Воины Вереска - Надежда Федотова

— Нет, — почти с благоговением прошептал Ивар. — Это… даже и не объяснить толком! Что-то вроде хмельного меда, сладкое… Особенная гордость клана МакДональд. И, разумеется, идея леди Агнесс. Она рецепт этого напитка хранит в такой тайне, что где там нашей службе!

— Да? — Нэрис, заинтригованная, плеснула немного и себе. Осторожно принюхалась. Едва уловимый мучнистый запах овсянки, ноты меда и вереска…

— Ну, виски здесь все-таки имеется! — хмыкнула девушка.

— Так куда ж без него? — лорд МакЛайон с неприкрытым удовольствием отхлебнул из кубка. — Но с чистым не сравнить. Согласна?

— Я не пила чистый… — она храбро сделала глоток и прислушалась к ощущениям. — Крепкий… но мягкий! И сладкий такой!

— Ты аккуратнее, — пряча улыбку, предупредил он. — Штука вкуснейшая, но по действию "воде жизни" не уступает!.. Только не в голову ударяет, а в ноги.

— Да у меня всего-то ничего и было, — даже с сожалением отозвалась она. — А кувшин уже к лорду Фрезеру ушел… Ах, знать бы рецепт!

— Ну, про это и думать забудь! — замахал руками муж. — Охраняется, как государственная печать!..

— Жаль, — вздохнула девушка и, взглянув на рядом сидящего Томаса, покачала головой:- Господи, и как в тебя еще лезет?..

— А чего? — прочавкал волынщик, уписывающий за обе щеки разносолы. Перед ним стояла наполненная доверху тарелка, на коленях, весь в жирных пятнах, устроился туго набитый платок, в левой руке — зажаренный перепел, в правой — кусок печеной форели. — Эдакая-то вкуснотища!.. Когда еще так славно поешь?.. Эх, Ивар, вот ей-богу, уйду я от тебя к сиру Малькольму! Точно уйду!

— И через год поперек себя шире станешь… — фыркнула Нэрис, почувствовав ощутимый удар по своему самолюбию. Да уж, после таких изысков ее скромные кулинарные способности уже никого не вдохновят!.. Даже обидно. Нет, кое-что она, конечно, очень даже умеет, но по сравнению с шедеврами леди Агнесс это "кое-что" смотрится бледно… Ну, ничего! Значит, есть, куда стремиться!.. Супруга сира Малькольма, небось, тоже не кухаркой родилась.

— Шире он не станет, — расслышав фразу жены, влез Ивар. — Не в коня корм! Он даже Мэта на спор переедал… И куда только все девается?..

— Ивар, зависть — плохое чувство! — ухмыльнулся рыжий обжора, прикончив перепела и принимаясь за рыбу. Командир покосился в его сторону:

— Другим оставь, утроба ненасытная!..

— Перебьются…

— Петь же не сможешь!

— Глупости, — отмахнулся Томас, хищно поглядывая на последний кусок сладкого пирога. — Профессионализм не пропьешь… и не проешь! Леди, будьте так любезны, а подвиньте мне поближе во-о-он то блюдо!

— Перебьешься! — ехидно повторил за волынщиком бывший королевский советник, молниеносно перехватив вожделенное лакомство прямо у него перед носом. — Тресну — но тебе не отдам!.. Ты и так половину пирога умял…

— Жмот! — расхохоталась Нэрис. — Ведь и правда лопнешь!

— Ну и что… — прочавкал лорд. — Зато… умру счастливым!..

Томас высокомерно фыркнул и с независимым видом придвинул к себе блюдо с имбирным печеньем.

После обеда, дабы хоть чуть-чуть растрясти переполненные желудки, гости отправились на небольшую прогулку. Гулять, если уж совсем по правде, никто особенно не хотел, но отказать хозяину после такого радушного приема язык у большинства не повернулся… Так и поплелись, тихонько охая и держась за раздувшиеся животы, за неугомонным лордом МакДональдом к его знаменитым на всю Шотландию конюшням. Знамениты он были не только количеством и разнообразием пород лошадей, но и своими размерами и устройством… Как ехидно шептались соседи, сир Малькольм вбухал в строительство своих конюшен половину семейного состояния, и, если б не своевременное вмешательство жены, вторая половина тоже недолго бы продержалась!.. Специально из Англии архитектора выписывал, новомодного, холм позади замка разворотил, два года строил, едва не разорился… Но таки поселил в результате своих ненаглядных лошадок в такие хоромы, что рядом с ними и Тиорам смотрелся как-то неубедительно!

Нэрис с уважением обозрела внушительное сооружение, в распахнутых дверях которого медленно исчезали гости, и тихонько попятилась. Не то, чтоб ей совсем было неинтересно, но толкаться сейчас внутри, в толпе раздувшихся от переедания горцев, и слушать сира Малькольма два часа кряду (об этом девушку упредил уже "учёный" муж, прежде чем тихонько куда-то слинять)… В общем, обзорную экскурсию лучше отложить на потом — когда ходить станет легче! Леди МакЛайон, отдуваясь, завернула за угол правого крыла конюшни (ну и размеры!) и, радостно пискнув, плюхнулась на крепкую деревяннную скамью у стены. Вот, совсем другое дело!.. Нэрис, жалея о том, что сама не может хоть чуть-чуть ослабить шнуровку на платье (дернул же черт надеть то, где шнурок сзади!), с блаженным вздохом привалилась спиной к стене. "Так-то полегче… — подумала она, лениво наблюдая, как локтях в десяти, прямо перед ней, бродят по обширному загону лошади всех мастей. — Ах, все-таки права была мама, когда говорила, что "из-за стола нужно вставать сытым, но немножко голодным"!.. Зачем же я так объелась?.. Ей-богу, как в последний раз!" Нэрис укоризненно поглядела вниз, на круглый, как дынька, живот. Леди, называется!.. Как с голодного острова… Еще и развалилась тут, словно старуха на завалинке после праздника урожая!

Леди МакЛайон титаническим усилием воли заставила себя подняться с удобной скамейки. Нечего жир на боках отращивать! Раз уж от чревоугодия не убереглась — изволь теперь ножками, ножками… Хотя бы вдоль загона пройтись, всё же моцион какой-никакой. Нэрис, опершись для пущей устойчивости на крепкую деревянную ограду загона, потихоньку поплелась вперед. Сперва шаг давался тяжело, но локтей через пятьдесят стало полегче. Настолько, что она начала замечать окружающие красоты, крепость и внушительную площадь загона и, собственно, уже саму гордость лорда МакДональда — его лошадей. Коих внутри бродило никак не меньше трех десятков, и все — сплошное заглядение!.. Девушка приостановилась и повисла на загородке. А ведь не зря сир Малькольм так ими гордится! Красавцы какие… И арабские, и берберийские, и пони с Шетландских островов, и массивные ирландские тяжеловозы, и… и много всяких других — в лошадях Нэрис плохо разбиралась. Тех, что раньше видела, определила, а остальных… куда там!

— Нет, это дело для ценителя, — пробормотала девушка себе под нос. — Я точно не разберусь… Хотя вон тот, гнедой, кажется, турецкой породы!..

— Испанской, — негромко раздалось рядом. — Турецкий — вот этот, в яблоках…

— Ой!

— Простите, госпожа, — повинился голос, и из-за широкого ствола старой сосны неуверенно выступил широкоплечий парень в белой рубахе. — Я тут случайно услыхал, как вы…

— Не страшно, — она махнула рукой. — Я в них всё равно ничего не понимаю… Вижу, что красивые, и всё! — она улыбнулась. Парень смущенно ответил на улыбку и, несмело приблизившись, тоже оперся локтями на ограду загона:

— У хозяина лошади лучшие! Во всей Шотландии краше не найдешь!

— "Хозяина"? — она склонила голову набок:- Так ты, получается, у лорда МакДональда служишь?

— Ага, — кивнул тот. — Старшим конюхом! Чудо просто, как свезло, госпожа. При таких-то лошадках да такое жалование!

— Ценит тебя сир Малькольм? — Нэрис тихонько фыркнула, глядя, какой неподдельной радостью светится лицо конюха. Да уж, точно парень по призванию служит! Ему, пожалуй, и золота не надо — лишь бы к "лошадкам" поближе…

— Ценит, дай бог ему здоровья, — кивнул тот. — Хороший хозяин.

— А зовут-то тебя как?

— Шон, госпожа, — снова улыбнулся он. Улыбка была простоватая, но открытая и добродушная. — А вы, верно, супруга кого из гостей? Даже странно, леди до лошадей обычно не большие охотницы… Кроме хозяйки, конечно!

— Леди Агнесс любит лошадей?.. — удивилась она. — Очень разносторонняя женщина, однако… Ой! Какой малыш!

Нэрис в умилении прижала ладони к груди. Меланхолично жующий травку тяжеловоз отошел на новое место, и сразу за ним обнаружилась снежно-белая тонконогая кобылка, у которой под брюхом крутился такой же снежно-белый жеребенок. Малыш, словно почувствовав, что на него смотрят, повернул головку и поглядел на Нэрис огромными темно-фиолетовыми глазами. Девушка едва не расстаяла на месте…

— Это вы про Флору? — улыбнулся Шон, глядя на расстроганную молодую леди. — Она у нас совсем малышка еще, и трех недель не исполнилось! А уже такая умница, что диву даюсь…

— Арабской породы, верно? — Нэрис умиленно вздохнула. — Копия матери. Будет красавицей!

— Да уж, — с плохо скрываемой гордостью проговорил конюх, любовно глядя на жеребенка. — Уж на что Розалинда наша хороша, а Флора и того краше! Уж как хозяин-то ее обожает!.. И то сказать — не зазря… Такую-то принцессу!