Медиум на полставки - Алекс Кош

более слабой форме. Во всяком случае, развитие болезни проходило куда медленнее, их даже не стали вводить в кому и замедлять все жизненные процессы. Дуброва в комнате отдыха тоже нашли, а вот медсестра успела покинуть клинику и могла контактировать с большим количеством людей, но, судя по всему, заболевшие второй волны оказались не заразны. К счастью.

— Конечно, ещё рано делать окончательные выводы, мы только изучаем документы Дуброва, — заметила медсестра. Кстати, выглядела она очень эффектно: халат подчёркивал стройную фигуру, азиатское лицо не давало точно считать возраст, но явно старше тридцати. — Марина, медсестра, что прикасалась к Дуброву, пока будет содержаться под наблюдением, как и вы двое. Этаж тоже останется на карантине до завтра.

— Понятно, — кивнул Донни. — Тогда у меня есть ещё один важный вопрос… — Он покосился на меня. — А кормить нас тут будут?

Похоже, даже в такой ситуации он не забывал о глобальной цели — привести мой вес к нормальному человеческому показателю. Я чуть не расплакался от умиления.

— Да, конечно, сейчас распоряжусь, — заверила Донни женщина. — От лица клиники я должна принести извинения за сложившуюся ситуацию. Самоуправство Дуброва привело к опасным последствиям и все наши ресурсы сейчас направлены на лечение вашей семьи.

— Наши ресурсы? — переспросил я, внимательно разглядывая азиатку. Из-под белого халата выглядывал явно дорогой костюм, да и голос напоминал ту самую женщину, раздававшую приказы охране в коридоре. — Вы же не обычная медсестра, так ведь?

— Меня зовут Шина Кацуги, я главный врач этой клиники, — подтвердила мои подозрения женщина. — И я несу полную ответственность за действия доктора Дуброва. Он отличный специалист, лучший, я бы даже сказала, но иногда увлекается и позволяет себе лишнее. В этот раз он перешёл все границы.

Ну, понятно, местный доктор Хаус. А уж в компании с призрачной версией головы доктора Доуэля получился и вовсе взрывной тандем.

— Отдыхайте, а мы пока займёмся решением проблемы и сообщим сразу, как только появятся результаты.

Главный врач ушла, и вскоре нам действительно принесли шикарный ужин. Аппетит немного испортил звонок отца, отчитавшего меня за то, что произошло в клинике, как будто я как-то в этом участвовал. А вот следом объявился Джеймс, и его реакция стала для меня словно бальзам на душу:

— Штраф?! — вместо приветствия заорал он в трубку. — Какого чёрта?!

— Я тут не при чём, — тут же сказал я. — Это всё церковь.

— Бегом сюда! Объяснишь мне, с какой стати профессионально проведённый мной ритуал посчитали некорректным.

— Тут в клинике возникли сложности…

— Плевать мне на твои сложности! — На заднем фоне раздался тихий голос Мисси и Джеймс нехотя исправился: — Ладно, сегодня уже поздно. Завтра с утра явишься в офис и будешь выполнять выбранные Мисси задания до тех пор, пока не покроешь штраф трехкратно!

Я не смог сдержать улыбку. То он говорит, что больше мне ничего и никогда не доверит, то насильно пристраивает к делу.

— Но почему трехкратно-то?

— Моральный ущерб, — уже спокойнее ответил медиум. — И будь добр, сделай так, чтобы из клиники мне штрафов не приходило. По новостям сообщили, что в ней объявлен карантин, уверен, это как-то связано с тобой, ты же у нас ходячее бедствие.

— Но…

— И меня совершенно не интересует, что произошло. Не моё дело!

Джеймс бросил трубку прежде, чем я успел посоветоваться о волновавших меня вопросах: духовная болезнь Лоры, неожиданно открывшаяся у меня способность поглощать существ и вынуждать людей говорить правду. Конечно, на крайний случай у меня всегда была Мисси. Помощница медиума с радостью помогала в поисках информации, знать бы только что именно искать.

Время уже было за полночь, когда к нам вновь заглянула мисс Кацуги.

— Мы изучили всю доступную информацию, и у нас появилась одна идея, для реализации которой требуется помощь медиума. Насколько я понимаю, вы ученик Макарова?

Хмм… при чем тут Макаров-то? Хотя, это же он посоветовал эту клинику, а значит мог быть знаком с главным врачом.

— Неофициальный, — осторожно ответил я. — Мой основной учитель Джеймс Харнетт.

— Главное, что Макаров за вас поручился, — кивнула женщина. — Думаю, вы сможете нам помочь.

— Но эксперименты с этой болезнью уже привели к тому, что она стала заразной. Вы уверены, что стоит рисковать? — вмешался Донни. — Это будет неправильно.

Мне кажется, в этот момент я увидел над его головой нимб, хотя, нет, это просто был отсвет от лампы. Но парень всё равно слишком добрый. Его семья в опасности, а он думает о моральных принципах.

— Проводить лечение мы будем на Дуброве, он уже выразил своё согласие, — заверила его мисс Кацуги. — Остальное вам расскажет профессор Семёнов. Я так понимаю, он работает на вашу семью?

— Ну… да.

— Нам очень повезло, что он сегодня решил вас навестить. С его помощью мы гораздо быстрее разобрались в исследованиях Дуброва.

Ещё бы, ведь у Семёнова была фора, он начал изучать документы немного раньше. И, судя по тому, что Рональда женщина на упоминала, призрака профессор решил скрыть, оставив в моей палате. Наверное, оно и к лучшему, репутация у мертвого директора шестой клиники точно была не особо положительной.

Донни с нами идти не разрешили, поскольку помочь он всё равно ничем не мог. Да и в маленьком кабинете набилось столько народу, что ступить было некуда: Семёнов, ещё два незнакомых мне врача, сама мисс Кацуги и я. Дворецкий Хан сидел с газеткой снаружи в коридоре, имитируя классического охранника, что в его случае смотрелось скорее аляповато. Где он газету-то взял, я даже не видел их в продаже?

— Это Роман Михайлов, официальный член Ассоциации Медиумов, — представила меня двум незнакомым врачам мисс Кацуги. — Это Николай Фёдоров и Грегори Хаус.

— Не похож, — рефлекторно сказал я.

Здешний доктор Хаус выглядел как человек, точно никогда не нарушающий правила. Это было буквально написано на его гладко выбритом лице узорами морщин возле плотно сжатых губ, направленных исключительно вниз, и глубоких борозд на лбу. Не похоже, чтобы он вообще когда-нибудь улыбался, да и одет был в намертво отбеленный, идеально выглаженный халат, вычищенные до яростного блеска ботинки и никогда в жизни не мявшуюся одежду. Фёдоров же ощущался куда более добродушным человеком, носил небрежно распахнутый мятый халат, да и встретил меня приветливой улыбкой.

— Ээ… что? — переспросила мисс Кацуги.

— Нет, ничего, — поспешно сказал я. — Рад знакомству.

— Николай вирусолог, а Грегори специалист общего профиля и коллега Дуброва. Они разобрали записи и в целом пришли к тем же выводам, что и наш экспериментатор.

Я припомнил, о чём говорил Рональд. Вроде бы там шла речь о временной смерти?

— Болезнь