Охота на колдунов - Виталий Крыръ

  Почему напали? Клевоц решил, что стыдно возвращаться домой, не воспользовавшись представившейся возможностью отомстить жрецам за попытки провалить оборону города. Почему осмелились напасть? Северяне закрыли лица, а буран заметет следы. Сметливые люди вроде дознавателя догадаются, конечно (могут узнать кого по фигуре, вооружению, еще чему-нибудь), но с учетом холминских заслуг для суда того будет недостаточно - и это еще, если кто-то сбежит из-под секир.

  Храмовники не запаниковали и не сдались. Но и устоять против превосходящего числом врага не смогли, потому пошли на прорыв. Рэл' Станислав поначалу отходил в плотном окружении сподвижников, затем во всё более редеющем, а вскоре рядом осталось всего два рыцаря храма и дознавателю самому пришлось отмахиваться мечом от нападающих. Но еще в начале схватки вновь пошел снег, закружила поземка. И попытка прорубиться сквозь нападавших удалась: к тому времени, когда 'рэл остался единственным более-менее невредимым служителем Всемилостивого, вокруг бушевала метель, не было видно ни зги. Северяне потеряли Станислава.

  Естественно, дознаватель не видел смысла в одиночку и дальше двигаться вслед северянам, которые только что его самого едва не загнали как стая волков одинокого оленя, а потому принял решение вернуться в Фойерфлах. Он так и не понял, кем была девушка Клевоца на самом деле; а если допустить, что правду о ней узнает кто-то из 'высших жрецов, подобное скандальное происшествие постараются замять и уж Станиславу о нем точно никто докладывать не станет. Потому встреть позднее Изабеллу обозленный не так потерей отряда как уроном репутации дознаватель, вне возможности пленить, то по незнанию ее истинного происхождения и по боязни опять упустить вполне способен окажется выдать своим людям санкцию на убийство.

  Сначала люди Холминых проходили брошенные из-за войны (а то и сожженные коневодами) селения, затем редкие деревеньки, сохранившие жителей, а после началась и вовсе пустынная местность - преддверие Ничейных земель. Изабель, то шедшая пешком, то ехавшая на обозной телеге, осматривалась по сторонам все встревоженней. Заснеженный лес приступил к самой дороге, нависая кронами. Боязливо прятавшиеся по избам хуторские сменились полным безлюдьем. Дозоры, ночные и дневные, конные и пешие, явные и оставляемые засадой, показали, что северян никто не преследует. Стало ясно, еще чуть-чуть и девочка, никем не узнанная, останется на Севере навсегда.

  И одним из сумрачных зимних вечеров, когда остановились на привал в пойме ручья, разгребая снег, Дан отозвал Клевоца подальше от Изабеллы:

  - Твоя девчонка собирается сегодня сбежать.

  - И? - Холмин выжидательно посмотрел на старика: северяне всегда выставляли часовых на ночь.

  - Ночью пойдет снег, хорошая погода для бегства. Я прикажу дать ей понять, будто присмотр за замерзшим ручьем слаб. Пускай бежит по нему.

  - Зачем? - Клевоц не сомневался, что предложение Дана преследует некую цель, только не мог понять какую.

  - По дороге она не пойдет, - Дан словно не услышал молодого северянина, - жрица должна понимать: пошлем всадников и быстро нагоним. В лесу же побоится заблудиться, потому обшарим придорожные заросли и найдем. Да и она в подлеске ходить не умеет.

  - Делай как знаешь, - махнул рукой Клевоц.

  Он не видел смысла в бегстве и последующей ловле. Уж лучше спокойно отвезти на Север, где Изабелла смирится с новой жизнью. А он поможет обнаружить, чем их жизнь может нравиться. Зачем сейчас бередить девочке душу? С другой стороны, должны же старики за прожитые годы узнавать больше, чем пока успел он, наследник Холма. Так что ночью разъяснится, в чем соль замысла.

  Почему Клевоц не решил, будто речь идет о подвохе, злом умысле подобном истории с ртокривом? Но ведь ему самому ничего не поставили в вину, а что до Изабеллы, то по укладу без его ведома ренкинэ наказывать нельзя.

  Клевоцу показалось, будто вот только успел провалиться в дремоту и уже немилосердно растолкали, разбудили.

  - Сбежала? - еще не полностью проснувшись вопросил он.

  Для шестнадцати лет северянин был на редкость терпелив и добродушен (в мирной обстановке). Ну а главную роль сыграло несерьезное отношение к поступку Изабеллы - далеко не уйдет - и даже толика сочувствия. Холмин засобирался в погоню - догадался, ловить предназначалось ему самому.

  От стоявшей рядом неизменной троицы - Дан, Вызим, Зырь - отделился последний поименованный и приступил ближе:

  - Хотелось бы поведать кое-что важное, то, что не успел пояснить твой отец, - торжественно, но очень тихо обратился к Клевоцу Зырь.

  - Только не ты, - Дан тоже приблизился, - ведь не так о деле расскажешь, как о вовлечении в него всё новых...

  - А кто? Ты-то сперва выспросишь, что он без старых советчиков знает. А потом решишь, будто этого и так слишком много и нéчего развращать наследника дальше.

  Клевоц в недоумении следил за перепалкой.

  - Тогда, - парировал Дан, - пусть это будет Вызим.

  - Я? А она не пожалеет?

  - Ничего, - ободряюще улыбнулся Зырь, - по крайней мере Клевоц узнает кое-что, чего даже мне не пришло бы в голову рассказывать. А остальное когда-нибудь приложится.

  - Иди отсюда, охальник, - хлопнул его по плечу Дан и увел.

  А Клевоц в недоумении повернулся к Вызиму - что же такое должен узнать именно сейчас, о чем 'она пожалеет'. И услышал:

  - Девка-то сразу после храмовой школы. Ей, видать, даже еще ничего не говорили о постельных обязанностях жены старшие, повода не должно было так быстро случиться. Если чего и знает, то от подруг, там вымысел с правдой перепутан, о чем и сама должна догадываться. А я сейчас объясню, чего от нее требовать, - пожилой воин не то чтобы отрицал любовь, но считал, что уж она-то тем более налагает обязанности.

  Молодой Холмин недоумевал - его позвали беглянку ловить, а не ноги с ней переплетать.

  - Ах да, - спохватился сотник. - Дан сказал, сегодня действие ртокрива закончилось. И еще, почему же он нас собрал: будем вас ночью охранять от посторонних, а ты должен прихватить теплых шкур и идти за жрицей тайно, пока в чуть затянутую по ночному морозу льдом полынью не провалится и не вылезет мокрая, замерзшая. Тут-то согрей, утешь, в общем - не зевай. Пока же изложу, как женщина может ублажать лучше, чем это изысканные дворянки на юге делают.

  Дан знал этот ручей, не первое десятилетие мимо проходил в походы. Здесь со дна кое-где били теплые ключи, даже в лютую стужу лед над ними не выдерживал человека.

  Холмину же, конечно, было интересно другое: новость о ртокриве обрадовала настолько, что не обратил внимания на бесцеремонное вмешательство в свои отношения с ренкинэ, а также оказался готов терпеливо выслушать нравоучительные - как предполагал - разглагольствования Вызима о давно известном: ведь с Чеславой в последнее время не васильковые венки плели.

  - Если, как тебе повезло, берешь неопытную девчонку, будет легче получить то, чего сведущая старается подолгу избегать. Неопытная ведь не знает, насчет чего у женщин принято в постели привередничать. Можно с первого раза убедить, что обычными вещами занимаетесь, потом сложившийся уклад изменить у супруги не получится, - сотник, говоря о прозе жизни, не привык щадить чувства иносказаниями, от которых мало помалу теряется первоначальный смысл. - А если и знает, то у нее еще нет за плечами успешных попыток из мужа веревки вить, - вспомнил свою молодость.

  А Клевоц недоумевал, чего же эдакого от девицы 'получают', но Вызим продолжил рассказ и сумел удивить молодого Холмина. Оказалось, у них с Чеславой ну очень бедная фантазия...

  Изабель торопливо перебирала ногами по заснеженному льду. Казалось, еще немного и пленение останется в прошлом, как сон. И чем дальше удалялась она от лагеря, тем менее этот сон казался кошмарным, а более - исполненным романтики. Кто еще из подруг сможет похвастаться таким захватывающим дух приключением? Еще бы наследника Холма предъявить в столице на балу в доказательство своих слов (о том, что тот по всей видимости не умеет танцевать столичные танцы, она как-то не подумала). 'К сожалению, - вздохнула Изабелла, - Клевоца к себе нельзя приглашать, ее собственные родственники-жрецы в живых не оставят'.

  Снег наконец-то перестал засыпать всё вокруг, и жрица вздохнула с облегчением: боялась, что такими темпами к утру сугробы станут совсем непроходимыми. Но тут лед под ней проломился.

  Выбравшись из полыньи, мокрая, моментально продрогшая девушка в полутьме потеряла направление: в какой стороне лагерь, а в какую убегала - ничего не было понятно. Вдобавок она не умела разжечь костер да и не взяла ничего для этого. Изабеллу затрясло от холода. О бегстве жрица уже и не помышляла. Но и как вернуться к северянам не знала. Пойдешь в неверном направлении и околеешь от холода до того, как успеешь исправить ошибку.