Кораблекрушение у острова Надежды - Константин Бадигин

— Да, да, достопочтенный лорд. Многие перестали думать о пользе своего отечества.

Королева сидела в задумчивости, опустив голову.

— Мы решили так. — Она выпрямилась и строго посмотрела на своих министров. — Сэр Берли, пишите строгое письмо московскому царю. Не будем бряцать оружием, но покажем когти. Завтра вам поможет своими советами господин Горсей, он сведущ в московских делах. Мы должны по самой дешевой цене покупать пеньковые канаты и лес для постройки наших кораблей. А мы с вами, лорд Уолсингем, возьмемся за купцов. Вы согласны, милорды?

— Вы правы, как всегда, ваше величество, — отозвался лорд Берли с глубоким поклоном.

— Сегодня вечером, господин Горсей, — продолжала королева, — вы должны навестить ольдерменов Московской компании. Они досаждают нам своими жалобами.

Ольдермены Русской купеческой компании собрались в доме своего престарелого председателя Роуланда Гэйуорда. Каменный дом, выходящий окнами на пустынную набережную Темзы, был построен лет двадцать назад, когда доходы компании были высокие и она пользовалась уважением лондонского купечества.

Последние годы в Лондон стали проникать слухи о пошатнувшихся делах Русской компании.

Купцы и подмастерья в России нарушали старинные правила, вели себя свободно — без разрешения посещали русские дома, женились на русских, а иногда даже меняли и религию.

Не выдерживали и слуги. Они видели большие деньги, идущие в руки купцов, в то же время получая от компании небольшое жалованье. У слуг все чаще стало появляться желание отколоться от хозяев и завести отдельную торговлю. Для того чтобы заработать побольше денег, шли на все: воровали, доносили на товарищей, возводили клевету на неповинных людей. Московское правительство ловко использовало внутренние раздоры английских купцов, стараясь освободиться от обременительных повольностей, пожалованных еще во времена Ивана Васильевича Грозного.

В сближении с Англией русские, несомненно, извлекли немало хорошего для развития своего государства. Царь Иван получал нужное для войны оружие, порох, селитру. Из Англии приезжали разные мастера. Восприимчивый русский народ быстро осваивал все полезное и нужное. Многие преимущества и повольности для английских купцов, на которые соглашался царь Иван, укрепляли англо-русские отношения. Англичане показали дорогу другим европейцам в русские морские пристанища на Белом море, привозили много необходимого для России и вывозили излишки русских товаров.

После смерти Ивана Грозного исключительное положение англичан в России делалось ненужным и даже вредным. В сближении с Англией таилась опасность для России очутиться в положении страны угнетаемой. И дьяк Андрей Щелкалов, и Борис Годунов весьма разумно и осторожно обходили места и подводные камни, лежавшие на пути англо-русской торговли. Самое главное заключалось в том, что теперь не московиты нуждались и искали англичан, а англичане всяческими путями старались восстановить свои прежние права в России.

Льготы, пожалованные английским купцам, подрывали отечественную торговлю, русские купцы, не защищенные своим правительством, не могли соперничать с английскими купцами. Вместе с тем все больше и больше товаров стекалось на внутренние рынки и заметно возросло значение отечественного купечества.

И сейчас вместо подтверждения прежних привилегий русское правительство решило отделаться, выплатив компании шесть тысяч фунтов спорных денег и снизив пошлины. На все требования англичан восстановить исключительное право торговать через пристанища Белого моря русское правительство отвечало отказом.

Жалованная грамота царя Федора Ивановича не слишком обрадовала ольдерменов, сидевших вокруг тяжелого дубового стола в доме председателя Роуланда Гэйуорда.

В ожидании Джерома Горсея они вели откровенный разговор о будущем своей торговли. Некоторые богатые и уважаемые купцы, уставшие от непрекращавшихся убытков и воровства, говорили о необходимости распустить компанию и торговать каждому за свой страх и риск. Но большинство ольдерменов стояло за продолжение совместной торговли.

Стемнело. Слуги внесли толстые восковые свечи. Вскоре послышался стук лошадиных копыт у крыльца, и дворецкий, раскрыв двери, торжественно произнес:

— Господин Джером Горсей, посланник его величества русского царя Федора Ивановича.

Джером Горсей с независимым видом вошел в комнату, с достоинством раскланялся с купцами.

Ольдермены поднялись с места и поклонились посланнику. Председатель Роуланд Гэйуорд посадил его рядом с собой.

— По велению его величества королевы Елизаветы я хочу известить вас, уважаемые ольдермены, о пожаловании русского царя и объяснить вам то, что показалось непонятным.

— Мы слушаем вас, господин Джером Горсей, — вежливо произнес председатель. Откинувшись на спинку кресла, он стал внимательно разглядывать посланника.

— «Мы, Федор, сын Ивана, всемогущий государь и великий князь всея Руси… — Джером Горсей пропустил царские титулы, — даруем следующие милости английским купцам, а именно: сэру Роуланду Гэйуорду и Ричарду Мартину, ольдерменам, сэру Джоржу Барну, Томасу Смиту, эсквайру, Джерому Горсею…»

Рука председателя, гладившая седую бороду, остановилась.

— Позвольте задать вопрос вам, сэр Роуланд Гэйуорд, — перебил Горсея ольдермен Томас Смит, толстенький розовощекий старичок. — С какого времени господин Джером Горсей состоит в числе ольдерменов?

— Я не знаю, господа, пусть ответит сам Джером Горсей.

Посланник изменился в лице:

— Я… меня… ее величество королева назвала так. Она считает меня представителем Компании английских купцов в Москве.

— Неслыханно!.. Возмутительно! — раздалось с разных мест.

Поднялся ольдермен сэр Джорж Барн:

— Мы знаем Джерома Горсея, нашего слугу, которому временно были доверены склады в Москве. Ольдермен Джером Горсей, московский резидент, нам не известен.

— Подлец!

— Негодяй!

— Господа! — запротестовал сэр Роуланд Гэйуорд. — Прошу воздержаться от оскорблений. Кто хочет говорить?

— Я хочу, — поднялся ольдермен Ричард Сальтонстом. — Джером Горсей сам назвал себя ольдерменом и резидентом нашей компании в Москве. Он хотел обворовать нас на две тысячи рублей. Но Роберт Пикок схватил его за руку. Он вор, он не может быть ольдерменом.

— По вине Джерома Горсея, — ольдермен Томас Смит отодвинул кресло и встал, — Джона Горнби подвергли пыткам, его жарили на огне. Только вмешательство боярина Бориса Годунова спасло его от смерти. Джером Горсей, — повысил голос ольдермен, — был виновником заключения в тюрьму Джона Чаппеля. Его держали в темноте, под землей полтора года. Незадолго перед тем Горсей поклялся отомстить Чаппелю и, воспользовавшись удобным случаем, передал копию одного письма русским. Из этого письма приказные вывели заключение, что Джон Чаппель был послан шпионом. Порученные ему товары на сумму в четыре с половиной тысячи фунтов захвачены в царскую казну. — Ольдермен Томас Смит поклонился товарищам и сел на место.

— И я хочу слова, — поднялся Ричард Мартин, уважаемый всеми богатый купец с белой длинной бородой. — Джером Горсей безрассудно и нагло злоупотребил оказанными ему милостями. Он извратил смысл королевских писем, будто бы даровавших ему власть. Он взял на себя смелость отстранить нашего представителя Роберта Пикока. При этом он подписывался резидентом и объявил боярской думе, будто он приближенный королевы, телохранитель ее особы и послан королевой и Государственным советом управлять компанией. Я требую немедленно отстранить его и разоблачить перед глазами королевы.

— Не надо пускать его в Россию! — крикнул кто-то.

— Вор! Негодяй! Они вместе с Антони Маршем обкрадывали нас!

— Вы видите, господин Джером Горсей, — обратился председатель к посланнику, — компания вам не доверяет. Мы думаем, вы останетесь в Лондоне и ответите перед судом за свои действия. Для вас так будет лучше.

— Безмозглые, выжившие из ума дураки! — трясясь от злости, крикнул Джером Горсей. — Его величество царь Федор Иванович просил нашу королеву прислать ответное письмо только со мной… — И он выбежал, громко хлопнув дверью.

Ольдермены долго сидели молча, поглядывая друг на друга.

— Он наделает нам еще много хлопот, этот Джером Горсей, — нарушил молчание председатель. — У него вовсе нет совести. Недаром его боятся все англичане в России. Он очень опасен и злобен. Не лучше ли отделаться от него другим путем?.. Надо сделать подарок Андрею Щелкалову либо еще кому-нибудь из начальных людей в Москве, и тогда он долго там не задержится. Он много хвастался королеве о своих заслугах. Но ведь в царском пожаловании ни слова не говорится, что торговать в Белом море по-прежнему будем только мы, купцы Русской компании.