Позывной «Душман» - Александр Леонидович Аввакумов

– Слушай, Павел, я бы тебе посоветовал занять другую тактику общения с операми. Ты согласись, скажи, да я завалил их. Пойми, все решается не в этих кабинетах, а в суде. А, ты в суде и заявишь, что понятие не имеешь об этих преступлениях. Что били тебя, и ты вынужден был признаться в совершении этих преступлений.

Павел удивленно посмотрел на Игоря.

– А, ты в свидетели пойдешь? Могу я на тебя рассчитывать или нет?

Теперь уже Игорь удивленно посмотрел на Павла.

– Ты, знаешь Павел, я, наверное, не смогу быть твоим свидетелем. Меня на днях нагонят в тюрьму, а там суд и зона. Помимо этого, я всегда придерживался одного правила, это не быть свидетелем. Я из блатных, а мы против закона. Не могу же я менять свои принципы.

– Понятно. А, я вот слушая тебя, так рассчитывал на твою помощь. Вот скоро сутки, как мы все вместе. Рамиль ты говоришь, сгорел на краже, а ты за что здесь?

– Да мы с ребятами хату выставили. Вещи уже собрали, а тут хозяйка. Вот я ее пером в бок и саданул.

– Понятно. А на чем погорел? Не сам же пришел сдаваться?

– Да, дружок сдал меня. Сам погорел на краже. Стали его крутить, а он взял и меня запалил.

– Понятно. По-крупному ты залетел. Червонец, наверняка потянешь.

Игорь вздохнул тяжело и посмотрел на Павла, словно ожидая от него каких-то вопросов. Однако, Лавров и без него знал, что ему делать дальше. Он подошел к двери и стал стучать в нее.

– Что нужно? – спросил контролер. – Сейчас, ты у меня достучишься.

Он открыл «кормушку», через которую подается пища, и посмотрел на Лаврова.

– А, это ты «Душман»? Что тебе нужно?

– Дай, мне пожалуйста бумагу и ручку. Хочу написать жалобу прокурору республики.

Створка закрылась, и до ушей Павла донеслись удаляющиеся шаги контролера.

«Пошел советоваться с руководством, – подумал Павел. – Ладно, еще молчат и не говорят, что я служил в милиции, так как на основании, действующего закона, содержать бывших работников правоохранительных органов и обычных арестованных в общих камерах не разрешается».

Прошло минут пятнадцать, створка открылась.

– Вот, возьми. Пиши. Сегодня вечером передадим ее дежурному сотруднику прокуратуры.

Павел взял лист бумаги, ручку и сев за стол начал писать.

***

Лавров шел по улице, чувствуя на себе пристальный взгляд оперативника, который приклеился к нему от самых ворот изолятора временного содержания. Вчера вечером, его привели к начальнику криминальной милиции Новикову.

– А, ты оказался проблемным человеком, Лавров, – произнес Новиков, когда Павел присел на стул.

Он промолчал на эту реплику. Ему не хотелось, не только спорить с ним, но даже разговаривать.

– «Душман»! Давай, поговорим на чистоту. Неужели ты не понимаешь, что ты рано или поздно проколешься? Не может же тебе все время вести, когда-нибудь это везение закончится, что тогда?

– Извините, но я не понимаю, о чем вы говорите. Что вы от меня хотите?

– «Душман»! Послушай, мой добрый и бесплатный совет. Уезжай из города. Неужели ты не понимаешь, что ты лишний в этом городе. Может, ты действительно герой, афганец, но это здесь не самое главное. Ты мешаешь спокойно жить многим людям, в том числе и мне.

– И чем я вам мешаю Владимир Иванович? У вас своя жизнь, у меня своя. Мы, по-моему, пока нигде не пересекались, чтобы я вам мог в чем-то помешать.

Новиков пристально посмотрел на него.

– Я тебе еще раз говорю, уезжай. Так будет лучше для тебя, а иначе я тебя посажу.

Лавров невольно усмехнулся и задумался. Он не знал, стоит ли ему озвучивать то, что он знал об этом человеке или нет. Прикинув про себя, что сейчас это не так главное, он промолчал. Новиков по-своему оценил молчание Лаврова. Он посчитал, что сказанное им, заставило его задуматься.

– Ну, ты сам подумай,»Душман». У тебя в городе больше никого нет. Ты один, как перст. Что тебя здесь держит?

– Что меня здесь держит, спрашиваете вы? Я скажу честно, память и месть, – коротко ответил Павел и посмотрел на Новикова.

Тот не ожидал подобного ответа от Лаврова. Он на какой-то миг растерялся, а затем его лицо исказила кривая улыбка.

– Я так и думал, что это ты убиваешь этих людей. Ты маньяк, «Душман». Самый настоящий маньяк.

– Скажите мне, разве я не имею право это делать? За что они убили мою девушку. Разве она была виновата в том, что я задержал и расколол «Кактуса». Я понимаю, что это эксцесс исполнителя, что он не должен был убивать ее, но он все-таки убил. Ведь этот Гришин выполнял указание тех лиц, которым я мешаю жить. Так почему вы его тогда не посадили? Почему из моего сейфа пропали документы, а взятый вами протокол допроса «Кактуса» бесследно исчез? Кто его уничтожил, Владимир Иванович, случайно не вы? Вся эти люди виноваты в смерти моей девушки и матери, начиная с «Жана» и кончая вами. Так знайте, что я не успокоюсь до тех пор, пока все вы ходите по этой земле. Вы им передайте, что скоро я доберусь и до них. Это вы и ваши друзья сделали из меня карателя, поэтому вы все и боитесь меня.

Новиков не знал, как реагировать на слова Лаврова. В принципе это было его признание в совершении этих преступлений. Однако, он почему-то не догадался зарядить свой магнитофон и теперь это признание остается лишь словом и ничем больше. Он посмотрел на Лаврова и сразу понял, что ничего подобного он больше никогда не услышит. Он невольно вспомнил испуганное лицо «Жана» и его слова об этом человеке. Он действительно представлял большую опасность не только для бандитов, но и для него лично.

Владимир Иванович впервые за все это время почувствовал реальную опасность, исходящую от этого парня.

«Если он действительно пойдет по цепочке, то непременно выйдет и на меня. Почему он обратился ко мне, со словами, чтобы я предупредил всех их, в том числе и «Жана», что он не остановится. Выходит, он знает или догадывается, что я связан с «Жаном» – подумал он. – Теперь, уже нужно думать мне, как избавиться от этого парня».

– Значит, не договорились, – произнес Новиков. – Мне очень жаль.

Он вызвал конвой и попросил его отвести Лаврова в камеру.

***

Отсидев в камере трое суток, он был освобожден. За все это время с его один раз допросил следователь прокуратуры, не считая его разговора с Новиковым. Он вышел из здания городского УВД и сразу же направился в столовую авиационного института. Пообедав, он вышел из столовой и медленным шагом направился в сторону улицы Баумана. То, что за ним неотступно движется оперативник, он уже знал, так как хорошо запомнил лицо этого парня. Лавров пересек улицу Ленина и стал спускать вниз по Чернышевского.