Пленница империи Асуров. Право вернуться (СИ) - Солер Елизавета

Меня бьёт дрожь, он меня одновременно пугает своей дикостью, и в тоже время я дико возбуждаюсь. Снова боль от его когтей на моих бёдрах, а на грудь обрушился град жалящих поцелуев. В какой-то момент он прикусывает мой сосок и царапает его клыком. Когти безжалостно впиваются в мои бёдра, боль и возбуждение смешались. Его болезненные поцелуи спускаются ниже и ниже. И вот он между моих широко разведенных бёдер. Впивается губами, врывается в меня языком так глубоко и так сильно, что я выгибаюсь от этого и поддаюсь бёдрами на встречу от каждого движения его языка во мне. Он внутри так беспощадно двигает языком, вырывая из моей груди не стоны, а полноценные крики. Но не боли, а безумного наслаждения. Мне уже не больно от его клыков и когтей, мне хорошо. Мне так хорошо. В какой-то момент он отрывается от меня, накрывает собой и я понимаю, что он хочет войти, но я не смогу принять его. Он попросту меня разорвёт…

— Любимый мой, — шепчу я ему в губы и глажу его плечи, шею, лицо. — Я так скучаю по тебе. Я вернулась, а ты вне себя. Я люблю тебя и тоскую, вернись ко мне.

Демон застыл, под руками мощное тело содрогнулось, мне уткнулись в шею и не человеческим голосом прохрипели:

— Лимари, моя Лимари… Хочу…

— Да, любимый, да, родной, это я. Но если ты меня сейчас возьмёшь вот так, то убьёшь…

В ответ на мои слова он оторвался от меня, сграбастал в объятья и начал снова зализывать раны на теле от когтей. Потом снова навис надо мной, уткнулся в шею и снова демонический голос.

— Боишься… Монстр… Не любишь…

— Нет! Что ты?! — схватила его за лицо и начала покрывать градом поцелуев. — Я люблю тебя и совсем, совсем не боюсь! Ты можешь взять меня, как демон, но помоги мне, человеческое тело тебя не сможет принять.

Глаза хищно блеснули и, укусив меня снова в плечо, начал вливать в меня магию. Моё тело начало меняться. Если с Тогуро я этого не понимала, то здесь отчётливо чувствовала всё. По телу пробежала дрожь, тело покрылось чешуёй дракона чёрно-красного цвета. Теперь клыки и ногти Валдиса мне не страшны, разве что если будет кусать в шею, там чешуи нет. Из спины что-то пытается выбраться, он помогает мне сесть и тут же раскрываются крылья, такие же, как за спиной Валдиса. Они такие же огромные как у Тогуро, только не перепончатые, а из чёрных перьев, как у Валдиса. Когтей на моих руках нет, и рогов тоже, точнее есть, но они маленькие на ощупь, как у Астера, когда он обращается в нага. Чувствую свой хвост, на кончике кисточка, у Валдиса она белая, а у меня чёрная.

Он трогает меня рукам, изучает, ласкает, я изучаю его и тоже глажу руками. Приятно, когда под твоими ладонями содрогается мощное тело такого «монстра».

Не давая себе отчёта, я рванула вперёд и впилась клыками в его шею. В рот попала его кровь, и она была такая вкусная! Пробовали когда-нибудь вишнёвку? Такой терпкий, кисло-сладкий вкус, вот здесь было то же самое. Валдис застонал, я оторвалась от него, лизнула место укуса, добралась до мочки уха, пососала её и выдохнула ему в ухо:

— Я хочу тебя, сильно и глубоко.

Рыкнув, он отстранился, стащил меня со стола, развернул к себе спиной, положил животом на стол, схватил меня за волосы и одним резким толчком вошёл внутрь.

— Да! Господи, Боже! Да! Ахххх… Ммммм… — закричала я.

Его толчки были мощные и сильные, меня в прямом смысле этого слова вколачивали в стол. Он двигался внутри как поршень, входил до болезненного упора, вырывая крик наслаждения, потом практически полностью выходил, оставляя внутри болезненную пустоту и снова мощной толчок, он во мне до основания. В момент моего и его оргазма, он укусил меня за шею и мощным потоком кончил в меня. В это самый момент, в мире Альварии, на небе вспыхнул знак того, что первородный демон пробудился. Вторая сильнейшая ипостась этого мира. Мы стояли, пытаясь отдышаться, а потом я услышала любимый голос мужа:

— С возвращением любовь моя, спасибо, что вернула меня обратно. Я люблю тебя.

— И я люблю тебя. — отозвалась я и заснула в его руках, слишком сильно он меня потрепал сегодня.

Я проснулась рано утром, тело немного ломило, но это ничего. Главное я вернула Валдиса в норму, и единение было законченным. Приподнялась, огляделась и задохнулась от умиляющей картины. Справа от меня спал Тогуро, положив мне руку на живот, слева от меня спал Валдис, по-хозяйски положив руку на бедро. В ногах в форме нага спал Астер, обвив мои ноги своим хвостом. Какие же они у меня замечательные, улыбнулась я и вдруг услышала шепот:

— Фэа, моя Фэа… Как же я по тебе скучаю…

Голос мучительно знакомый, но не могу, вспомнить кто это. Но сердце говорит, что это кто-то для меня важный.

— Какие они милые, — услышала голос Рамлы. — Лиса, нам надо поговорить. Давай переместимся?

— Хорошо, — сказала я, а по спине побежали мурашки. — Что-то случилось?

— И да, и нет. — ответила Рамла, — но я очень надеюсь, что нет.

Рамла взмахнула рукой и мы переместились в другое место, очень красивый да, опять сад. У них что, пунктик? Вот кто бы меня куда не вытаскивал у них вечно сад! Нельзя быть оригинальнее? Аля там круглый стол! Тронный зал короля Артура, да хоть русская баня! Что кстати неплохой вариант.

— Что случилось? — спросила я.

— Тебя снятся странные сны? — спросила Рамла, чем меня напугала.

— Мне что-то снится, но я не помню.

— Ясно, я так и думала. Это плохо…

— Рамла, ты меня пугаешь, что происходит?

— Помнишь Баер рассказывал тебе про Шамбалу?

— Да, но это же сказки! Детский лепет!

— Нет, не сказки и не детский лепет. Она на самом деле существовала и пока Ребигор, ведомый своими эгоистичными желаниями не вмешался, чтобы показать Сабатору на сколько он сильнее и лучше его, всё было хорошо. Его сын осквернил Захру, королеву Шамбалы, он влил в неё всю скверну, которую собрал со всех миров, где побывал. Представляешь, во что он её превратил?

— В самое ужасное существо, которое возможно…

— Верно, и тем самым проклял её род до скончания веков.

— Проклял… её… род?

— Да, ты прямой потомок королевы Шамбалы. Призывая тебя в этот мир, мы надеялись, что тело, которое не привыкло к магии, не вспомнит, что это такое и проклятье рода не пробудится. Ген проклятой королевы, ген суккуба.

— То есть, я проклята? Разве сила жрицы Сабатора не способна подавить это проклятье?

— Сдержать да, подавить нет…

— Рамла, — с полным голосом отчаянья спрашиваю её я, — во что я превращаюсь?

— В новую королеву Шамбалы — королеву погибель, но у нас есть надежда, по крайней мере, я надеюсь, что это сработает…

— Что надо делать? — спросила я, беря себя в руки.

— Ты должна закончить единение со всеми своими мужьями и забеременеть, тогда, есть возможность того, что проклятье перепишет свою суть, и ты от него избавишься.

— А если нет?

— Тогда ты убьёшь своих мужей и уничтожишь всё живое в этом мире.

Сперва меня накрыла паника, я готова была реветь и биться в истерике, а потом мой разум в мгновение успокоился, и включилась жёсткая логика. Военных бывших не бывает и просчитав все варианты, я пришла только к одному логическому.

— Раз всё так, как ты говоришь, то выход только один. Разорви связь между мной и мужьями, сотри им память обо мне. Создай им новых истинных и убей меня. Отделаемся малой кровью. Ты же богиня этого мира, ты можешь всё.

— Могу. Всё, что ты перечислила, я могу сделать. Стереть все воспоминания о тебе в этом мире. Создать им новую жизнь, но готова ли пойти на этот шаг?

— Готова, ради них я отдам всё, что у меня есть и будет!

— Хорошо, я выполню твою просьбу.

Рамла подняла руку и уже потянула её ко мне, это единственный способ, как я могла их спасти, простите меня мои любимые. Я делаю это всё ради вас.

— Это не единственный способ, — вдруг мы услышали голос маленького ребёнка. Обе вздрогнули и повернули голову в её сторону. — Ты сдаёшься даже не попытавшись найти решение? Разве это ты, Лиса? Ты кто угодно, но не она. Я знаю совсем другую. Вспомни Ирак, операцию Альфа. Ты была с одним ножом, пистолетом и автоматом, у которого магазин был наполовину пуст. Одна против тридцати до зубов вооруженных боевиков. И что, ты сдалась? Нет, ты зубами вырвала себе жизнь! Потому что жить хотела! А если вспомнить Афганистан? В тебя всадили десять пуль! Ты, превозмогая боль, добралась до города, где в больнице тебя вытаскивали десять часов, врачи говорили, что шансов нет, но ты и там пнула смерть под зад. А что теперь? Сдалась?! И это моя мать, которая не боится ничего и никого?! Которая до последнего будет сражаться за жизнь и возможности быть с теми, кого любит?! Ты кто угодно, но не моя мать! Вспоминай!