Технократ - Даниил Аксенов

В глазах Илании мелькнула тревога, а вот Цурент смотрел с интересом.

— Нет. Ни я, ни его величество на выбор опекуна не окажем никакого влияния, — ответил Шенкер, воспользовавшись наставлениями Нермана. — Как только решим наш небольшой вопрос, мы уйдем, а потом согласимся с решением совета.

Илания облегченно потупилась, а Цурент разочарованно поморщился.

— Что же это за вопрос, который требует утверждения на совете? — Голос Енарста выдавал любопытство.

— Вопрос о лечении императора, — отчеканил Шенкер.

Шепот пролетел по залу. Советники разных партий недоуменно посмотрели друг на друга, а потом вновь перенесли внимание на вновь пришедших.

— А что не так с лечением? — осторожно поинтересовался Енарст, погладив седую бороду, доходящую до пояса.

— Все не так! — Шенкер говорил, словно выступал перед строем своих подчиненных. — Император умирает при непонятных обстоятельствах и от неизвестной болезни. Я признаю это странным и подозрительным. Мой долг — действовать! Или кто-то против?

— Помилуй, советник, кто же будет против? — развел руками Енарст, успев бросить на принцессу ободрительный взгляд. — Но как действовать-то? Лекари-ишибы уже с ног сбились, ничего понять не могут. Ты скажи нам, как действовать, и мы поддержим тебя.

Михаил не смог сдержать улыбки. Хитрость старого советника сыграла против него же.

— Поддержите? Отлично! — отрывистый и громкий голос Шенкера просто подавлял слушателей. — Необходимо дать императору новых лекарей, а старых больше к нему не допускать!

— Вот даже как… — протянул Енарст. — Ну, это можно. Почему нет? Только что это даст? Лекари ведь хорошие… или подозреваешь их в чем?

— Подозреваю, — рявкнул Шенкер. — Всех подозреваю!

— Как всех? — Старик явно опешил. — Кого еще?

— Слуг!

— Что, слуг тоже надо заменить?

— Да!

— Ладно, хорошо. — Енарст чувствовал себя неуютно под напором главы школы имис, но был вынужден отдуваться за всех, как старейший. — Думаю, что никто не будет против. Заменим и слуг.

— Этого мало!

— Мало? — Енарст даже подался вперед.

— Нужно заменить охрану!

Присутствующие одновременно вздохнули. На их лицах мелькнули испуг и растерянность. Как это — менять охрану императора? На кого ее менять? Это же… практически переворот.

— Господин советник понимает, что предлагает? — вкрадчиво осведомился Енарст.

— Да! Никто из тех, кто ранее имел доступ к императору, отныне не должен быть допущен вплоть до выздоровления его величества! — отчеканил Шенкер.

— Немыслимо! — Илания вскочила со своего места.

Цурент тоже вскочил, но, увидев реакцию племянницы, тут же сел обратно. Принц находился уже в прямом противостоянии к ней: все, что плохо для нее, хорошо для него.

— Я предлагаю вот что! — Шенкер решительным движением руки пресек поднявшийся шум. — Император покидает дворец — его переносят в мой дом, из которого я съеду. Охрана полностью сменяется. Я вызвал из провинции школу имис, и она в полном составе будет охранять его величество вместе с ишибами нашего союзника короля Нермана…

Ропот был ответом.

— Прошу тишины, господа советники и ваши высочества! — гаркнул Шенкер. — Это еще не все. Имис будут следить за королевскими ишибами, а ишибы — за имис. Но всем управлять поставим трех независимых великих ишибов: Ундеарта, Релея и Кресстена. Они будут находиться при императоре неотлучно, денно и нощно. Станут его лечить, следить за охраной и друг за другом! Опекун, если он будет выбран, обязуется ничего не предпринимать и не нарушать покоя императора!

— Невозможно!

— При чем тут Нерман?!

— А великих ишибов спросили?! Они на такое не пойдут!

Крики звучали со всех сторон. Казалось, никто, кроме Цурента, не остался в стороне. Теперь Шенкер молчал и терпеливо ждал, обводя присутствующих гневным взглядом прищуренных глаз.

— В самом деле, — произнес Енарст, когда шум немного стих, — предложение необычное, хотя и неразумным его не назовешь. А как к этому плану отнесутся великие ишибы? Им ведь предлагается стать чуть ли не тюремщиками… впрочем, что я говорю! Не тюремщиками, конечно, но кем-то, похожими на них. Я понимаю ход мыслей советника Шенкера и вижу, что только независимые великие ишибы с хорошей репутацией могут устранить подозрения, терзающие многих присутствующих, но разве Ундеарт и прочие согласятся? Всем известен их нрав.

Михаил шагнул вперед, чтобы в первый раз вставить словечко.

— Мой учитель Аррал, — произнес он, — оказался настолько красноречивым оратором, что без труда смог убедить означенных великих ишибов помочь императору Муканту и послужить на благо Фегрида, его народу и союзникам.

Недоверие отразилось на лицах присутствующих. Разве можно предположить, что надменные неподкупные великие ишибы, особенно с такой репутацией, как у Ундеарта, Релея и Кресстена, согласятся запереть себя в доме, чтобы следить за чьим-то здоровьем, пусть даже императора?

— Это немыслимо! — Принцесса продолжала твердить одно и то же, ее руки сжались в кулачки. — Зачем нужно привлекать Раниг? Зачем нужны независимые ишибы? Неужели у нас нет верных подданных?!

— Успокойся, Илания. — Цурент тоже возвысил голос. — Шенкер прав — подозрения могут развеять только люди извне, абсолютно не причастные к происходящему. Что происходит с моим братом? Что это за болезнь такая? Я каждую ночь ложусь спать и каждое утро просыпаюсь с одной и той же мыслью! Мне кажется, что не сегодня завтра мой брат умрет. Если Шенкер считает, что среди лекарей, слуг или охраны есть изменник, то лучше сделать так, как было сказано!

— Но великие ишибы точно согласились?! — воскликнула принцесса с таким видом, словно тонула в болоте и хваталась за соломинку. — Я бы хотела поговорить с ними лично! Что они потребовали взамен?!

Вот на этот вопрос король мог ответить совершенно точно. Даже он был удивлен тем, как успешно Аррал справился с поручением. Но у Михаила глаза на лоб полезли, когда узнал, какими методами был достигнут успех.

— Великие ишибы живут долгой и здоровой жизнью, — сказал Аррал, глядя на своего ученика безмятежным и невинным взглядом старческих глаз. — Им очень скучно. Для того чтобы себя занять, они выдумывают всяческие увлечения. Один выращивает редкие цветы, другой увлекается маленькими золотыми рыбками, а третий собирает кувшины… И все такое нежное, такое хрупкое… что никак не может выдержать тяжести переговоров со мной.

— Они будут жаловаться, — пробормотал Михаил, который пытался прийти в себя и просчитать возможные последствия.