Продленка для снежной королевы (СИ) - Ти Ана

Нехотя разорвав поцелуй, Тимур провел дорожку поцелуев от губ к тонкой венке на шее. Все еще держа девушку в цепких объятиях, он настойчиво изучал ее тонкую шею. Тихую дрожь, мужчина списывал на возникшее желание. Полностью окунувшись в изучение желанного тела, Тимур ослеп и оглох от похоти.

В темной комнате раздался громкий всхлип. Резко оторвавшись от дрожащего тела, Тимур опешил. То что он увидел, повергло в шок. Вера прикусив губу, бесшумно плакала. Слезы водопадом стекали по щекам. Девушку трясло явно не от желания заняться сексом.

Выпустив Веру из объятий Тимур почувствовал солоноватый привкус на губах. Мужчина на столько увлекся, что выпал из реальности. Он не слышал когда она начала плакать… Или не хотел слышать.

— Малышка, ты чего? — Тимур попытался сократить расстояние, но Вера обхватившись руками отступила назад.

— Не. Приближайся. — Дрожащим голосом запротестовала девушка.

— Вера, я не понимаю… — Тимур развел руки в стороны, выказывая некое недовольство вперемешку с растерянностью. Подходить ближе он все же не решился.

— Перестань играть со мной, я тебе не игрушка. — Тихо все еще всхлипывая, ответила Вера.

— Что? — Глаза Тимура увеличились в два раза. В голове опять завертелись картинки. В голове зародилась мысль, что все-таки не все Тамара Степановна услышала. Слова Веры повергли в шок, никогда он не относился к ней как к кукле. Возможно в ту первую ночь, он и не собирался распыляться на гору эмоций, но все пошло не по плану. Не собирался он влюбляться. А влюбился…

— Вера, поверь, все что тебе сказала Марина, это полная ху…

— Дело не в Марине. И не в увольнении… частично. — Вера говорила на столько тихо, что Тимуру пришлось вслушиваться в каждое слово. Он даже дышал через раз, боясь упустить частичку информации.

Слезы перестали литься, оставив мокрые следы на щеках. Веру все еще немного потряхивало. В комнате стало прохладно, Тимур мог разглядеть россыпь мурашек на ее оголенных руках. Переступая с ноги на ногу, она не смотрела на Мартынова. Ему вообще, показалось что Вера не здесь, а где-то очень далеко, в своих мыслях.

— А в чем?

— Ты сейчас серьезно? — Вера подняла голову, в ее глазах отображалось столько боли, столько Тимур еще никогда не видел. — Ты сейчас серьезно? За дуру меня держишь?! — Опять сорвалась на крик Вера.

Тимур машинально замахал руками мол “тише!”. Будить бабульку не хотелось, та и в глаза ей смотреть тоже. Как он объяснит слезы внучки и нахождение в ее комнате. Никак.

В отличие от Мартынова, Вера не собиралась сбавлять обороты, она то знала, что бабушку и пожарная серена не разбудит.

— Вера, если бы я считал тебя дурой, то не приперся бы в эту глушь! — Не выдержал Тимур. Его начинала раздражать ее шарманка про одно и тоже. От неожиданного признания Вера замялась. Не зная что сказать, девушка отвернулась. Тимур улыбнулся уголками губ, поведение Веры немного развеселило его. Вот она разъярённая кошка, готовая разодрать глотку, а в следующую минуту, обиженная девочка, словно та, которую он видел на одной из фотографий в зале.

— Вера, если я тебя обидел, прости меня. Я понимаю, что вся эта ситуация с увольнением потрепала тебе нервы. Возвращайся. Никто и слова тебе не скажет, поверь мне. Я не допущу этого. Все будет как прежде. Скажи что ты хочешь? Я все сделаю. Хочешь свой кабинет? Зарплату подниму, и даже не спорь со мной. Пожалуйста, Вера. Возвращайся в школу. — Тимура трясло. Не привык он упрашивать. В груди щемило сердце, воздуха катастрофически не хватало. Он словно марафон пробежал и теперь не мог отдышаться. Каждая мышца в теле ныла от напряжения. Тимур молчал, он ждал ее ответа.

Она должна вернуться. Не может он без нее.

— Ты так ничего и не понял…

— Так объясни! — Вырвалось у Тимура. Слишком грубо. Слишком властно.

Вера вздрогнула. Все еще не поворачиваясь к Мартынову, она словно загнанный в угол котенок, боялась отрыть рот. Мама всегда ей говорила, что мужчины и слушать это вещи не совместимые. И сейчас она, увы, увидела это. Девушку разрывала изнутри обида. Его слова про увольнение и ее возращение, только подтверждали всю пагубность ситуации. Он ни слова не промолвил о своих чувствах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

“Ну а что ты хотела?! Не говорит, потому что их нет!” — Ругала себя Вера, опять глотая слезы. Она как дура влюбилась в самого ужасного мужчину на свете! Высокомерного, грубого, прямолинейного и дурака!

Тяжело выдохнув, Вера пыталась совладать с эмоциями.

— Посмотри на меня. — Опять приказным тоном затребовал Мартынов.

Вера не поворачивалась. Развернись она, и все. Полетят ее последние нервные клетки в тартарары. Решив ослушаться приказа бывшего начальника, Вера сделала пару глубоких вдохов. Посчитала про себя до пяти. Эта минута спокойствия и тишины придала немного сил.

Старое окно не спасало от сквозняка. В комнате становилось все холоднее. Жутко хотелось спрятаться под пуховое одеяло. Не только от холода, но и от этого жгучего взгляда в спину. Прислонившись лбом к деревянной двери старого шкафа, Вера поняла на сколько сильно она устала.

— Я объясню. Но обещай, что выполнишь мою просьбу. — Вера говорила на удивление спокойно. Слезы большими горошинами катились по щекам.

Тимуру не понравилась ее просьба, и тон ее голоса. Вообще, вся эта ситуация бесила. Хотелось поскорее во всем разобраться, и затащить Веру в постель, как минимум потому, что из окна чертовски дуло.

— Хорошо, — тяжело вздохнув, Мартынов готовился к чему угодно, поменять все трубы в доме, снег почистить, дров наколоть, но не к тому, что она произнесла в следующую минуту.

— Выслушаешь, и уйдешь.

— Что? — Переспросил Тимур, ему показалось что он не услышал, или послышалось.

— Я все объясню. А ты выслушаешь, и уйдешь. Уйдешь из этого дома. Из моей жизни. И больше никогда не вернешься.

“Размечталась!” — злость пеленой затмевала разум. На этот раз Тимур злился на Веру. Мужчине резко захотелось вытрусить всех тараканов из этой маленькой головы. Сколько ж там их? Вытрушивал бы в6из головой, и плевать на протест хозяйки, а потом для закрепления заняться изучением позы 69. Ее еще не довелось практиковать с Верой, а очень хотелось.

— Я весь во внимании, — саркастически ответил Тимур. Сложив руки на груди, он одарил Веру серьёзным взглядом. Все вернулось к тому с чего начинали, он злой директор, слушает, она бедная овечка учительница распинается перед ним.

— Вся эта ситуация, словно один нелепый сон. — Вера вытерла остатки слез, и собрав всю волю в кулак, все же посмотрела Тимуру в глаза. — Не нужно было. Неправильно это все.

Тимур с трудом улавливал суть, ничего не понимал. Девушка говорила короткими фразами. Голос дожал, как и вся Вера. Мартынову показалось, что она сама не понимает что несет.

— Вера, я ничего не понимаю! — Тимур потер лоб, от желания залезть к ней в голову, и разложить все по полочкам. Именно по этому он не любил вступать в отношения. Не понимал он женщин, и не отличался терпеливостью.

— Я все слышала! Понял?! Все! Я знаю что тебе просто удобно со мной! Захотел секса, а вот и Вера рядом. Захотел выпустить пар, вот и Вера. Думаешь мне приятно, что ты всем рассказываешь как трахаешь меня? Еще и смеешься? Я не прошу брать меня в жены, но имей хоть каплю уважения! Порезвился пару дней?! Весело?! Мне нет! Если бы я знала, что ты такая скотина, никогда бы не влюбилась… Ой! — От неожиданного признания Вера закрыла рот руками. Что-то пошло не по плану, это было видно не вооруженным глазом. Боясь пошевелится, Вера тихо паниковала.

Тимур удивился не меньше Веры. После удивления наступила радость, ликование. Она его любит. В области груди появилось непонятное жжение, приятное жжение. Руки чесались побыстрее взять глупую Веру в охапку и целовать. Целовать пока в легких не закончится воздух.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Резко сократив расстояние между ними, Тимур обхватил ладонями ее лицо, потянул Веру на себя, от чего девушке пришлось стать на носочки. Попытки высвободится были прерваны жестким прижатием к шкафу.