Сорос о Соросе Опережая перемены - Джордж Сорос

КК – Вы начали некоторую деятельность в Соединенных Штатах.

ДС – Да, Часть моей программы всегда состояла в том, чтобы помочь открытым обществам стать еще более жизнеспособными. Ноя был так занят революцией в Восточной Европе, что у меня не было времени, чтобы предпринять что-либо в этом отношении. Примерно в 1992 г., когда революция начала идти на спад, а у меня были некоторые неизрасходованные суммы, я начал оглядываться вокруг.

КК – Какие проблемы вы видите в открытых обществах?

ДС – Отсутствие моральных ценностей. Частью моей концепции открытых и закрытых обществ было утверждение, что открытые общества страдают от недостатка этих ценностей. Все, что я видел за последние 5 лет, укрепляет меня в этом убеждении.

Я знаю о грантах, которые вы выделили на легализацию наркотиков и изучение американского подхода к смерти.

Не так, я поддерживаю не легализацию наркотиков, а развитие различных подходов к проблеме наркотиков. Это же относится и к проблеме умирания. Это проблемы, в которых заблуждение и непонимание играют чрезвычайно важную роль, где действия, предпринимаемые с лучшими намерениями, имеют неожиданные последствия. Лекарство часто оказывается хуже болезни. Я пришел к пониманию этих проблем в результате внутреннего видения.

КК – Под лекарством вы имеете в виду, что попытки решить проблему наркотиков путем законодательных ограничений хуже, чем сама проблема наркомании. Так ли это?

ДС – Совершенно верно. Я считаю, что отношение к проблеме наркотиков как главным образом к криминальной проблеме является заблуждением.

КК – Вы думаете, что это проблема медицинская?

ДС – Я думаю, что это проблема наркотической привязанности. И конечно, если вы создаете законы, которые ставят наркотики пне закона, вы также сталкиваетесь и с уголовными проблемами.

Это также и социальная проблема. Для того чтобы разрешить эту проблему, потребуется намного больше средств, чем есть даже у вас.

Я думаю, что сама идея коренного разрешения проблемы наркотиков является ложной. Точно так же, как вы не можете искоренить бедность, смерть или болезнь, вы не можете искоренить наркоманию. Существуют люди, склонные к наркомании, и существуют ситуации, в которых люди склонны уйти от реальности. Америка без наркотиков попросту невозможна. Возможна пропаганда против наркотиков, можно даже запретить наркотики, можно лечить наркоманов, но искоренить наркотики невозможно. Если вы согласитесь с этой точкой зрения, то вам удастся развить более рациональный подход к этой проблеме. Трудность состоит в том, что вести рациональную дискуссию очень трудно. Этот вопрос стал слишком эмоциональным.

КК – Каково же ваше предложение?

ДС – Давайте сначала поговорим о самой проблеме, прежде чем перейдем к ее решению. Нет сомнений в том, что наркотики наносят вред, хотя существуют различные виды наркотиков. Одни опасны лишь для наркоманов, другие, например крэк и определенные галлюциногены, могут быть опасны и для других людей;

вождение машины или выполнение иной важной работы под влиянием наркотиков также опасно. Одни наркотики вызывают привыкание, другие, например марихуана, – нет. Марихуана вообще относительно безвредна, но достаточно взглянуть на некоторых наркоманов, чтобы понять, что они все-таки нездоровы. Но то же самое верно и по отношению к алкоголикам. Следует вести пропаганду против всех наркотиков и наркотических веществ. Желательно не допускать использования наркотиков, алкоголя и даже сигарет детьми. Но оправдывает ли это превращение наркотиков в нечто криминальное? Практика показывает, что это имеет обратный эффект. Появляются наркодилеры, и это создает миф вокруг наркотиков, который, как правило, привлекает, а не отталкивает молодых людей, особенно когда миф так далек от реальности. Но непредвиденные последствия заходят еще дальше. Криминализация наркотиков создает преступников. Это создает наркодилеров и наркоманов, которые готовы совершить преступление ради получения своей дозы. Преступления пугают население, а политики пользуются страхом избирателей, чтобы получить их голоса. Это приводит к войне против наркотиков. Политику, который хочет быть выбранным, очень трудно выступать против войны с наркотиками. Война с наркотиками создает аппарат для применения закона, который стремится увековечить силовые методы. Именно так мы получаем лекарство, которое становится хуже самой болезни.

КК – И вы защищаете легализацию наркотиков?

ДС – Я философски отношусь к этому вопросу. Я еще не решил, как я к этому отношусь, и я некоторым образом даже не хочу решать. Я хотел бы обсудить этот вопрос частным образом, и я не готов делать публичных заявлений. Хотя я четко вижу, в чем заключается проблема, я не знаю, каким образом ее можно было бы разрешить. Я вижу, что существующий подход абсолютно неверный и приносит больше вреда, чем пользы. Но у меня нет твердых представлений о том, каким мог бы быть правильный подход. Я вижу множество подходов, которые безусловно были бы лучше существующего, как, например, акцент на лечении, а не на силовых методах. Я могу представить себе легализацию наркотиков как эффективный способ сокращения ущерба, наносимого наркотиками, поскольку я уверен, что, если наркотики будут легализованы, может быть, некоторые из наименее вредных и вызывающих привыкание, можно будет сократить преступность, скажем, на 80%, и средства, которые могут быть благодаря этому высвобождены, могут быть использованы на лечение. Но я думаю, что общественное мнение по этому вопросу столь накалено, что кампания за легализацию наркотиков, которая идет вразрез в общепринятым мнением, даст обратный результат. Вот почему я поддерживаю несколько инициатив, причем некоторые из них жестко возражают против легализации, а другие относятся к этой идее с большей симпатией; а я не хочу давать своих рецептов.

КК – Тем не менее если бы вас спросили об этом, что бы вы сказали?

ДС – Ваш вопрос напоминает мне старую венгерскую шутку, ходившую до революции 1956 г., когда коммунистическая партия пыталась поддержать более свободное выражение мнений членами партии. После каждого заседания партсекретать спрашивал членов комитета, каким было их собственное мнение. Один из членов комитета всегда отвечал: «Я полностью согласен с мнением товарища секретаря». В конце концов секретарь сказал: «Но у вас ведь есть и свое личное мнение». Он ответил: «Да, но я с ним совершенно не согласен».

Лучше я скажу вам, что бы я сделал, если бы это зависело от меня. Я бы создал жестко контролируемую распределительную сеть, через которую сделал бы законно доступными большинство наркотиков, за исключением наиболее опасных, таких, как крэк. Сначала я сохранял бы цены на таком низком уровне, чтобы разрушить систему торговли наркотиками. После этого я постепенно повышал бы цены по принципу, сходному с акцизным сбором на сигареты. Но я бы сделал исключение для зарегистрированных наркоманов, чтобы не провоцировать преступность. Я использовал бы часть дохода на предупреждение и лечение наркомании и пропагандировал бы общественное порицание наркотиков.

КК – Давайте поговорим о проекте, связанном с подходом к смерти. Каковы ваши цели в поддержке этого проекта?

ДС – Здесь я следую примерно той же логической линии. В Америке смерть широко отрицается. Фактически смерть если и не стоит вне закона, то, во всяком случае, ее стараются не замечать. Я знаю это на своем собственном опыте, потому что, когда умер мой отец, я отрицал это. Я отказался признать тот факт, что он умирал. Я думаю, что это была трагическая ошибка с моей стороны. Я думаю что все наше общество некоторым образом действует в состоянии отрицания и беспорядочности. Нам подробно рассказывают о половой жизни, но очень мало – о смерти, хотя смерть – даже более общее явление, чем половая жизнь. Ее нельзя избежать, и мы должны с ней примириться.

КК – И какую конкретно деятельность вы поддерживаете?

ДС – Я нашел группу экспертов, которые посвятили свою жизнь изучению проблемы умирания. Я предоставляю им решать, какой проект выполнять. У меня нет программы, нет конкретного плана в том, что касается этой программы. Этим занимаются сами эксперты.

КК – Пытаетесь ли вы помочь американцам более комфортно чувствовать себя по отношению к смерти в семьях?

ДС – Да. Я думаю, что, если существует некая связующая нить, она должна усилить участие семьи и сократить дегуманизирующий эффект медицинского лечения. Я верю, что мы должны пропагандировать идею смерти дома, в кругу семьи. Я хотел бы, чтобы люди примирились с идеей умирания, чтобы это не было таким ужасающим событием для членов семьи. На практике большинство людей умирает в больницах. Поэтому большая часть деятельности в этом проекте связана с соответствующим образованием медицинского персонала.