокаивало.

— В тот день, когда полиция села на хвост Торстейну, он, видно, ехал на встречу с Мартином в своем домике. Но по пути то ли сообразил, что с острова бежать некуда, то ли успел сообщить Мартину, что его преследуют, чтобы на мосту сбросить машину и изобразить свою гибель, а потом вместе с ним скрыться на катере. Попытка оказалась неудачной: погиб под свалившимся автомобилем. Не знаю, договорились ли они с Мартином или тот убил владельца катера позже, чтобы сбежать одному, это уже неважно. Человек погиб просто потому, что преступнику надо было бежать. — Вангер помотал головой. — Кевин, говори дальше ты.

Тот с заметным удовольствием продолжил:

— Этот гад…

— Кевин! Он Мартин Юханссон, — напомнил Вангер.

Эк кивнул:

— Все равно гад. Он, видно, ждал Торстейна на острове. Чтобы удрать самому, ударил по голове Карла Сандберга, когда тот укрывал от дождя свой недокрашенный катер. Завладел им, но не стал рисковать и отправляться на Эстерскер на угнанном катере, доплыл только до соседнего острова Иттербю, прикинулся, что у катера барахлит мотор, а жена рожает, там уговорил владельца другого катера Сайруса подвезти его до Эстерскера и был таков.

— Откуда известно, что именно до Эстерскера?

— Об этом сказал Сайрус. Мартин Юханссон оставил угнанный катер у его причала, но не вернулся, чтобы забрать. Сайрус и обратился в полицию. Мы не догадывались, что это Мартин, все происходило ночью, и Сайрус не разглядел пассажира. Пришлось просмотреть все записи Рослагенбанан, чтобы понять, где он вышел из поезда, и на последней станции «Стокгольм экстра» обнаружили выходящим из вагона Мартина Юханссона. Фрида его узнала.

— Фрида? Она вернулась в Управление?

Даг отрицательно покачал головой, всем своим видом говоря, что очень бы этого желал, но порадовать Оке таким сообщением не может.

— Нет, она просто помогала.

Кевин с трудом дождался своей очереди и с воодушевлением продолжил:

— У Мартина на день исчезновения Петры алиби было, а на этот день нет. Но и алиби фальшивое. Это Фрида заметила. В общем, попался мерзавец! Но он же чуть Ларса, Линн и Петру не укокошил, Вангер их спас.

— Это я знаю, мы с Дагом отдельно поговорим. Ларс ранен? Где он сейчас?

— В больнице, но это несмертельно, рука задета, зашьют и выпустят.

— А Петра?

— Тоже в больнице. Но там серьезнее. Знаешь, можно не сомневаться, что это Мартин ее мучил. Видели бы вы, как она пинала труп Мартина! Бедная девочка, на нее столько свалилось…

Линн сидела у постели Ларса.

Когда его привезли в тот же Каролингский госпиталь, Линн, как могла, помогала медикам, устраивала Ларса в его палате. Рана оказалась неопасной, хотя и серьезной.

— Придется немного побыть в госпитале, а потом беречься, пока совсем не зарастет. Пройди пуля чуть в стороне — и было бы куда хуже.

Наконец они остались одни.

— Линн…

Она покачала головой:

— Мы сейчас не будем говорить ни о чем. Выздоравливай.

— Нет, выслушай меня. Пожалуйста.

— Не нужно ничего объяснять про Петру. Я прилетела не из-за ревности, а из-за беспокойства. В газетах сообщения о том, что Торстейн жив, значит, тебе грозила опасность.

— Линн, сядь ближе и дай руку. И послушай. Я забрал Петру потому, что она сказала, что к ней приходил тот, кто мучил. Обещал, что придет и увезет ее снова, потому что она послушная девочка. Он Петру просто зомбировал. Но администратор сообщила, что приходил Ларс Юханссон. Понимаешь, кто-то являлся под моим именем и зомбировал девушку. Ее врач Амундсен пошла навстречу и разрешила мне забрать Петру к себе, сказала, что она хорошо реагирует только на меня и Вангера. И еще, что ей нужна спокойная домашняя обстановка, чтобы вернуться в обычную жизнь, а потом очень долгое общение со специалистом. Честно говоря, думал сегодня же отвезти ее к вам, кому же приглядывать, как не Свену?

— Ты хочешь сказать, что это была последняя тайна?

Ларс хотел сказать «да», но вспомнил клуб Мрадо и честно признался:

— Нет. Но это все только из-за расследования. Я тебе потом расскажу. Не ревнуй, я люблю только тебя. Линн…

Разве она могла не поверить этим серым омутам, утонуть в которых ничего не стоило всегда, с самой первой минуты знакомства.

— Но если ты еще раз…

— Ни-ни! — Ларс здоровой рукой привлек жену к себе на грудь, поцеловал в висок. — Как бы сбежать?

— Это еще зачем?

— Я же не видел тебя голенькой целую неделю. Упущение.

— Вот еще! — вспыхнула Линн. — Тебе руку лечить надо.

— У меня две руки, но я могу справиться и вообще без них. Если ты мне поможешь, конечно. Линн, или ты убеждаешь врачей отпустить меня домой немедленно, или мы будем заниматься сексом прямо на больничной кровати. Выбирай.

Через полчаса они уже сидели в машине такси, следующей по Свеаваген. Нет, они даже заходить в квартиру на Эстермальмсгатан не собирались, просто обе их собственные машины остались возле дома. Пересев, Ларс посмеялся:

— Что-то я слишком часто стал ездить в твоей машине на пассажирском сиденье. Так и привыкнуть можно.

Им посигналила машина сзади. Это Вангер.

— Ты почему уехал из госпиталя? Как рука?

— Пока не отвалилась, дальше посмотрим.

— Ларс, я просто опоздал.

— Нет, если бы ты опоздал, были бы три трупа и никаких улик, Мартин слишком хитер. Получается, что это он увез Петру на остров. А как же Торстейн?

— Роль Торстейна во всем этом еще предстоит понять, но в том, что творилось с Петрой на острове, виноват только Мартин.

Рана Ларса уже не требовала пребывания в больнице или каких-то особенных условий лечения, только перевязки и время.

Петра снова замкнулась, она реагировала только на Ларса, не желая разговаривать ни с кем другим. И все же через неделю ее разрешили увезти в Швейцарию на берег Лак-де-л’Онгрен, чтобы в тиши и глуши восстанавливалось душевное равновесие.