Выбраковка - Олег Дивов

– Давайте вместе.

– Х…й тебе. За государственную тайну знаешь что бывает?

– Да вы и так в подписках с ног до головы. Ладно, пойду один. Вы поймите – если мои предположения верны, я обязан выяснить, что именно ему известно. И как выбраковщик, и как просто человек. Возможно, это вплотную касается моей судьбы. А может, и вашей тоже. Со всей страной заодно. Поверьте, я без острой необходимости к вам не пришел бы. У меня есть кое-какие подозрения, и Белов может их либо подтвердить, либо опровергнуть. Конечно, во втором случае я ему не особенно поверю, он же профессиональный лжец, но все-таки…

– У тебя именно подозрения или?..

– Допустим, мне кое-кто кое на что тонко намекнул.

Профессор снова поскреб щетину.

– Ладно, – сдался он. – Разбирайся. Человек и выбраковщик… Но смотри у меня, х…й бычий! Думай, как с ним говорить. Не дай бог он потом суициднет!

Роскошная двухкомнатная палата Белова действительно походила на гостиничный номер. Сам пациент валялся на кровати и делал вид, что спит. Даже когда Белов лежал, все равно было заметно, какое у него солидное брюшко. В сорокалетних богатых мужчинах такое отношение к себе Гусева просто бесило, но он постарался не выпускать наружу эмоции.

– Привет, – сказал Гусев, стараясь, чтобы это прозвучало по возможности небрежно.

Белов лениво повернул голову и посмотрел на гостя. Без особого восторга посмотрел, но и не злобно.

– Уммм, – кивнул он. – Здравствуй. Давно не виделись.

– Не ждал? – Гусев подвинул кресло и, не дожидаясь приглашения, уселся. Еще одна дурная привычка выбраковщика.

– Ну, ждал. Показания будешь снимать? А где твой шприц?

– Э-э… – Гусев слегка опешил. – Дима, ты помнишь вообще, как меня зовут?

– Допустим.

– Ну и как?

– Павел… Гусев.

– Спасибо, утешил. Только я не дознаватель. Я простой оперативник. И мой шприц – вот. – Гусев продемонстрировал Белову пистолет, при виде которого больной слегка оживился. Во всяком случае, взгляд у него стал поострее.

– Если убедишь меня, что я должен тебе оставить эту штуку, может быть, оставлю, – соврал Гусев, внимательно следя за возможной реакцией.

– У самих револьверы найдутся, – хмыкнул Белов. С таким превосходством в голосе, что Гусева чуть не стошнило.

«Жалко, нельзя Мирзоевичу рассказать, – подумал он. – Узнает, что я суицидальному больному оружие предлагал, зарежет».

– Тем лучше. Слушай, Дима. Понятное дело, люди с годами меняются. Я, конечно, уже не тот мальчишка, которого ты помнишь по нашим дачным забавам. Но все-таки, можем мы поговорить по душам? Учти – это частный визит.

– Частный… Несчастный. – Белов повернулся на бок и подпер обвислую щеку рукой с короткими жирными пальчиками. – Ну давай спрашивай.

– Пожалуй, спрошу. – Гусев на миг задумался. – Нет ли у тебя для меня… Для меня лично. Только для меня одного. Нет ли каких-нибудь интересных новостей?

– Беги, Гусев, – сказал Белов просто.

У Гусева внутри что-то екнуло – не то селезенка, не то еще какой-нибудь жизненно важный орган.

– Далеко? – только и смог пробормотать он.

– Беги, – повторил Белов и снова завалился на спину. Именно завалился, как хронически объевшийся ленивый кот.

– Когда бежать?

– Вчера.

– Я серьезно.

– И я серьезно. Вчера – беги. А сейчас – уходи.

– А ты… Не собираешься? – выдавил Гусев.

– А мне незачем, – сообщил Белов по-прежнему безмятежным тоном. – С работы я и так уже вылетел, на меня всем плевать… На папика моего – тоже. Пинка хорошего дадут, и не более того. В общем, могу смело уходить в запой. Слышал песню такую русскую народную? «И в запой отправился парень молодой…»

– Значит, ты сознательно эту комедию с самоубийством учинил? – поразился Гусев. – Козлище, да тебя же чуть не грохнули!

– Сознательно… Бессознательно… Х…й его знает. Так колбасило – ничего не помню. Что не грохнули – это хорошо. И что уволили – еще лучше. Теперь уж точно не грохнут.

– Да не уволили тебя!

– Не уволят – на Спасскую башню влезу, – лениво сказал Белов. – Или в Царь-пушку насру. Все, Гусев, отстань. Видеть тебя сил нету. Был за мной должок – я его тебе отдал. А теперь уходи, пока я кому-то в морду не наблевал.

– Мне-то за что? – удивился Гусев, вставая на ноги.

– За выбраковку, – сообщил Белов и перевернулся на другой бок. Спина у него тоже оказалась жирная, как у бегемота.

– Если бы я не работал в АСБ… – начал Гусев. Ему не хотелось препираться с человеком, находящимся под медикаментозной накачкой, это было как минимум глупо. Но он неожиданно остро вспомнил сейчас того Димку Белова, с которым играл в войнушку и катался на санках.

И еще одного Белова, с которым уже тайком пил водку и бегал за девчонками. Белова, который иногда пронизывал своего нового друга взглядом, будто бы силясь понять – не тот ли это самый Пашка, погибший в автомобильной катастрофе, вернулся из небытия.

Но это был уже совершенно другой Пашка.

А теперь – совершенно другой Белов.

– При чем тут работа в АСБ? – перебил Белов. – Я же сказал – за выбраковку. Настало время отдавать долги, Павел. Я перед тобой чист. Все, что мог, – сказал. Теперь один должник остался – ты. Вот и беги, пока с тебя не спросили. За все хорошее… И сейчас беги, пока я санитаров не позвал. Они тут знаешь какие? У-у… Ты и не видел таких. Просто волки, а не санитары.

– До свидания, – пробормотал Гусев.

– Прощай, – хмыкнул Белов. – Спаситель х…ев.

Валюшок сидел в машине и ритмично мотал головой. В салоне ревел хэви-метал. Хитрый Леха крутил его с бортового компьютера, через динамики громкой связи. Качество звука было похабнейшее, но все лучше, чем ничего.

– Чуть потише сделай! – крикнул Гусев. – А неплохо. Как я раньше сам не догадался… Ну, без эксцессов обошлось?

– Тревожных симптомов нет. – Валюшок повернул регулятор, слегка приглушив музыку.

– Thunder! Ту-ру-ру-ру… – подпел Гусев. – Хорошо живем. Лет пять-шесть тому назад черта с два ты купил бы в Москве «Эй-Си/Ди-Си». Не застал период, когда зверствовала Комиссия по нравственности? Да нет, ты в армии служил.

– На польской границе! – заметил Валюшок.

– А-а… Понятно. Единственный весомый плюс объединения с Беларусью – польский контрафактный товар. Вы небось ящиками это дело скупали.

– Ну, ящиками – не ящиками, но фонотеку я привез солидную. Какие будут указания, ведущий?

– Топчи педаль. Впрочем… Нас еще могут тормознуть на КПП. Поэтому встанем у поворота на аллею, подловим какую-нибудь местную «Скорую» и прилепимся к ней. Не хочу таранить шлагбаум.

– Аналогично, шеф! – согласился Валюшок, поворачивая ключ.

Так они и сделали – дождались идущего на выезд «Шевроле» (этот был уже потрепан, но, похоже, русских машин ЦКБ не признавала) и вслед за ним подкатились к воротам. Но, кажется, Гусев волновался напрасно. Их выпустили без лишних слов, разве что не отдали честь.

– Везуха, – резюмировал Гусев. – Ох, не нравится мне это… Значит, дальше будет хуже.

– Так ты узнал, что хотел? – спросил Валюшок.

– Что узнал? Я так… Проведал старых знакомых. Своего психиатра, например.

Валюшок укоризненно на Гусева покосился, но больше ничего не сказал.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Пунктуальный во всем, Тепеш и в казнях соблюдал субординацию: для турецкого аги, командовавшего отрядом, был заготовлен кол с золотым наконечником.

Минут пять они ехали молча, причем Валюшок очень правдоподобно дулся. Наконец Гусев не выдержал.

– Я тебе потом расскажу, – пообещал он. – Если сбудется. А если не сбудется – тем более.

– Ну-ну. – Валюшок слегка оттаял и бросил на ведущего насмешливый взгляд искоса.

– Обязательно расскажу. Ты же знаешь.

– Чего это я знаю?

– Я все рассказываю, что тебе не повредит. Или когда уже не повредит.

– А может, я хочу.

– Чтобы повредило?

– Угу. Чтобы пополам.

– Ишь ты! Леха, дружище, умоляю, не спеши…

– Значит, как со снайперкой бегать – так «агент Валюшок», а как по психушкам кататься – сразу «Леха, дружище»?

Гусев довольно заржал – он видел, что Валюшок уже не сердится и вырывать из него информацию клещами не намерен.

– Как вообще дела? – спросил он. – Что жизнь семейная?

– Отлично. Купили наконец-то стиральную машину…

– Валюшок! Откуда у тебя столько денег? Сначала мебель, затем «Порше», теперь еще и бытовая техника…

– Да это же копейки!

– Наверное, я слишком много пью, – вздохнул Гусев и погрузился в раздумья.

– А чего, собственно, не пить? – утешил его Валюшок. – Ведь стиральная машина у тебя уже есть.

– Не мешай. Я считаю. Дебет-кредит свожу. Ого!

Последнее восклицание относилось не к деньгам, которые у Гусева действительно с редкой легкостью утекали сквозь пальцы. «Двадцать седьмую» опасно подрезала черная «Волга» с маячком на крыше и унеслась вперед, буквально расталкивая частные автомобили, которые от опасного участника движения испуганно шарахались.