Другая дочь - Гарднер Лиза

В четыре утра показали одноминутный ролик со сводкой местных новостей. Джейми посмотрел репортаж о стрельбе в отеле в центре города. Журналист Ларри Диггер мертв.

Джейми замер. Харпер об этом не упоминал. «К убийству писаки я уж точно не причастен. Что происходит?»

Он увеличил громкость. Преступник сбежал, объявлен в розыск, вооружен и опасен. Экран заполонил фоторобот, Джейми тут же узнал лицо.

Швырнул пульт через всю комнату и уставился на осколки. Мало. Опрокинул столик из стекла и разбил вдребезги.

– Ублюдок. Паникер, кусок дерьма, бесхребетный ублюдок! Как ты посмел меня предать? Как ты посмел меня предать?!

Открылась дверь в спальню и показалась изумленная Энн Маргарет, закутанная в белую простыню.

– Джейми?

– Иди спать!

Энн не шелохнулась.

– Джейми, в чем дело?

– Уйди. Просто уйди.

Энн подошла ближе и спокойно сказала:

– Не глупи, Джейми. Что бы ты ни натворил, я справлюсь. Я люблю тебя, милый. Люблю.

Джейми опустил голову и застонал.

Он знал, что не должен. И все же шагнул к Энн, в груди грохотало сердце, тело покрылось испариной. Подхватил ее на руки и сразу ощутил благоговение и смирение.

Эта женщина обладала своеобразной красотой и особенной силой. В этой женщине под сдержанной разумной оболочкой таился неукротимый дух. Ни родословной, ни красивых слов, ни липовых отговорок. Она права – что бы он ни натворил, она справится. Ни один из них не лучше и не хуже другого, в общем, один другого стоит.

Именно за это он ее любил. Любил глубоко, и это чувство по-настоящему пугало, как мало что в жизни.

Джейми выпустил Энн из рук. Необходимо кое-что предпринять, что лучше всего проделать в темноте.

Телевизор по-прежнему бросал призрачный свет. Джейми машинально сдвинул открытую банку. Энн Маргарет округлила глаза.

– Джейми? – прошептала она.

– Сегодня принесли, – смежив веки, проскрипел он. – Чья-то больная шутка, думаю.

– Речь о ней, да?

– Энни, это было давным-давно…

– Значит, не так давно, Джейми. Не настолько давно, раз кто-то до сих пор не забыл, раз кто-то все еще хочет, чтобы ты заплатил.

Джейми молчал.

– Ты все еще ее любишь?

– Нет, Энни, не люблю.

– А она тоже получила пенис прелюбодея? Или, может, пояс верности?

Джейми взял женщину за руку, заставив посмотреть на себя.

– Энни, – тихо произнес он, – речь не только о Патриции.

– Откуда ты знаешь? Что происходит?

– Харперу подкинули записку, – решился он.

– Какую записку?

– Что-то вроде: ты получишь по заслугам. Кроме того, Ларри Диггер в городе, у Мелани мигрень, и Уильяма тоже порадовали… запиской. Ты получишь по заслугам.

– О, Боже. – Сдержанная разумная оболочка Энн рассыпалась. – Почему все это никак не закончится?

– Не знаю. Должно быть, кого-то что-то не устраивает. Некоторые хорошо устроились в жизни, некоторые – нет. Никому не открывай, Энни, – распорядился Джейми, пристегивая кобуру с пистолетом, – и не отвечай на телефонные звонки.

– А ты куда? Что ты задумал?

– Пока не знаю.

– Джейми…

Он поспешил к двери. Открыл. Сделал шаг. Вернулся. Подошел так близко, как мог, и высказал то, что лежало на сердце.

– Я позабочусь о тебе, Энни. О тебе и о Мелани. Клянусь.

Брайан Стоукс рывком сел. В пятый раз за пять часов, и его любовник наконец не выдержал:

– Хочешь поговорить или мне просто принести тебе коробку с лезвиями?

– Оставь меня в покое.

– Тебе что-то снилось. Ты бормотал имя.

– Заткнись, – откатился в сторону Брайан.

Нейт тоже сел. Кроме Мелани, он был единственным человеком, которому Брайан полностью доверял. Который вечно тревожился о Брайане и всегда видел его насквозь. Теперь откинул одеяло, оправил пижаму на своей худощавой фигуре – верный признак того, что готовится к серьезному разговору.

– Ты звал Меган, – тихо произнес Нейт. – Брайан, даже проснувшись, ты никогда не говоришь, чье это имя.

Брайан испугался, что сейчас заплачет.

– Отвали.

Встал, подошел к окну и уставился на спящий город. Но образы по-прежнему крутились в голове.

Похороны в серый угрюмый день. Мать застряла на полпути между горем и джином. Отец с каменным лицом смотрел на нее так, словно ненавидел.

Потом многодневное оглушительное молчание дома. Огромный особняк обезлюдел без радостного визга маленькой девочки.

Как-то ночью Харпер заорал:

– Где, черт возьми, ты шлялась в тот день? Если бы ты вовремя вернулась домой…

– Я же не знала… – лепетала мать. – Не знала… Мне показалось, что Брайану необходимо какое-то время побыть наедине со мной. Ты же помнишь, как он иногда себя вел, особенно рядом с ней.

– Ну, теперь-то ты принадлежишь ему целиком, правда? Теперь-то ему досталось все.

– Прости, – подошел сзади Нейт. – Сам не знаю, с чего на тебя набросился. Переживаешь за сестру, да? – спросил он, потирая плечи Брайана. – Ты сам не свой после встречи с Мелани.

– Не хочу об этом говорить.

– Разумеется, – дружелюбно согласился Нейт. – Ну, как долго ты будешь себя ненавидеть, Брайан? И как долго будешь ненавидеть Мелани за то, что посмела о тебе тревожиться?

– Не знаю…

– Она пришла к тебе за помощью. А ты ей даже не перезвонил.

– Тебе не понять.

Нейт видел Брайана в самых худших проявлениях, когда тот был настолько переполнен отвращением к себе, что едва мог вылезти из постели. Нейт многое понимал.

– Так объясни. Назови хоть одну весомую причину, из-за которой отталкиваешь свою бедную сестру.

– Ей без меня лучше, – неловко пожал плечами Брайан. – Лучше.

– Ха. Она тебя любит. Первый намек на неприятности, и кому же она звонит? Старшему брату Брайану. Потому что знает – тебе не наплевать. Потому что ты всегда за ней присматривал. Она тебе доверяет. Она тебя любит. Что тебя так мучает?

– Речь не об этом, – сквозь зубы процедил Брайан.

– Твоя сестра нуждается в помощи. Как раз об этом.

– Это сложно, понял? Она кое-чего не знает о Меган. Никто не знает этогоо Меган. Черт возьми, я сам не хочу знать этого о Меган!

– Ну и ну, – тихо сказал Нейт, – ты единственный из всех моих знакомых, кто открыто признал себя гомосексуалистом, чтобы скрыть некую большую тайну.

– Я не…

– Я гораздо опытнее тебя и вижу признаки. Никому подобные признания не даются легко. Но в целом потом наступает облегчение. Ты испытал облегчение, Брайан? Полгода назад ты наоборот стал более напряженным и беспокойным, чем раньше. Почему? Если ты наконец поладил с самим собой, почему злишься?

Брайан не смог ответить. Да Нейт этого и не ждал.

– Потому что тебя гнетет та другая тайна, да, Брайан?

Тот снова ничего не ответил.

В пять утра над горизонтом забрезжил рассвет, окрашивая бостонские улицы всеми оттенками золота. Мужчина наконец отвернулся от окна. Он устал от долгой трудной ночи, но одновременно испытывал душевный подъем.

Теперь игра запущена полностью, игроки не просто собраны, но перемещаются по доске. Его очень забавляло, что группа людей, одна половина которой ненавидела другую, двадцать пять лет держалась вместе. Что значительно облегчило наблюдение за ними.

Харпер оглядывается через плечо. Уильям обзавелся оружием. Брайан страдает долгими бессонными ночами. Остальные отчаянно пытаются сохранить свои секреты.

Стрелка спустили с привязи, первая смерть зарегистрирована.

А Мелани? Нынешнее местонахождение неизвестно, но предполагается, что она в безопасности. В противном случае он бы услышал дурные вести.

Мелани – королева. Главный приз в игре. Главная причина, почему все закрутилось. Единственное, что он жаждет заполучить.