Слепцы - Мэтью Фаррер

Теперь нельзя было позволить Тикеру остановиться на этой мысли. Пригласив мажордома пройти в вестибюль, Шира усадила его на пуфик, который принесла из спальни Отранто. Пока что Ренц не спрашивал, почему в одном из боковых проходов стоят Бруинанн и Оровен, а сама Кальпурния вооружена пистолетом и дубинкой.

— Вы готовы… назначить преемника? — наконец спросил Тикер. — Приняв для этого полноценное руководство?

— Я хочу разобраться с этим делом до того, как прибудут мои коллеги с Гидрафура, — ответила Шира. — Теперь, когда убийцы Мастера были нейтрализованы, мне предстоит покинуть станцию, и очень некрасиво будет оставлять после себя подобные недоработки.

— Кто прибудет? Что произошло? — Ренц быстро взглянул на двоих арбитраторов, безразлично наблюдавших за ним из прохода. — Как давно это стало известно?

— До Бастиона непросто добраться, — ровным голосом сказала ему Кальпурния. — Неужели вы забыли, как далеки от орбиты Гидрафура? А путь самой Башни лежит через гравитационные колодцы планет в обеих эклиптиках. С ней сложно пересечься, в этом всё и дело. Спецгруппе второго эшелона потребуется какое-то время, чтобы добраться сюда, но я уверена, что с вашей помощью сумею организовать их визит, избежав помех в работе станции. Ведь им, как-никак, осталась довольно несложная задача: просто забрать тела Кито, того инквизитора и этой женщины, Иланте, и увезти их для последующего уничтожения, а также официально закрепить полномочия нового Мастера. Представляю, как вам хочется, чтобы всё уже поскорее вернулось к норме.

Тикер дернулся вперед, затем встал, неуклюже пытаясь скрыть свою реакцию.

— Кито и инк…

— Не бойтесь, господин Ренц, и, пожалуйста, не забивайте себе голову. Конечно, вам непросто принять, что столь близкий для вас человек мог совершить такие ужасные преступления, но разве не учат нас, что под солнцем Императора нет места, свободного от людской глупости? Счастливый случай помог свершиться правосудию: безумец набросился на троих заговорщиков, собравшихся вместе. Нам ещё предстоит кое-что выяснить, сложить воедино детали их плана, и, если вы пожелаете… гм, нет, сэр, я не стану возлагать на вас столь неприятные обязанности.

— О, что вы! — воскликнул мажордом и почти сумел улыбнуться. — Нет-нет, я сделаю то, что должен! Эта Торма Иланте, ну, она… в свое время она была, конечно же, превосходной успокоительницей, вне сомнений.

— Вне сомнений.

— Ей недоставало кое-каких навыков, имеющихся у меня, но, скажу вам по правде, Иланте и не выполняла, м-м, некоторых наиболее тяжелых заданий, выпадавших мне.

Трон, что за самодовольный ублюдок; впрочем, любит поболтать о себе. Выбросив из головы какое-то гудение, Шира сосредоточилась на словах Тикера.

— Но чтобы вот так покинуть станцию, позволив господину Ведриэру задурить ей голову! Кто знает, почему она на самом деле ушла от нас, но у Черных Кораблей, дамуазель, мрачная репутация, и, наверное, гм, не нужно рассказывать вам о том, как разные мерзавцы ускользают от внимания Империума. Вы сами об этом упоминали. Возможно, инквизитор собирался разоблачить Иланте, когда его убил ассасин, подосланный ею? Что ж, арбитр, только скажите, как я могу помочь с установлением вины этой женщины, и я исполню свой долг.

— Ведь кто мы без нашего долга? — отозвалась Кальпурния.

— И действительно, мадам арбитр-сеньорис, как же мудро это звучит из ваших уст!

— Подумать только, Иланте ведь возвратилась, чтобы заменить вас.

— Заменить? — Ренц нервно помахал рукой. — Уверяю вас, дамуазель, возвращение Иланте никак не угрожало моему положению. Занимаясь всевозможными делами на службе Мастеру Отранто, я неизбежно набрался опыта в…

— Значит, меня неверно проинформировали, — немного резко произнесла Шира. — Между вами и Отранто не было трений относительно возвращения Иланте к прежней работе?

— Ну, гм, дамуазель, я пытался указать многоуважаемому Мастеру, что этой женщине нельзя доверять. Я, понимаете ли, видел её насквозь.

— О, прекрасно, — кивнула Кальпурния. — Я перепроверю ваши сообщения арбитру Бруинанну по этому поводу. Вы ведь, несомненно, тщательно изложили свои подозрения закону?

В одном из других проходов раздались шаги — кто-то шел к вестибюлю. Появились новые Арбитрес: на этот раз Реде и ещё один арбитратор, за которым шел успокоитель. Угрюмый мужчина вел себя тихо, на лоб ему свисали густые темные волосы.

— Сообщения? Гм. Мои подозрения… я…

— Или вы обсуждали это лично с инквизитором? В таком случае, могу позавидовать вашей предусмотрительности. Вы ведь не могли знать, что он вступил в сговор с Иланте. Значит, Кито находился на борту дромона как ваш представитель?

Мажордом уже почти задыхался, силясь уследить за крутыми поворотами, по которым Кальпурния направляла беседу. Согласишься с чем-то лишним, и тебя поймают на лжи; не согласишься с чем-то важным, и, возможно, покажешь себя виновным. Пришло время несколько ослабить петлю.

— Простите, господин Ренц, — сказала Шира. — Мне не следовало давить на вас в такой ситуации. Наверное, мне стоит поговорить с вашим ассистентом, пока вы соберетесь с мыслями для обсуждения вопроса о преемнике? Поскольку Кито мертв, показания о последних минутах Отранто можете дать только вы двое.

— И тот, кто убил его, — протяжно выговорил успокоитель, стоявший в проходе. Он шагнул было вперед, но Реде преградила ему путь.

— Вне сомнений, — отозвалась Кальпурния, а Ренц снова задергался.

«Давай же, — подумала она. — Давай же, солги. Выдай себя передо мной».

— Благодаря вам, всё это закончилось! — воскликнул Тикер. — Теперь мы знаем, что Иланте убила Мастера в его комнате. Какое же мерзкое деяние!

Мимолетная радость помогла Шире очистить голову. Говоря, Ренц смотрел на Дешена: он не соглашался с Кальпурнией, он призывал успокоителя поддержать эту ложь.

— И хитроумное, кстати, — произнесла арбитр-сеньорис. — Подумайте только, Отранто был убит в собственном убежище, обереги и замки которого создавались, чтобы сохранить ему жизнь.

— Так, — неуверенно согласился Ренц.

— А затем она сбежала! Вы только посмотрите на эту дверь! Как помощник Мастера, вы должны знать, насколько неприступны были его покои. Мы не могли разобраться, как убийца проник внутрь, но нам так же сложно понять, как Иланте выбралась оттуда!

— Она коварная женщина, — у Тикера забегали глаза, — и свирепая. Совершить такое нападение! Я слышал рассказы о том, как глубоко вошел нож.

Прохаживаясь, Шира сделала пару шагов к проходу, через который они вошли сюда.

— Нападение было жестоким, вы не ошиблись, — сказала она. — Мастер-дозорный Шевенн воспринял его след во время прозревания, и даже воспоминание об атаке причинило ему тяжелую рану.

— Сожалею, — склонил голову мажордом и встал, чтобы оставаться рядом с Кальпурнией. — Воспоминание, должно быть, оказалось крайне болезненным.

— Верно. Оно было ярким, почти реальным. Настолько ярким, что отпечаталось в разуме Шевенна, и поскольку разум псайкера весьма глубоко проникает в его тело, оно отпечаталось и в плоти астропата. Вы же успокоитель, Ренц, должны знать про образы-стигматы. Псайкера можно заставить пережить или вообразить нечто с такой силой, что он испытает это в действительности. Идемте, я покажу вам, что мы обнаружили.

От Тикера резко и пронзительно несло потом. Несмотря на закатившиеся глаза, он неуверенно, как ребенок, пошел следом за Широй в пустой арочный проход.

— На коже псайкера могут появиться волдыри, когда его спутник обжигается о ведьмоотводы. Псайкер может получить ранение, случившееся в найденном им событии из прошлого.

Кальпурния взяла Ренца под руку и теперь вела за собой. Нельзя было терять времени.

— Псайкера можно заставить ощутить воображаемую рану, если внедрить ему в разум представление о ней, — произнесла Шира, и мажордом застонал вслух.

Резко схватив Тикера за рукав, арбитр-сеньорис ударила его бедром под колено, заставила потерять равновесие и толкнула вперед, в проход. Пока Ренц визжал, пытался встать, путался в одеяниях и вонял страхом, Кальпурния отпрыгнула назад и хлопнула по амулету на вокс-обруче. Ведьмоотводы по обеим сторонам прохода обрушились вниз.

Стоя в вестибюле, Шира посмотрела на Тикера, оставшегося в одиночестве, пойманного между двумя преградами из гексаграммных сплетений и прутьев, покрытых резными оберегами.

— И кто-то сделал именно это, да, Ренц? — холодно спросила Кальпурния. Позади неё раздались шаги: Реде и Бруинанн зашли в вестибюль.

— Рыбикера, того безумца, свели с ума, — сказала она мелко дрожащему Тикеру. — Его свели с ума иллюзией, которую кто-то раскрутил у него в голове, чтобы распалить чувства, вызванные смертью мальчика-прислужника. Рыбикера поймали на такой крючок и заставили гнаться за призраком. Шевенн успел сообщить мне это.