Опасное соседство (СИ) - Сухов Лео

Чтобы разорвать линию щитов, удар наносился так, чтобы молот оказался дальше плоскости щита. Чуть повернув корпус, овцебык добивался того, что молот не только цеплял щит, как крюк, но ещё и отбрасывал его на энергии удара, чтобы враг открылся. И ясен пень, чтобы так научиться мне — потребуются месяцы изнурительных тренировок!.. Но главное, что я начал понимать общий принцип, что вскоре и подтвердил овцебык.

— Такой молот очень тяжёл! — сказал он, закончив демонстрацию. — Он буквально съедает твою энергию. И чтобы не оказаться обессиленным, нужно точно рассчитывать затрачиваемые усилия. Не пытайся гасить инерцию удара своими силами — лучше её перенаправь. Шип на конце страшен не только в выпаде — режет он тоже ничего, поверь!.. Но никогда не забывай, что это всё-таки не копьё, а молот. Им тыкать — только силы тратить. Но если очень хочется… Можешь им хоть гвозди забивать!

Это что, юмор у овцебыка?

— Ладно, герой! Топай-ка назад… Я, как обычно, где-то рядом.

Моргнув, я снова оказался у догорающего костра. В запасе оставалось ещё сорок две единицы ПСО, но я привычно не стал их трогать, ещё не решив, в какой части из трёх параметров стоит сейчас себя усиливать. Вместо этого я завернулся в свой весьма истрепавшийся спальник, подложил под голову мешок — и крепко уснул.

К обеду следующего дня мы уже были в Железной долине, чуть ли не пинками выгоняя в сторону Шикари последних ополченцев, которые уносили с собой партию железной руды. Лагерь стремительно пустел — чему, кроме наших потуг, немало способствовал ещё и громыхающий завал на севере. Кто-то очень и очень большой крошил скалу с завидным упорством и достойным лучшего применения азартом. От завала то и дело откалывались куски породы и разбивались на мелкие осколки, ударившись о землю.

Чтобы укрыться, когда Сипакна будет проходить мимо, мы выкопали неглубокие траншеи в ущелье — подальше от стены. Верхний слой дёрна мы заботливо сохранили в стороне. Сверху траншеи накрывались плотными деревянными досками и брёвнами, которых в брошенном ополченцами лагере было достаточно. Получалось что-то вроде неглубокого блиндажа… Доски мы приподняли и накрыли кусками дёрна, чтобы наше укрытие сложнее было обнаружить, а сами принялись обмазываться всем, чем только можно: песком, глиной, травой и листьями деревьев. Про нюх решашиархов забывать всё-таки не стоило… Впрочем, тут ещё и рыжие подсуетились, набрав лягушек вдоль Золотой. В горах их было мало, но близнецы очень старались.

До конца дня мы так и не увидели Сипакну. Зато отлично его слышали — он рвался к своей цели самозабвенно и неутомимо. Только иногда грохот прерывался — всего минут на десять, а потом опять возобновлялся. Всю ночь мы провели у стены, внимательно вслушиваясь в звуки великаньего погрома. А утром стало понятно, что насланный системой монстр уже почти прорвался к нам…

Достаточно было подняться на стену и посмотреть на север в сторону завала (не так уж и много от него осталось!), чтобы понять: попадаться этой твари на пути никому не стоит. Зато теперь никак нельзя было ошибиться в происхождении великана — вот это точно был прионец. Массивные пластины внешнего скелета, желеобразная масса, мелькавшая в сочленениях лап, а ещё четыре огромных клешни, крушившие породу на небольшие булыжники — которые отправлялись в огромную же пасть, чтобы вывалиться откуда-то сзади…

Исполинская тварь возвышалась над землёй почти вровень с верхом стены, на которой нам приходилось стоять. Она была поистине огромна, неприступна и даже в чём-то величественна… Сколько я ни приглядывался — так и не мог обнаружить слабых мест во фронтальном бронировании. Конечно, можно бить в сочленения, но это будет долго — а столько времени Сипакна, наверно, никому не даст.

Когда от завала почти ничего не осталось, я, наконец, заметил и вышронцев. Их армия находилась на почтительном удалении от гиганта, внимательно наблюдая за его работой. И да, как и предупреждал Голос помешательства, у них было два осадных орудия — исполинских размеров арбалеты, заряжаемые длинными копьями. Не слишком верилось, что такие пробьют броню Сипакны — и на что рассчитывали ящеры?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Их грандиозный план вскоре выяснился, но лишь после того, как мы залегли в схроне, оставив только тонкие щелки для подглядывания. Сипакна гордо прошествовал по долине, походя разметал внешнюю стену лагеря — и принялся за внутреннюю. С ней он справился за какие-то полчаса, начисто уничтожив труд нескольких сотен людей, а потом спокойно продолжил своё путешествие.

Вот тут и стал понятен вышронский план — по всей видимости, подсказанный им теми загадочными злодеями, кто задумал уничтожить Мыс. Когда Сипакна пробил стену и двинулся дальше, сначала мимо нас (точнее, почти над нами!) проплыла его передняя часть, с клешнями и непробиваемой бронёй — а потом потянулось длинное, как у сколопендры, тело с маленькими ножками. Вот только тело это совсем не изгибалось: не было там подвижных сочленений. А в довершение всего, у Сипакны обнаружилась дыра на хвосте, из которой сыпался слегка влажноватый щебень. И вот эту дыру вообще ничего не прикрывало!..

— У Ахиллеса была пятка, а у Сипакны — попка… — задумчиво пробормотал Борборыч.

Гигант не спеша втянулся в ущелье, из которого ему уже не довелось бы — и я в этом был практически уверен! — выбраться. Вышронцы, всё это время торчавшие в центре долины, теперь ускорились, чтобы догнать монстра. Однако было понятно, что основной упор в своей тактике они делали на гигантские осадные орудия. И я указал на них, толкнув в плечо Борборыча.

Каждое из орудий толкали по два десятка вышронцев-оборванцев. Они вырвались вперёд, нехотя обгоняя основные силы, первыми пересекли линию бывшей внутренней стены — и принялись натягивать толстый канат тетивы с помощью деревянных воротов.

— Кидаемся к ним и отбиваем орудия!.. — шепнул Борборыч. — Пускай несколько человек стреляют в великана, а остальные держат ущелье в районе стены!

— Согласен, — кивнул я, глядя, как армия ящеров движется к руинам укрепления, превращённого в завал из булыжников. — Распредели стрелков, а я помогу прибить обслугу. И сразу побегу к остаткам стены!

— Три!.. — произнёс рейд лидер почти шёпотом, а потом уже громче. — Два!.. Пошли! В атаку-у-у!

Мелькнули брёвна и куски дёрна, а ещё выпученные глаза ближайших ящеров и брызги крови от первых ударов. Один из самострелов уже был взведён, и мой молот зацепил не только оборванца — но и сам рычаг, спускающий тетиву.

Игроки-земляне нападают на игроков-вышронцев. Игроки-вышронцы нападают на Сипакну. Игроки-земляне нападают на Сипакну. Вы сделали всё, чтобы зрителям было весело! И будете вознаграждены!

Запущена трансляция боя в отдельном канале.

Больше крови! Больше страданий! Больше зрителей!

Вот внимание мы как раз таки и не хотели привлекать, но ничего уже не попишешь…

Критический удар!

Вы нанесли Сипакне 46671 урона

Жизнь Сипакны 1603329/1650000

Сипакна испытывает боль при движении!

Сипакна теряет жизни!

Краем глаза подметив лог, я только зубами скрипнул по пути к руинам стены — целых полтора миллиона хитов! Где же он так разожрался-то?.. А дальше мне резко стало не до наблюдения за Сипакной.

Возмущённые наглым вмешательством и попыткой похитить их славную победу, вышронцы рванули к ущелью — с благородной целью раздавить, растоптать, покусать, искромсать, покарать и отобрать… Я бы на их месте тоже расстроился: ведь план у них был почти беспроигрышный, нельзя же такую победу из-под носа уводить!..

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Нас спасали только остатки стены, которые прикрывали от стрел — а ещё запрет бить по самострелам, который командиры ящеров выкрикивали своим подчинённым. Где-то сзади ревел от боли раненый великан, круша стены ущелья огромными клешнями. Он пытался развернуться, по всей видимости — но никак не мог. А самострелы скрипели, стреляли в неприкрытую хитином дыру — и снова скрипели, когда ударники натягивали толстые тетивы.