Доверяя свою душу - Лила Каттен

Глава 16

Зачем он винит себя? Ведь даже я не считаю его виновным. Я же понимаю, что будь он рядом в тот момент, сломал бы того вдвое при одном взгляде на меня. К чему эти терзания? Еще и меня наказывает тем самым, лишая внимания и его самого.

Сложный мужчина. И его реакция на мой перевод в главный офис? Что это было? Он против?

Кажется, что я не до конца понимала с кем связываюсь, когда соглашалась на эти странные отношения. Он сложный мужчина. А я? Готова ли я к такому напору? Готова уступить место главного рулевого в своей жизни?

Если знать, что это имеет смысл, тогда…, наверное… Но ведь мы не в том положении. Не так ли?

Без гарантий. Без будущего и даже намека на него. Может быть он против не зря?

Его страна, его территория и там он будет хозяином. Было ли мое согласие поспешным. Но ведь я работала для того, чтобы заявить о себе. Что изменилось сейчас?

Маленькая и глупая девчонка.

Жадно хватая песок рукой и сжимая ее в кулак, в надежде не проронить ни единой песчинки, мы забываем, что он слишком зыбок.

Вот и я, теряю гораздо больше, с каждым мгновением рядом с ним.

Можно ли поставить на чашу весов счастье, против разума и покоя или разбитой любви?

По всей видимости мой анализ ведет к единственному пути, и я разрываюсь на части.

Моя душа и мое сердце протестуют, разум стучит молотком. Но рядом с ним мои решения всегда иные.

Рядом с ним я не сопротивляюсь, поддаюсь, подчиняюсь.

Где хорошо и плохо, где правильно и нет, все остается за чертой, когда я смотрю на него.

– Привет, – здороваюсь с Айязом.

– Привет, – говорит глухо.

Проходит в квартиру. Разувается. Смотрит пристально.

– Айяз, – тянусь рукой к его лицу, перехватывает. Не позволяет.

Целует в открытую ладонь и подносит ее к щеке. Поглаживаю пальцами щетину, что так приятно колет нежную кожу.

– Прости меня, красивая.

– Ну хватит, – касаюсь второй щеки, поднимая голову, чтобы заглянуть в глаза. – Я не хочу, чтобы ты брал на себя эту глупую вину. Не хочу постоянно вспоминать об этом.

– Я злюсь, – рычит, отрывая мои руки от себя, крепко сжимая их. – Хочу разорвать этого ублюдка. Он не достоин жизни. Шайтан (араб. – дьявол).

– Не стоит, – встаю на носочки и целую в подбородок. – Он того не стоит.

– Как представлю, что он касался тебя, – его глаза наполнились кровью и мне стало страшно.

Бросаюсь к нему на шею и крепко обхватываю его. Он делает тоже самое. Боюсь отпускать. Не хочу этого. Все так запутано стало. Вроде бы прозрачно, но как в тумане.

Что это? Чувство собственности или это его чувства ко мне?

– У меня для тебя кое-что есть, – шепотом произносит он отстраняясь.

Лезет в карман и достает оттуда цепочку из белого золота. Берет мое левое запястье и надевает на него браслет.

Поднимаю руку и рассматриваю кулон. Маленький полумесяц с несколькими красными камешками, расположенными по всей длине от уголка к уголку.

– Он восхитительный. Большое спасибо, – улыбаюсь мужчине. – В честь чего подарок?

Пожал плечами.

– Хочу, чтобы у тебя было что-то от меня.

Странная речь. Неужели сегодня мы с ним думали об одном и том же, и он пришел попрощаться со мной?

Эта мысль внезапно напугала меня.

Смотрю на него и он накрывает мои губы своими. Поцелуй выходит очень чувственным, сладким.

Тяну его за собой.

Проходим в кухню. Кормлю Айяза ужином. Пьем чай. Снова молчание. Оно нервирует. Что-то меняется или уже изменилось?

– Айсель, – словно гром в чистом небе его голос, – мне не нравится, что ты принимаешь решения самостоятельно. Тем более такие важные как поездка в отпуск и смена не просто места работы, но и страны. О чем ты вообще думаешь?

А так хорошо все начиналось. Завожусь с пол-оборота.

– А ты догадайся. О чем я могу думать? Когда стремишься к чему-то и вот наступает этот момент, когда ты достиг. Меняешь направление или радуешься перспективам?

– Это другое. Ты собиралась это обсуждать?

– Нет, – заявляю уверенно. – Айяз это моя жизнь. Мое будущее и настоящее тоже. А ты только настоящее. Ты должен это понимать.

– Понимать, что? Что ты не хочешь со мной считаться? Ты моя женщина Айсель. Не забывайся.

– Да очнись ты наконец, – повышаю голос. – Убери в сторону собственника. Подумай уже о том, что есть на самом деле. Тебе тридцать лет. Ты рано или поздно женишься. А мне что предлагаешь? Прожить пару месяцев с тобой, отказавшись от всего, чтобы потом ты уехал, а я осталась ни с чем? Этого не будет Айяз. Никогда.

Смотрит не моргая. Только огонь в его глазах говорит о том, что он меня услышал, но понял ли мои слова или они исказились в его собственническом мозгу?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍