Этюд в розовых тонах - Анна Данилова

– Ты меня совсем не слушаешь…

Голос Натальи прорезался сквозь пелену воспоминаний и грез. Он понял, что пьет обжигающий кофе и даже не чувствует боли.

– Извини. Задумался.

– Ты вчера был не один…

Она все-таки не выдержала и задала ему этот вопрос.

– Да. Я был не один. У меня была женщина.

– Но ведь это не Тамара?

– Нет.

– Ты был с ней знаком раньше?

– Не знаю… Не уверен. – И вдруг он вспомнил про Ирину Пчелинцеву, и ему захотелось повернуть разговор в другую сторону: – Между прочим, я кое-что узнал об Ирине Пчелинцевой. Ты будешь очень удивлена.

– Вот как? И что же такого ты можешь мне о ней рассказать? – она нервно хмыкнула и достала сигарету.

– Она была любовницей Гасана, представляешь? И он, узнав о том, что она встречается со мной, запросто мог убить Ренату, вернее, Ирину, а Ренату, скорее всего, как свидетельницу, неожиданно появившуюся на лыжне…

– Очень интересно. Но зачем ей это понадобилось: иметь сразу двух любовников?

– Я думаю, из-за денег.

– Еще интереснее… Разве ты не давал ей денег?

– Давал. Она тратила несколько тысяч долларов в месяц. Но разве мог я предположить, что столько же она получает и от Гасана… А он все это время молчал! Каким образом она заставила его молчать, не представляю. Я понимаю только, что ей это было необходимо, чтобы не потерять меня. Но Гасан с его тщеславием счел бы за счастье похвастаться такой привлекательной любовницей, какой была Ирина.

– Он мог бы жениться на ней… – предположила Наталья.

– Но тогда я бы помешал ее браку, понимаешь?

– Каким образом?

– А ты думаешь, что очень приятно ощущать себя рогоносцем? Я бы по дурости вспылил и наверняка рассказал бы о нашей связи с ней Гасану.

– Вот как?

– А что здесь удивительного? Меня обманывают, тянут с меня деньги, и я же еще должен разыгрывать из себя само благородство? Она бы осталась ни с чем. Вернее, ни с кем. Уж я бы постарался.

– Она это знала, поэтому не торопила события. Боялась тебя.

– Но ведь ей ничего не стоило порвать со мной, признаться в том, что она разлюбила меня и полюбила другого. Вот если бы она поступила так, то есть честно, я бы не стал ей мешать.

– Тогда непонятно, почему она так не сделала.

– Значит, не собиралась за него замуж. Возможно, она встречалась с ним в ожидании какого-то крупного подношения. Квартиры, например. Ведь та квартира, в которой вы встречались, не принадлежала ей… – напомнила ему Наталья.

– Да, она оформлена на мою тетку, но, по сути, моя.

– Так что вполне вероятно, что твоя любовница ждала от Гасана уже своей квартиры. И я не удивлюсь, если узнаю, что среди его бумаг найдутся рекламные проспекты риелторских фирм. Гасану ничего не стоило купить своей любовнице квартиру… Подожди, а что, если он успел ее купить?

И Наталья, схватив телефон, набрала номер справочной.

– Девушка, будьте так любезны… Не подскажете мне телефон Пчелинцевых? – И уже обращаясь к Виктору, шепотом: – Как звали ее отца?

– Кажется, Василий Андреевич…

– Девушка, Пчелинцев Василий Андреевич… Спасибо… – Она быстро нацарапала на листке шесть цифр и отключила телефон. Затем, подумав немного, спросила: – А где жили ее родители?

– В Заводском районе. На самой окраине города.

– Что и требовалось доказать! Телефончик-то мне дали с центральными номерами, понимаешь? На 27 начинаются все телефоны мэрии и службы губернатора.

– Но это могут оказаться однофамильцы.

– А мы проверим.

И она набрала номер. Виктор смотрел на лицо Натальи, сосредоточенно-серьезное, и думал о том, что совершенно не разбирается в людях. Что он ошибся в Ирине, в Ренате, а теперь вот – в сестре, которая оказалась убийцей и превратила его в своего цепного пса…

– Алло, добрый день. Это квартира Пчелинцевых? Вы извините меня за беспокойство… Дело в том, что ваш телефон я нашла в справочной. Понимаете, я только сегодня приехала из Москвы и разыскиваю свою подругу, Ирину Пчелинцеву… – она внезапно оборвала свою притворно-кокетливую речь и, нахмурив брови, закивала головой. – Извините… Я не знала… Понимаю. И все же… Я не могла бы с вами встретиться? Да… понимаю…

Она отключила телефон и посмотрела на Виктора широко раскрытыми глазами:

– Мне сказали, что их дочь умерла два года тому назад.

– Значит, это они, – сказал Виктор. – И ты думаешь, что они сейчас живут в центре?

– Конечно. Включи компьютер и по номеру телефона определи адрес. Вот увидишь, после смерти дочери ее родители – законные наследники – перебрались из своей глухомани в центр города. Спрашивается, откуда эта квартира? Может, это пенсионеры купили ее для своей дочери?

– Гасан… Просто не верится.

Виктор вставил в компьютер диск с городской телефонной базой, и уже через несколько минут знал адрес квартиры, хозяином которой являлся Пчелинцев Василий Андреевич, отец Ирины.

– Надеюсь, ты не собираешься навестить их? – спросила Наталья несколько насмешливо, словно эта мысль была абсурдна.

– Не знаю… Не думал. Хотя расспросить их о последних годах жизни дочери ах как хочется, – признался Виктор. – А может, у них полным ходом шли приготовления к свадьбе?

– Тебе-то что теперь до этого? Ведь ни Ирины, ни Гасана уже нет в живых. Знаешь, что мне сейчас пришло в голову?

– Что? – спросил он упавшим голосом.

– А то, что, если бы ты не поскупился, и квартиру, где вы с ней встречались, оформил бы на ее имя, она бы не ушла к Гасану. Думаю, она презирала тебя за жадность. Тем более что денег у тебя тогда было много. И ты мог купить десять таких квартир, и это, между прочим, никак не отразилось бы на твоих финансах. Гасан оказался щедрее тебя, вот она его и выбрала. И вообще, давай закроем эту тему. Она неприятна не только тебе, но и мне. Я всегда расстраиваюсь, когда сталкиваюсь с человеческой подлостью.

Сказав это, Наталья ушла на кухню мыть посуду, а Виктор быстро застучал по клавиатуре «Вишня Алевтина» и от радости чуть не подпрыгнул на стуле: на экране высветился номер телефона и адрес! Он не верил, что даже в таком большом городе, где он жил, есть еще одна Алевтина Вишня. Хотя Аля – это может быть и «Алла», и «Алена».

Он, пользуясь тем, что Наталья была далеко, набрал номер и замер, прислушиваясь к длинным гудкам. И вот трубку взяли.

– Да? – Сонный женский голос, как ему показалось, принадлежал именно той, кого он и хотел услышать.

– Аля? Это я, Виктор!

Трубку сразу повесили. Он повторил набор, но в ответ раздались уже только короткие гудки. С ним не хотели говорить. Или же он ошибся, и трубку взяла та самая сестра, о которой ему говорила Аля и которая не пожелала передать ей трубку.

Что за чертовщина? И кто посмел вмешиваться в наши с ней отношения?

В комнату заглянула Наталья.

– Ты кому-то звонил?

– Тебя можно попросить об одной услуге?

– О какой именно?

– Ты не могла бы пригласить к телефону одну девушку…

– Ту самую? – она старалась не смотреть на него.

– Да.

– Ее не зовут к телефону?

– Похоже на то.

– Значит, тебе не надо с ней видеться. Возможно, она замужем…

– Так ты поможешь мне?

– А кто поможет мне? А как жить мне? Что делать? – вдруг сорвалась она на крик. – Куда мне податься? Где жить, чтобы только не видеть тебя, не видеть, как ты встречаешься с другими женщинами?..

– Наташа, что с тобой? Ведь и у тебя как будто появился кто-то… Зачем я тебе? Зачем тебе этот постоянный самообман? Ведь ты же знаешь, что я всегда любил только одну женщину…

– Ложь! Гнусная ложь! Ты никогда не любил Ренату, ты все это придумал, как красивую и романтичную сказку. На самом деле ты любил только себя в этой любви. Ты изменял ей направо и налево, обманывал, предавал, а потом, когда ее не стало, ты очень быстро придумал себе игру в новую любовь. В любовь к покойной жене, лишь бы только затащить в постель меня, свою собственную сестру!

Она исторгала чудовищные слова, но остановиться уже не могла. Он знал, к чему она ведет, и ему стало холодно при мысли, что на него сейчас выплеснут целый ушат несправедливых упреков и обвинений. Он даже съежился под ее словами:

– …это ты убил ее. Убил Ренату, а в это время на лыжне появилась Ирина. Ты постоянно лжешь мне, ты уже запутался во лжи. Ты и про Гасана придумал, я не верю, не верю… Я только знаю, что это ты убил свою жену, это ты убил Ренату, и я никогда, ты слышишь, никогда не прощу тебе этого…

Она стояла посреди комнаты, бледная, дрожащая. По щекам ее текли слезы.

Виктор так ничего и не понял. Он собрался и быстро вышел из квартиры. Ему надо было во что бы то ни стало найти Алю. Вишню.

Я найду ее и съем. Эту Вишню. Эту нормальную, здоровую девушку. Вишню, Вишенку…

На лестнице он разрыдался.

32. Главное – это план

Теслин держал ее в своих объятиях. Вокруг гудела вокзальная жизнь. Ветер трепал летние платья женщин, срывал с тополей пуховые гроздья и швырял их под ноги встречающих и провожающих.