Ричард Длинные Руки – бургграф - Гай Орловский

На первом же перекрестке меня окликнули. Голос грубый, наглый, я сразу представил себе громадного мужика, толстого и уверенного в своей несокрушимости. Я стиснул зубы и шел дальше, за спиной послышались шаги, догоняют меня двое или трое. Сильные пальцы ухватили за плечо.

– Стой, тебе ж сказали!

Я развернулся и нанес жесткий удар в лицо. Не в челюсть, я не собирался нокаутировать и ломать при этом пальцы, а ударил в нос. Тонкие хрящи ломаются сразу, кровь брызгает такими мощными струями, что у всякого от шока сразу пропадает охота драться. Мужик в самом деле огромный, толстый, массивный, такие почти не дерутся, привыкли, что им уступают дорогу сразу, только посмотрят на них.

Сразу же я нанес второй удар, ребром ладони. У здоровяка лопнули не только губы, но с легким хрустом провалилась внутрь часть верхней челюсти. Двое его дружков оторопели, все должно было развиваться иначе, ну как обычно, когда трое на одного, и начинать должны были они, когда восхотят, когда достаточно разогреют себя руганью и оскорблениями.

Не теряя ни секунды, я жестко ударил второго в челюсть, тот отлетел к стене, а третьему сокрушил, как и первому, нос, что-то мне этот удар начинает нравиться. Мне, с моим ростом и весом, он удается хорошо и сразу выводит из строя противника.

В толпе ахнули, двое еще на земле, третий упал на колени и зажимает обеими руками залитое кровью лицо. Гигант, которого я ударил первым, с жалобными стонами поднялся, но в драку не лезет, а жалобно завывает, щупая окровавленными пальцами сломанный нос.

– Ты… искалечил… меня…

– Заживет, – возразил я холодно, – но в другой раз подумай, перед тем как вот так хватать незнакомого человека.

Я намеренно не сказал «благородного», толпа этого не любит, а так я видел одобрительные взгляды, все на стороне того, кто дерется в меньшинстве.

Через толпу протолкались в блестящих доспехах люди с копьями в руках. Капитан Кренкель, начальник городской стражи, люто выкатил глаза.

– Что здесь происходит?

Он сразу нацелился на меня взглядом хищника. Я смущенно развел руками.

– Эти трое пьяных задирают прохожих. Вы не намерены их арестовать?

Он с подозрением посмотрел на меня, перевел взгляд на них.

– Я бы сказал, что это вы их избили. Тогда арестовать придется вас.

Из толпы крикнули:

– Это они на него напали!

– Сэр только защищался!

– Он прав!..

– Так им и надо…

– Это же Комар и Рваное Ухо с каким-то новым ублюдком! Комар вчера устроил драку на рынке, а три дня тому украл в лавке Блюменталя три раковины!

Кренкель морщился, поворачивался из стороны в стороны, наконец рявкнул:

– Тихо! Никого арестовывать не будем.

– Почему? – крикнули из толпы.

– Эти трое свое получили, – вынес он решение. – А вообще расходитесь, расходитесь! Больше трех не собираться!

Я вскинул руки в победном жесте, одновременно приветствуя толпу, что так тепло ко мне отнеслась, там этот жест понравился, мне закричали одобрительно, я раскланялся и двинулся дальше.

Не такой уж и враждебный мне город, как пытались внушить, не такой уж…

У отца Шкреда лицо скорбное, мученическое, он с порога церкви благословлял проходящих мимо горожан и призывал на них милость Божью, а в ответ те смеялись, строили ему рожи, кто-то запустил в старика огрызком яблока.

Я помахал издали обеими руками. Он смотрел с некоторым испугом. Я кивнул в сторону дома на холме.

– Святой отец, можете помолиться за души четверых разбойников. Которые там, на вершине гряды…

Он взглянул снизу вверх с еще большим испугом.

– Вы… оттуда?

– Да, – ответил я. – Оттуда.

Он сказал нерешительно:

– А был ли среди них сам… Денифель?..

Я кивнул:

– Был.

– Я слышал, – проговорил он нерешительно, глаза его впились в меня неотрывным взглядом, – я слышал… он силен в черной магии.

Я сказал укоризненно:

– Святой отец, любая магия – черная. Попытки разделить на белую и черную, все равно что одних палачей называть добрыми, а других злыми. Согласен, пример не весьма, но… знаете ли, магия – это магия. Так что я вашему оппортунизму весьма и даже вельми удивлен.

Он не отрывал от меня взгляда.

– Да-да, это просто так говорится. Любая магия – зло… Но все-таки…

– Что вас интересует? – спросил я любезно. – Почему я здесь? В смысле, цел?

– Ну… вообще-то да.

Я пожал плечами.

– Магией мало интересоваться. Это все равно что домохозяйке стать каратекой после двух уроков. Магией нужно еще и владеть… профессионально. Мне кажется, Денифель был просто любителем.

Он покачал головой:

– Намекаете, что он всего лишь управляющий караван-сарая?.. А я думал, что это у него не главное, а вот магия…

– Нельзя успешно идти по двум дорогам, – сказал я. – Либо то, либо другое. Думаю, что и управляющим он был неважным.

– Был?

Он выделил это слово интонацией, даже дыхание задержал. Я кивнул, глядя поверх его седой головы в пустую церковь.

– Мне кажется, он уже не станет заниматься этим нечестивым делом. Впрочем, не сможет теперь и управлять караван-сараем. Вот что значит сделать ошибку! Он сделал серьезную ошибку.

Он спросил сдавленно:

– Какую?

Я посмотрел ему в глаза:

– Он решил почему-то, что его магия всесильна.

Священник вздрогнул, в его взгляде кротких глаз на миг отразилось отвращение ко мне, который явно теперь обречен на смертные муки, но пересилил себя и перекрестился:

– Слава Богу, зло наказано. Раньше никто не мог к нему даже подойти. Только никак не пойму своим слабым умом, почему Господь такую силу дал именно вам.

Я развел руками:

– Господь не всегда думает так, как священники. И не всегда поступает так, как они… то есть вы хотите. Я имею в виду, что Господь Бог слушает вас с интересом… может быть, но вряд ли выполняет ваши указания. Ладно, святой отец, я вам сообщил важную информацию, что четверых прихожан можете вычеркнуть. Потенциальных прихожан: у всех бывает шанс раскаяться и зажить так праведно, что самим станет тошно.

Я повернулся и уже сделал пару шагов, когда священник воскликнул:

– Погодите! Сэр Ричард, вы здесь человек новый…

Я остановился:

– И я что-то не знаю, верно?

– Верно, – сказал он с облегчением. – Я могу вам кое-что рассказать, что может пригодиться. Я живу рядом с церковью, вон мой домик…

– Принимаю приглашение, – прервал я. – Отец Шкред, я просто выпендриваюсь. Честно говоря, я здорово напуган. И в беседе с вами нуждаюсь намного больше, чем вы в болтовне со мной.