Стеклянный Дворец - Амитав Гош

Долли осторожно пробралась сквозь толпу по перекрестку и поднялась по лестнице. Сняв туфли, она оказалась на прохладном мраморном полу. Уличный шум стих вдали, а воздух казался чистым и непыльным. Она заметила группу монахов в оранжевых одеждах, поющих в одном из маленьких святилищ, расположенных по краям круглого помещения. Долли вошла и села на колени на циновке перед ними. Прямо напротив, в нише, находилась небольшая позолоченная статуя сидящего со скрещенными ногами Будды, средним пальцем правой руки он прикасался к земле. Внизу лежала груда цветов - розы, жасмин, розовый лотос, в воздухе витал густой аромат.

Долли закрыла глаза, пытаясь слушать монахов, но вместо этого в ушах стоял голос Раджкумара: "Ты изменилась... забыла нас". В спокойствии этого места эти слова звучали по-другому, она поняла, что он прав, что события недавнего прошлого изменили ее не меньше, чем Дину.

Ночью в больнице, лежа с Дину в кровати, Долли прислушивалась к голосам, которые были неразличимы днем: к бормотанию встревоженных родственников, к отдаленным крикам от боли, к оплакивающим потерю женщинам. Словно в неподвижном ночном воздухе стены стали пористыми, наполнив помещение невидимыми волнами поражения и страданий. Чем больше она прислушивалась к этим голосам, тем чаще они обращались напрямую к ней, иногда напоминая голоса из прошлого, иногда с предостерегающими нотками.

Однажды поздно ночью она услышала, как просит воды старушка. Голос был слабым - хриплый скрипучий шепот, но наполнил комнату. Хотя Дину крепко спал, Долли прижала руку к его голове. Некоторое время она лежала без движения, прижимаясь к сыну, пытаясь заслониться от звуков с помощью его спящего тела. Потом она выскользнула из постерли и быстро пошла по коридору.

Ее остановила медсестра-каренка в белом чепце.

- Что вы здесь делаете?

- Я слышала голос, - ответила Долли, - кто-то просил воды... - она заставила медсестру прислушаться.

- О да, - беспечно заметила сестра, - это из малярийной палаты внизу. Кто-то бредит. Возвращайтесь к себе.

Вскоре стоны прекратились, но Долли не спала всю ночь, ее преследовал этот голос.

В другой раз она вышла из палаты и обнаружила в коридоре носилки. На них лежал ребенок, накрытый белой больничной простыней. Хотя Дину находился всего в нескольких футах, Долли не могла подавить охвативший ее приступ паники при виде покрытых саваном носилок. Она упала на колени прямо в коридоре и сорвала закрывавшую труп простыню. Это был мальчик возраста Дину, довольно похожий на него по телосложению. Долли начала истерически кричать, переполненная как виной, так и облегчением. Медсестре и санитару пришлось поднять ее и отвести обратно в постель.

Той ночью она снова не смогла заснуть. Долли думала о теле того мальчика, о том, какой стала бы ее жизнь без Дину, о матери мертвого мальчика. Она начала плакать, словно ее голос был един с голосом той неизвестной женщины, словно между ними возникла невидимая связь - между ней, Дину, мертвым ребенком и его матерью.

Теперь, стоя на коленях на полу пагоды Суле, Долли вспомнила голос короля Тибо в Ратнагири. В последние годы король старался все больше придерживаться принципов, которые выучил, будучи послушником в дворцовом монастыре. Долли вспомнила слово, которое он часто использовал, каруна, одно из слов Будды, на пали означающее сострадание, неразделимость всех живых существ друг от друга, притяжение схожести жизней. Придет время, говорил он девочкам, когда вы тоже поймете, что означает каруна, и с этого мгновения ваша жизнь никогда уже не будет прежней.

Вскоре после похорон короля Тибо королева написала своим тюремщикам, попросив разрешения переехать обратно в Бирму. Ее просьбу отвергли из соображений безопасности: из-за войны в Европе, решили, что ее присутствие в такой деликатный для империи момент может сыграть роль зажженной спички. Лишь после окончания войны королеве с дочерьми позволили вернуться на родину.

Первая принцесса теперь стояла перед лицом нового кризиса. Должна ли она покинуть Ратнагири и уехать в Бирму с матерью? Или остаться с Савантом?

Принцесса обещала мужу, что поедет с матерью в Бирму, а потом вернется, как только ее величество обустроится в новом доме. Савант поверил ей на слово и не стал возражать. Но в день отъезда королевской семьи он ступал по пристани Мандви с тяжелым сердцем. Он знал, что они с детьми видят принцессу в последний раз.

Сопровождающая королеву группа медленно продвигалась по континенту, из Бомбея на восток, по железной дороге. В Калькутте королева со свитой остановилась в Гранд-отеле. Так вышло, что Вторая принцесса в это время тоже жила в Калькутте вместе с мужем, она едва ли могла проигнорировать присутствие матери и сестер. Однажды вечером изгнанная из семьи принцесса собралась с мужеством и отправилась в Гранд-отель к матери.

Королева категорически отказалась принимать и дочь, и зятя. Принцесса, прекрасно зная мать, благоразумно отступила, но только не ее муж, который безрассудно ворвался без приглашения в покои королевы. Эта атака немедленно получила отпор: с единственным яростным окриком королева спустила своего непризнанного зятя с мраморной лестницы Гранд-отеля. По неудачному стечению обстоятельств, он был обут в туфли на гладкой кожаной подметке. Он подскользнулся и полетел в холл, где прибывающих гостей приветствовал камерный оркестр, приземлившись прямо в его центр, как прыгающая форель. Виолончель треснула, а у альта полопались струны. Рядом сидела Третья принцесса, ее нервы и так были натянуты после недавнего путешествия. Она впала в истерику и долго не могла успокоиться. Пришлось послать за доктором.

В апреле 1919 года королева со свитой сели на борт "РМС Аранколы". Четыре дня спустя они прибыли в Рангун и вдохновились при виде бунгало на Черчилль-роуд. Две недели прошли в деятельной суете. Потом Первая принцесса застала всех врасплох, заявив, что готова вернуться к Саванту. Семейные советчики заламывали руки. Решили, что долг принцессы, как старшей дочери, остаться с матерью, а сделанные обещания можно было позабыть в интересах здравого смысла и приличий. Никто не сомневался, что найдутся основания для того, чтобы аккуратно закрыть двери перед Савантом.

Но теперь Первая принцесса показала себя истинной представительницей династии, плоть от плоти Канбаунов - ее любовь к бывшему кучеру семьи оказалась столь же непоколебимой, как привязанность матери к королю. Отринув семью, она вернулась к Саванту и больше никогда не покидала Ратнагири. Остаток жизни она провела с мужем и детьми в маленьком доме в пригороде. Именно там она и умерла двадцать восемь лет спустя.

Вторая принцесса с мужем несколько лет прожила в Калькутте, прежде чем переехать на горную станцию Калимпонг неподалеку от Дарджилинга. Там принцесса с мужем занялись молочным бизнесом.

Так вышло, что из четырех принцесс те двое, что родились в Бирме, выбрали жизнь в Индии. Младшие сестры, напротив, родились в Индии, но осели в Бирме, обе вышли замуж и завели детей. Что до королевы, то она провела последние годы в своем доме в Рангуне на Черчилль-роуд. Деньги, которые ей удавалось получить от колониальных властей, она тратила на религиозную благотворительность и пищу для монахов. Она всегда носила только белое, принятый в Бирме цвет траура.

После прибытия королевы в Рангун Долли несколько раз ей писала с просьбой посетить резиденцию. Ни на одно из писем она не получила ответа. Королева умерла в 1925 году, через шесть лет после возвращения из Ратнагири. Несмотря на то, что столько лет она провела в заточении, город внезапно охватил порыв сентиментальности, и народ в трауре высыпал на улицы. Королеву похоронили около пагоды Шведагон в Рангуне.

Глава семнадцатая

В 1929 году, после многолетнего перерыва, Долли получила письмо из Нью-Йорка. Оно пришло от Умы, которая писала, что покидает Америку. Уме исполнилось пятьдесят, и она жила вдали от Индии больше двадцати лет. Во время ее отсутствия умерли родители, оставив ей первый этаж дома, Ланкасуки (верхний этаж отошел к ее брату, который женился и стал отцом троих детей). Ума решила вернуться домой в Калькутту и остаться там.

Ума написала, что из-за назначенных в Токио, Шанхае и Сингапуре встреч она скорее предпочтет плыть через Тихий океан, чем через Атлантику. Одним из преимуществ такого маршрута будет также то, что она сможет посетить друзей - Мэтью и Эльзу в Малайе и, конечно, Долли и Раджкумара в Рангуне. Она предложила Долли встретиться в Морнингсайде и провести там две недели, это будет приятный отдых, а потом они поедут в Бирму вместе, после стольких лет нужно было многое успеть сделать. Будет лучше, если Долли приедет с Нилом и Дину, это даст Уме возможность познакомиться с мальчиками.