Заморочки универсальной ликвидации - Лина Ледова

По первому адресу находился шикарный небоскреб. Позволить себе здесь жить могут не все. Все вокруг блистало — стекло и пластик, зеркала и металл.

Я еще раз глянула папку с делом. Наследница огромного состояния хотела решить какие-то проблемы со своим богатым и влиятельным папашей… Кажется, он был знаменитый финансист.

Само собой подходы к зданию прикрывал грозный охранник. Он смотрел на меня так подозрительно… Наверно, мечтал стать супер сыщиком. А может, боялся, что его уволят со столь хлебного местечка… Но моя визитка развеяла все его сомнения. Меня ждали. Правда, он все же связался по домофону с моей клиенткой. И кратко переговорив, проводил меня до лифта.

Я поднялась на двадцатый этаж и позвонила в дверь. Мне открыла тонкая белокурая молодая женщина в наряде из дорогого кремового шелка такого фасона, что не понятно было — белье это или все же платье. Она смерила меня оценивающим взглядом. Визитку взяла двумя пальцами, как будто и я, и мои вещи были заразными. Затем еще раз оглядела меня с ног до головы.

— А вы хорошо маскируетесь, — раздвинула она губы в улыбке. Ей явно было не до смеха.

— На самом деле я никогда не притворяюсь тем, кем не являюсь, — ответила я, улыбаясь в ответ.

— Меня зовут Ивонна… А вы — Сайф? — прочла она на визитке. — Странное имя.

Вот жуткая тягомотина…. Ненавижу подобные дела! Нужно срочно что-то делать!

— Пройдемте в кабинет, там удобнее разговаривать… — и мне ничего не оставалось, как прошествовать за ее прямой спиной. Квартирка впечатляла размерами… А мебели было маловато, наверно, чтобы она казалось еще более просторной и пустой…

Кабинет был большим и мрачным из-за тяжелых задвинутых портьер. У стены высился до потолка шкаф, набитый книгами. У журнального столика стояли друг напротив друга два больших кресла, смахивающих на белых медведей, которые не прочь подраться. Но большую часть кабинета занимал огромный стол, за которым стояло соответствующее ему размерами кресло. Видимо, под кого-то крупного… Освещала все вокруг лишь одна лампа на столе — тусклым сухим желто-зеленым светом. Вот, блин… Похоже на склеп… Хотя нет, я склепы и повеселее видала…

Ивонна налила чего-то темного из хрустального графина в стакан и бросила туда щипцами лед. Надо же! Я такое только в кино видела! Ивонна прижала стакан к бледному лицу, словно была на грани обморока. После более придирчивого взгляда стало ясно, как божий день, что у нее проблемы! Это с виду она такая благополучная… Но раз она решилась на ликвидацию, то это и так очевидно. Ивонна тем временем забралась в громадное кресло прямо с ногами, в котором смотрелась как-то странно и неправильно.

— Хотите? — махнула она стаканом в сторону графина.

— Я не пью на работе, — ответила я. И поскольку приглашения присесть мне, похоже, не светило, уселась на широкий подлокотник одного из кресел.

— Я хочу, чтобы вы убили моего отца! — выпалила Ивонна и вдруг икнула.

Ах, вот что это за дело…

— Я не убиваю людей, — спокойно ответила я. Мне даже злиться не хотелось. Она просто ошиблась. Такое бывало.

Такие случаи оставались на личное усмотрение самого ликвидатора. Принудить нас никто не мог, но никто не мог и остановить.

— Ну, ликвидируйте! — выкрикнула она, почти сорвавшись. Интересно, как долго она прикладывается к этому графинчику?

— Я ликвидирую проблемы, а люди умирают сами, — пояснила я.

Ивонна неожиданно завопила, как баньши, заставив меня вздрогнуть:

— Вы просто не понимаете! — сделав несколько вдохов, она взяла себя в руки. — Он должен умереть! Он… он… Сколько вы хотите?

— Разве дело в деньгах? — прошептала я. Ну почему все прибегают ко мне, а не здравому смыслу? Или хотя бы дешевому психоанализу друзей? Наверно, нет у нее никаких друзей…

— Он не должен жить! — теперь Ивонна стала и руки заламывать. — Он — страшный человек. Он… Нет, я не могу… Он не должен жить!

— Я не судья. Возможно, и не должен, — пожала я плечами и пошла к выходу. — Но я здесь ни причем.

— Он не должен жить! Он должен умереть! Вы должны его убить! — ее глаза загорелись. Начатки дара чувствовались аж у дверей. Она принуждала меня! Но, похоже, даже не осознавала этого. Если я что-нибудь не сделаю, могут пострадать люди…

Ну почему это дерьмо всегда на меня? Поганая ответственность! Лучше уж работать дезинфектором, чем капаться в закоулках человечьих душ!

Я вынула из кармана пиджака мячик и разложила его косу. Мягко звякнув, расправилось голубое лезвие. Это немного привело Ивонну в чувство.

— Никому я ничего не должна! Если ваш отец заслуживает смерти, он умрет и без моего участия, — ответила я.

— А если он… ворует жизнь у других? — прошептала Ивонна. Для нее это звучало дико. Само собой.

— Это не имеет значения… — спокойно начала я, но она меня перебила.

— Как это?! У вас совесть есть? Или вы совершенно бездушны?

— А вы? — улыбнулась я. — Что именно толкает вас на убийство? Совесть или наследство?!

— Не ваше дело! — вскочила Ивонна, расплескивая алкоголь по столу.

— Теперь мое. Вы сделали его моим, — напомнила я.

— Да знаю я все про ваше агентство! — горько рассмеялась Ивонна. — Вы продаете за деньги демонов для всяких услуг! И демонов-убийц тоже!

Я похолодела. Неужели… Невольно вспомнилось кафе «Сладкоежка». Ладушки! Разберусь с этим потом…

— Но я-то человек! Вы сами пригласили меня! Чего же вы не купили демона?

Ивонна презрительно фыркнула. Терпение ее лопнуло. Тьма хлынула из нее, наполняя слова силой.

— Человек? Ты — просто мелкая дешевка в мятом костюме! Явно себя не уважаешь! И ничего не стоишь! Только болтать и умеешь! Нечего мне морали и проповеди читать!

Вот теперь она меня разозлила. Некоторые понимают только по плохому…

Одним махом я запрыгнула на стол и поднесла лезвие косы к ее лицу. Деваться ей из кресла было некуда. Ивонна отшатнулась и, подняв голову, впервые посмотрела мне прямо в глаза. В ее темных расширенных зрачках отразилось голубое сияние… Невольно я заглянула в них глубже, чем намеревалась…

— Ты… убьешь меня? — спросила она в ужасе. Губы ее и тонкие пальцы в кольцах мелко задрожали. — Ликвидируешь?

Ее душа в потемках. Она потерялась. Бедное дитя…

— А я должна? — спросила я в ответ. Чем я ближе, тем быстрее до людей доходит бренность бытия.

— По… почему? — шептала она. — За что?

— Ты хочешь смерти человеку. Причем, собственному отцу. И ты не только хочешь, но и делаешь это. Потому что ты сама являешься убийцей! Придумала, а теперь осуществляешь!