Ты будешь наша - Ронни Траумер

мне так кажется. Но ремонт почти закончен, а работы накопилось немало. Вовсю идёт подготовка к открытию: переговоры с журналистами, блогерами, пиар холдингами для запуска рекламной кампании. И всё это на мне и на Диме. Помимо этого – регулярные поездки к отцу, который уже встаёт на ноги. Да, с помощью специального оборудования, медперсонала и на пару минут, но он держится на своих двоих, и в нём полно сил и энтузиазма.

С Димой у нас каждый день, как медовый месяц. Он заваливает меня подарками, дарит цветы каждый день, водит на свидания и заставляет меня стонать под ним, растворяясь в своих чувствах. Он познакомился с моим отцом, нагло заявив, что является моим женихом и что, как только папа полностью вылечится, обязательно потанцует на нашей свадьбе.

Казалось бы – жизнь сложилась. Папа идёт на поправку, у меня отличная работа, любимый человек рядом, который, к слову, оплатил вторую часть папиной операции, за что я с ним два дня не разговаривала. И только после того, как Дима согласился на то, что я верну ему всё до копейки, мы помирились. Всё хорошо, проблемы позади, я счастлива.

Но…

Мои чувства к Роме никуда не делись, как бы я не старалась, как бы не убеждала себя, что я его ненавижу за то, что он обещал «разобраться» с Кариной, но вместо этого последний месяц проводит с ней за границей. Всё это время он работал дистанционно, лишь раз в неделю прилетая и проводя час в кабинете с Димой. Мне очень хочется расспросить Диму о нём, но не позволяет совесть. И вообще, лучше ничего не знать, чем ранить своё сердце.

Говорят, время лечит, и я жду, когда меня вылечат от любви к Роме, но пока, увы, этого не происходит.

Я люблю Диму, очень люблю, и за месяц отношений он не раз доказывал мне свои чувства. Я уверена на все сто процентов, что его любовь ко мне намного сильнее, чем моя. Ведь свою я разделила на двоих, и не могу ничего с этим сделать. Сердце решила всё само.

Сегодняшний день ничем не отличается от остальных. С утра работа, переговоры, обсуждения интерьера и согласование меню с шеф-поваром. Заканчивается день походом в ресторан с Димой и проводами меня до дома. Моя машина пылится на парковке у дома, так как Дима настоял на том, что будет забирать меня каждое утро. Часто он остаётся у меня на ночь. Мне нравится в Диме то, что он не настаивает. Не требует, чтобы мы каждую ночь засыпали вместе, предоставляя мне личное пространство и время на себя.

Сегодня один из таких дней, когда он подвёз до дома и уехал к себе. Обычно в такие вечера я занимаюсь собой. Наполняю ванну, делаю себе масочки и разные процедуры для тела в домашних условиях. Раньше мы устраивали с Алёной такие вечера за бокальчиком вина. Но сейчас её нет, и я благодарна хотя бы за то, что она жива и здорова, что периодически даёт о себе знать, уверяя, что с ней всё в порядке. Верится с трудом, потому что каждый раз голос её подводит, и я понимаю, что она не хочет меня волновать.

– Если станет совсем плохо, ты скажи, намекни, и я город переверну, но найду тебя, – сказала я ей однажды.

Она в ответ угукала, но намёков никогда не было. То ли ситуация между ней и Кириллом налаживается, то ли… Даже не знаю, что там у них происходит.

Думая о подруге и с тоской вспоминая вечера вместе, я включаю воду и набираю ванну, добавляя ароматные масла. Налив себе бокал белого сухого, раздеваюсь и залезаю в горячую воду. Тело моментально расслабляется, обмякает, и, прикрыв глаза, я откидываю голову на специальную подушку.

Моё расслабленное состояние разбивает настойчивый звонок в дверь, который я первый раз игнорирую. Но звонок повторяется снова и снова, и, взглянув на часы, я настораживаюсь – время почти двенадцать ночи, и гостей я не жду.

Ругаясь себе под нос, я вылезаю из ванны, накидываю халат на мокрое, местами в пенке, тело и злая на того, кто решил потревожить мой покой, иду к входной двери. Открываю и замираю с открытым ртом.

– Рома? – голос дрожит, и мне приходится прокашляться. – Что ты… что ты здесь делаешь? Ты же был в Германии? – спрашиваю ошеломлённо.

– Я только что прилетел, – отвечает и без приглашения проходит в квартиру, захлопывая за собой дверь.

От неожиданности я даже не возмущаюсь и вместо этого осматриваю его с головы до ног. На нём не строгий костюм, как я привыкла видеть, а обычная футболка белого цвета и тёмно-синие джинсы. Чёрный кардиган придаёт стиля его образу. Отросшие волосы взъерошены, растительности на лице прибавилось, и мне даже кажется, что он немного осунулся. Я не видела его две недели, с тех пор, как он последний раз побывал в ресторане, и предательское сердце сделало радостный кульбит.

– Не могу больше, – проговаривает почти шёпотом, наступая на меня. – Я старался, избегал, взвешивал всё, но к чёрту! Не могу без тебя, не могу от мыслей, что не я тебя касаюсь, что не могу целовать эти губы… – он говорит так, словно признаётся в этом сам себе, и с каждым его словом я только сильнее трясусь.

Приходит осознание, что я безумно по нему скучала. Внезапно возникает желание кинуться на шею, почувствовать его объятия, вдохнуть кружащий голову запах и прижаться к его груди. Но я не в силах и с места сдвинуться, только смотрю на него во все глаза, пока Рома с каждым шагом подходит всё ближе.

Глава 46

Полина

Кто-нибудь, ущипните меня! Пусть это будет сон – жестокий, но нереальный, потому что я не выдержу этого снова. Его приходов, признаний, объятий и поцелуев. А потом он опять исчезнет, уедет к своей невесте, а я буду собирать себя по кусочкам. Не хочу!

– Рома… – выдыхаю я, понимая, что голос меня подводит. – Не надо… пожалуйста, – буквально умоляю.

– Нет, Полин, это больше не может продолжаться, – уверенным тоном проговаривает. Взяв меня в охапку, прижимает к своей груди, сжимая меня до хруста костей, и впивается в мои губы.

Меня предают! Все: тело, сердце, ноги…

Я слабая, потому что тоска по нему берёт верх, и моя реакция на него непозволительна. Я не должна! Не должна! Нет! Но… я не могу. Не в силах сопротивляться, оттолкнуть, выгнать из