Тринадцатый ученик Дьявола (СИ) - "Violetblackish"

— Я, маг Ладвиг, ремесленник, — стоило голосу Сигварда утихнуть, вступил кузнец, — изготовил ловушку для бессмертной души Тайфеля и доставил ее в Вестафию магу Грохану, чтобы запереть в ней душу черного мага навечно. Мною был изготовлен меч, которым лишили земной жизни черного мага Тайфеля, и я же собственноручно зарыл его тело здесь на Верлоренском перекрестке в могиле первородной ведьмы с тем, кто лишил его земной жизни и стал его стражником в смерти, — с этими словами Ладвиг указал на полупрозрачный фантом.

Ноэль перевел взгляд на пришедшую с севера фигуру, окутанную морозным инеем. Она чуть качнулась, и бледные губы зашевелились. Слова были еле слышны:

— Я, Астор Вернер, воин, вступил в бой с темным магом Тайфелем на этом перекрестке много лет назад. Я убил его ударом меча, изготовленного кузнецом Ладвигом, и стал его стражем после смерти. Я знал, что этот удар будет стоить мне жизни, но все равно исполнил свою миссию, поскольку…

Голос прервался, словно слова, которые ему следовало произнести, были слишком тяжелы даже для призрака. Ноэль коротко глянул на пригвожденного к земле заклятьем Йохана. Тот не отрываясь смотрел на фигуру отца и трясся в беззвучных рыданиях, не в силах сойти с места или издать какой-нибудь звук. Все вокруг стало стихать. Унялся ветер, ослаб гул, улеглись на землю сверкающие синим огнем символы-заклятия, витающие в воздухе. Наступила тишина, которая после случившегося хаоса оглушала сильнее любого взрыва. И в этой оглушающей тишине, прямо в центре перекрестка, там, куда не отрываясь смотрел призрак Астора Вернера, появилась женская фигура. Она проявлялась медленно. Ее образовывали тысячи крохотных искр-светлячков, складываясь в прекрасный образ. Ноэль видел молодую, красивую женщину. Такую, какой она, вероятно, была, когда оказалась на этом перекрестке много лет назад. При ее появлении губы призрака Астора Вернера изогнулись в улыбке, а лицо наполнилось светом, и все же возникшая женская фигура смотрела не на него и даже не на Йохана, как бы странно это ни выглядело. Она стояла лицом к Ноэлю и на него был направлен ее взгляд. Царила полная, абсолютная тишина, и в этом гробовом безмолвии раздался переливчатый нежный голос:

— Я, Ханна Вернер, пожертвовала сыном, рожденным от темного мага Тайфеля, принявшего облик моего мужа Астора и изнасиловавшего меня.

Фигура Астора Вернера дернулась по направлению к светящейся фигуре Ханны, а прозрачная рука легла на клинок при упоминании имени черного мага, но ему не позволено было сделать и шага, и он лишь беззвучно кусал губы. А женщина в центре перекрестка продолжала.

— Я сделала это, чтобы изменить то, что есть, и остановить зло.

Ноэль смотрел на женскую фигуру и почти не видел ее, потому что его ресницы слиплись от слез. Он нашел то, что искал. Его мать находилась тут, с ним, вот только ее уже не было среди живых. Все пришедшие фигуры явились на зов, подчиняясь его силе, настолько великой, что ему удалось развеять заклятие молчания, но он понимал, что некоторые из явившихся призраки. Стоит ему отпустить их, и восставшие из мертвых развеются по ветру прахом. Женщина смотрела прямо на него, и ее светящееся лицо было искажено мукой. Слезы-звезды текли по ее щекам, руки тянулись к Ноэлю, а губы шевелились, роняя слова, которые были для него горше самого страшного яда.

— Я заманила на этот перекресток Тайфеля и сама нанесла удар в сердце сыну Ноэлю, которому еще не исполнилось и года, отнимая у него жизнь, чтобы переместить в его телесную оболочку самого могущественного темного мага. Мы заперли его в теле младенца, лишая памяти, разума и воспоминаний. Бог сжалился надо мной и подарил мне еще одного сына… — тут светящаяся фигура повернулась к Йохану. Поток света скользнул с ее пальцев и легко коснулся щеки младшего сына, стирая слезы… — Но мне нет прощения и не было покоя, пока я своей жизнью не искупила страшный грех. Прости меня…

Все померкло в глазах у Ноэля. Внутри него, вместо сердца, ширился огромный огненный шар, который вот-вот грозил взорваться. Необузданная магическая сила била прямо из-под земли, нарастая с каждой секундой. Мысли мешались и бурлили в его голове кипящей лавой, одна другой страшнее и темнее. Колени подогнулись, и он упал в центре перекрестка, обводя взглядом всех присутствовавших здесь: живых и мертвых, собравшихся по его воле.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Так кто я такой? — глухо спросил он всех и никого.

— Ты — живая ловушка для зла, — ответил Ладвиг.

— Ты — великий маг, — прошелестел Сигвард.

— Ты — сын, — улыбнулась Ханна.

— Ты — брат, — сделал шаг вперед Йохан.

— Ты — темный маг Тайфель, — сжал руку на мече Астор Вернер.

Грохан наконец сдвинулся с места и положил руку на плечо Ноэлю:

— Ты — все вместе, мой мальчик. Но прежде всего — ты это ты, Ноэль.

========== Глава Двадцать вторая, в которой герои попадают в Дерхорт и встречают саламандру и черного дрозда ==========

— Где ты был?

Этот вопрос жег Йохану губы так давно, что, задав его Ладвигу, он даже не испытал облегчения. По сути, он хотел задать вопрос не так. Он хотел спросить: «Почему ты бросил меня?», но это бы прозвучало беспомощно и глупо.

— Я должен был найти Грохана и предупредить его, — Ладвиг на ощупь нашел руку Йохана и тихонько сжал ее. Оба они являлись воинами, и обоим не пристало быть слабыми или уязвимыми. Но Йохану ободряющего жеста оказалось больше чем достаточно. Сердце отпустило из ледяных тисков. — А еще я должен был убедиться, что ловушка с душой Тайфеля все еще при нем и он хранит ее.

— Так, значит, Ноэль — мой брат?

Несмотря на полную абсурдность ситуации и свалившуюся на него правду, Йохан почувствовал если не спокойствие, то некоторое умиротворение. Потому что впервые за несколько мучительных дней его сердце не терзала мысль о том, жив ли Ладвиг и все ли с ним в порядке. Теперь кузнец сидел прямо напротив него, с наслаждением вытянув ноги и оперев их прямо о чугунную решетку очага. Тепло от огня плыло волнами и обволакивало. Веки тяжелели, и усталость брала свое. Кругом было темно и тихо.

— Нет, — возразил Ладвиг. — Ведь он давно не Ноэль Вернер. Парень теперь, вообще, непонятно кто… Наверное, нужно спросить Грохана, он лучше в этом разбирается.

Йохан снова поежился. Зала, в которой они сидели у камина, была настолько огромной, что ее стены терялись в темных густых тенях, а высокий потолок жил своей жизнью. Йохан прикрыл глаза и вспомнил маленькую уютную хижину, где они с Ладвигом спали на одной кровати. Где на стенах висели невероятные вещи, сделанные руками кузнеца, пахло рагу из крольчатины и было хорошо и спокойно. Но дома больше не существовало, а на них объявили охоту. Однако убежище, которое им удалось найти, было пострашнее угрозы, нависшей над каждым из их шестерки. Йохан был уверен, что заснуть сегодня ему вряд ли удастся. Он молча поискал глазами меч и, убедившись, что тот на расстоянии вытянутой руки, слегка успокоился, возвращаясь к не дающим покоя мыслям. Вопросов было больше, чем ответов. Но особенно тревожил профиль Ладвига: четкий, властный, будто древнее божество, высеченное на старинной монете.

— А как вышло, что Грохан не признал его среди учеников? Разве мага не должно было насторожить, что среди студентов появился некто под именем Ноэль Вернер? — спросил Йохан, отводя глаза. Ему все время казалось, что он слишком откровенно пялится на Ладвига, а главное, тот все замечает, хотя вида не подает. Напротив, кузнец улыбался и смотрел на огонь так, словно для него ничего необычного не было в том, чтобы вести странные разговоры в старом заброшенном замке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Имя младенца, данное при рождении, менять нельзя, — хмыкнул Ладвиг. — А вот фамилию ему дали в семье мелкого торговца, куда я подкинул сверток с, хм… ребенком, — видно было, что слово «ребенок» кузнец выбрал в последний момент, все же решив оставить Ноэля в разряде живых людей и не относить его к категории артефактов. — Но самое смешное, если, конечно, так можно сказать, в том, что Грохан имени старшего сына Ханны не знал. Каждый из нас исполнял свою часть предназначения, и мы не посвящали друг друга в подробности того, что полагалось сделать каждому из нас. То, что ребенок оказался в Вестафии и попал в школу к Грохану, чистая случайность. Хотя… Случайностей не существует. Возможно, провидение дало Грохану шанс исправить то, что он натворил много лет назад.