Сделка с врагом - Ксения Богда

есть. Сейчас без бумажного подтверждения каждого шага сложно что-то доказать на уровне закона.

– Понял, сделаем.

–Попечительство и опекунство можно прекратить в случае возвращения подопечного родителям. Собственно, это и нужно делать в вашей ситуации. Вы же хотите оба вернуть ребенка?

– Конечно, – не раздумывая отвечаю, – мать ребенка тоже очень хочет вернуть права на него.

– Так, ну ты у нас мальчик небедный. Проблем с обеспечением ребенка не будет. Жилье есть, бабки есть, так что любой суд будет на стороне родителя. А почему мать не вернула сама раньше?

– Да там сложно все. У матери по сути ничего не было...

Запускаю руку в волосы и непроизвольно ерошу шевелюру.

– Тогда понял. У Медведева бабок-то тоже немало.

Воцаряется тишина. Он о чем-то сосредоточено думает.

– Так, а с оформлением отношений у вас что?

Сердце проваливается вниз. Я-то готов, а вот позицию Миры не знаю.

– А что, обязателен брак?

– Не обязателен, но желателен. Смотри, – он прерывается, – воссоединение родителей, любовь и желание вернуть сына. Вполне логично, сам же понимаешь.

Прекрасно понимаю.

– Значит, поженимся.

Хрен знает, как я буду проворачивать все, но, если нужно, значит, сделаем.

– Правильное решение. Что еще? Делаешь тест, берешь результат – и в суд.

А вот тут начинается вторая часть Марлезонского балета.

– А без судов? Это ж надолго может затянуться.

Тяжелый вздох.

– В обход закона хочешь пойти?

Низкий смех позволяет немного выдохнуть.

– Хотелось бы поскорее закрыть этот вопрос.

– Ну тогда, когда все сделаешь, набирай. Я сведу тебя с одним инспектором, который может все сделать. И поможет.

Впервые за весь разговор реально расслабляюсь и выдыхаю. Это уже больше чем ничего.

– Спасибо.

– Рано пока благодарить. Вот когда пацан станет твоим по праву, с тебя коньяк.

– Ну это само собой.

– И это… – заминка заставляет снова собраться, – поговорил бы ты с опекуном по душам. Ну, может, он поймет, проникнется и отдаст сына.

Усмехаюсь. Если бы все было так просто, то я бы точно ни к кому не обращался за помощью. Не в моем это стиле. Не люблю быть должным.

– Да разговаривал уже, не помогло. Уперся рогом – и ни в какую. Ну, у него жизненная цель – испортить жизнь мне и дочери своей. Сейчас они у меня, сегодня увезу их из города.

– А вот это ты зря, конечно. Можно и проблем хапнуть из-за похищения опекуна, в курсе?

Рано расслабился, блин! Не нравится мне, куда он клонит.

– Я не оставлю сына с ним в одном доме.

Снова стук по столу. Думает о чем-то, сосредоточен по максимум. Достает телефон и набирает кому-то.

– Приветствую, Олег Валерьевич, – замолкает. – Дело есть к тебе. Можешь в столовую спуститься? С меня обед, – усмехается, расслабляя галстук, – естественно. Жду.

Кладет телефон перед собой и откидывается назад.

– Сейчас человечка подождем. Попробуем кое-то провернуть, ну не за просто так, сам понимаешь.

– Евгений Викторович, я зап...

– Цыц, – шикает на меня и оглядывается. – С ума сошел тут такое говорить? Умник.

И мне становится стыдно. Будто сам не знаю, что у стен есть уши, а тут чуть ли не взятку предложил.

К нам приближается неприметный мужичок и обменивается с моим собеседником рукопожатием. Поворачивается ко мне, сканирует взглядом.

– Добрый день. И зачем я тебе понадобился, Евгений Викторович?

– Влад, познакомься, это главный инспектор по делам несовершеннолетних. Он, собственно, и бдит за работой опеки пока.

Вот уж не подумал бы. Высокий, худощавый и слишком безобидный. Обычный офисный планктон. Но никак не инспектор.

Протягиваю руку:

– Приятно познакомиться.

– Давай к делу, а то у меня там скоро планерка.

– Конечно. В общем, Олежа, надо принять вот у этого молодого человека заявление о процессе прекращения опеки над его сыном. Внук Медведева, прикинь.

Олег красноречиво кривится, а мне прям становится интересно, за что же на Медведева так ополчились его соратники.

– Ага, у меня такая же реакция была почти, – гогочет. – Короче, принять нужно бумажульку, – поворачивается ко мне и выгибает бровь. – Когда ты их забрал?

– Вчера.

– Позавчерашним числом. И нужно выдать разрешение на то, что отец, то есть он, может провести время с ребенком. В целях знакомства, так сказать. Сможешь?

– Доказательства есть, что он отец?

Застываю, потому что понятия не имею, на кого Мира записала ребенка. Две пары глаз впериваются в меня, а я тяжело сглатываю.

– А какое доказательство сейчас нужно?

– Ну на этом этапе будет достаточно записи в свидетельстве о рождении на твое отчество.

– Сейчас уточню.

Мужики начинают покатываться от смеха.

– Классный из тебя папаша, – подкалывает Олег.

– Да ладно тебе, Олег. Парень только недавно про сына узнал, еще не отошел от счастливой новости.

Набираю номер Миры и мучительно долго жду, пока она ответит.

– Да? – слышу ее тихий голос и выдыхаю. – Извини, Славка спит просто, я из комнаты выходила.

– Мир, а на кого записан ребенок?

– Эм, – она теряется, явно не ожидая от меня такого тупого вопроса, и мне стыдно, но потом разрулю, – отчество твое, фамилия моя. В графе «Отец» твое имя, я смогла втайне от отца подать документы после роддома.

– Свидетельство о рождении забрала?

Ну я и сам догадываюсь, что нужно будет доказывать это каким-то документом.

– Да, конечно. Тебе фото прислать?

Умничка моя, все сразу понимает.

– Желательно.

– Да, сейчас, – отключается.

– У ребенка мое отчество и в графе «Отец» мое имя.

Мужики кивают, а телефон пиликает сообщением. Открываю фотографию и улыбаюсь, когда вижу свое имя в графе «Отец». Дата рождения: тридцать первое августа.

Показываю фотографию, получаю очередной кивок, и Олег поднимается с места.

– Пойдем ко мне в кабинет, напишешь заяву, потом я все сам организую. Давай, Евгений Викторович, до вечера.

Встаю и иду следом за Олегом. Быстро пишу чуть ли не под диктовку бумагу, отдаю.

– Тебе потом позвонит Викторович и скажет, что как.

– Спасибо.

Я уже со счета сбиваюсь, сколько раз пришлось сказать всем спасибо, но сейчас не до гордыни. Сейчас на кону Славка, и я буду не только спасибкать на каждом углу.

– Давай, удачи.

Выхожу из здания министерства и наконец могу выдохнуть.