Время перемен - Дж. Т. Макинтош

На самом деле, наша дружба прекратилась тогда на целых три месяца, и все это время Джота совершенно не скрывал, что ненавидит меня.

Надо сказать, что я был гораздо более нормальным мальчиком, чем Джота, и быстро подружился с другими ребятами. Он же оставался в одиночестве, на школьном дворе держался особняком и домой ходил один.

Именно поэтому мы, в конце концов, начали дружить снова.

Одним из моих новых друзей стал Джил Карсвелл, который прекрасно учился, но далеко не всегда вел себя тихо. В те дни в нем было что-то от юного Джекила и Хайда. Обычный, с точки зрения учителей, он был образцовым учеником, умным и вежливым, старательным, хорошо успевающим по всем предметам – короче, образец для подражания. Но время от времени, он выкидывал такие номера…

Тем не менее, этот инцидент был мало связан с Джилом, во всяком случае, пока все не кончилось.

Это случилось во время перерыва между утренними и дневными уроками. Мы были вместе с Джилом на школьном дворе, возле куста, отделяющего участок, предназначенный для младших мальчиков, от участка, где гуляли девочки.

Джота, как обычно, стоял один, погруженный в какие-то свои мысли.

Около дюжины мальчишек играли в футбол неподалеку от Джоты. Как и следовало ожидать, мяч подкатился к Джоте, и один из мальчиков побежал за ним.

Между Джотой и мальчиком сохранялось некоторое расстояние, о чем они говорили мне не было слышно. Я довольно равнодушно наблюдал за происходящим, пока вокруг Джоты не начали собираться другие мальчики, и я начал смутно понимать, что там сейчас произойдет.

Дикие животные не бывают такими жестокими, как дети – они просто не знают как.

Джота, который постоянно стоял один, всегда являлся потенциальной жертвой. Мальчики (они были старше нас) издевались над ним, стараясь превзойти друг друга в остроумии и изощренности.

Совершенно автоматически Джил и я двинулись через двор в их сторону. Ничто не привлекает мальчиков больше, чем перспектива хорошей драки.

И мы не были единственными. Почти все школьники начали стягиваться к тому месту, где в окружении старших мальчиков стоял Джота. Даже некоторые девочки из-за забора начали поглядывать в ту же сторону, маленьким даже пришлось подпрыгивать, чтобы разглядеть что-нибудь за густой изгородью.

В старой Средней Школе было три игровых двора. Школа была переполнена, дворы стали слишком маленькими для такого количества учеников. По другую сторону от здания школы, отдельно, находился двор для старших мальчиков. Но все девочки, от пяти до восемнадцати лет, должны были гулять на одном дворе. Предполагалось, что старшие мальчики могут обижать маленьких, а среди девочек это не принято.

Один из парней, поддразнивающих Джоту, начал подскакивать к нему, тихонько подталкивать и тут же отскакивать назад. Еще двое или трое последовали его примеру.

Джота пытался выбрать одного из них, чтобы весь эпизод перешел в обычную драку один на один. В девятнадцати случаях из двадцати этим все и заканчивалось. Но на этот раз, парень, с которым Джота попытался сцепиться, оттолкнул его, а сам отошел в сторону, давая возможность остальным продолжить игру.

Всякий раз, когда Джота бросался на кого-нибудь, его отталкивали назад.

Теперь вокруг Джоты столпились все мальчишки со двора. Я лишь изредка мог увидеть его лицо, скрытое за спинами и головами других ребят. Джота побледнел, а гнев на его лице сменился ужасом. Полдюжины парней могут быстро довести одного. Джота оказался в одиночестве против всей младшей школы. И было уже слишком поздно, чтобы пытаться изменить что-нибудь.

Выпендриваясь друг перед другом, его мучители начали все сильнее наглеть. Сначала они лишь легонько толкали Джоту и отскакивали назад. Потом они начали щипать его, дергать за галстук и рубашку, рвать пуговицы.

Между Джотой и массой парней все еще оставался небольшой промежуток, так чтобы он оставался жертвой, а все они охотниками.

Из носа и уголка рта Джоты начала идти кровь.

Большинство мальчишек начали вопить – наверное, и я вопил вместе с остальными. Мы охотники, загнавшие лису, готовились к убийству.

Когда его рубашка была вырвана из брюк, мы все покатились со смеху. Теперь он превратился в объект насмешек. Он был смешон (как толстый, обнаженный еврей, которого избивают в гетто прикладами винтовок). Какой-то особенно изобретательный мучитель схватил горсть песку и умудрился запихнуть песок за пояс брюк Джоты.

Видимо, именно в этот момент, я перестал ощущать удовольствие от происходящего. Я был, наверное, таким же бессмысленно жестоким, как и другие мальчишки семи или восьми лет. Но даже и тогда я знал, что существует граница, которую даже толпа, если она сохраняет хоть крохи человечности, не должна переходить.

Только многие годы спустя, я понял, что аналогичные чувства испытывали десятки других мальчишек. И что мы тогда сделали? Ничего, конечно. Главным образом потому, что боялись очутиться на месте Джоты.

Он уже находился на последней грани. Его рубашка, от которой были оторваны последние пуговицы, распахнулась, открыв худую, бурно вздымающуюся грудь.

Не было никакой надежды на спасение. Наоборот, те полдюжины парней, с которых все и началось, подбадриваемые выкриками сзади, придумывали все новые способы издевательства. Время словесных насмешек закончилось – шум стоял такой, что только самые дикие вопли могли его перекрыть.

Один из мальчишек достал маленький перочинный нож, открыл его и стал делать угрожающие выпады в сторону Джоты. Он не подходил к Джоте слишком близко, но довольной рев остальных делал его выпады еще страшнее.

С самого начала Джота не мог убежать, потому что сзади него находились заросли кустарника и забор. Оказавшись в столь тяжелом положении, Джота сделал то, чего никто из нас не ожидал.

Отскочив назад, он схватился за столбик ограды и одним движением перемахнул через забор. В следующее мгновение Джота уже был во дворе девочек.

Крики смолкли, словно все разом онемели. А потом вся масса мальчиков, ломая кусты, бросилась к забору и, хотя никто из нас не стал через него перелезать вслед за Джотой, мы все повисли на ограде, не сводя взглядов с несчастной жертвы.

Маленькие девочки с криками разбежались в разные стороны. Мальчики не должны были появляться во дворе, предназначенном для девочек. Это был закон, один из сотен законов, которые не нарушались никогда. Никому и в голову не могло прийти, что Джота осмелится его нарушить.

Крупная девица лет семнадцати или восемнадцати поймала Джоту за шиворот и подняла в воздух. По обе стороны от ограды раздался оглушительный смех. Довольная своим успехам, девица снова подняла Джоту за шиворот…