Человек нового мира - Анатолий Луначарский

«…совсем не беда, если всецело отдаваясь делу строительства, люди будут организовывать свой индивидуальный, а в особенности свой коллективный быт действительно по-человечески, организовывать свой досуг, делать само существование свое более радостным. Разве великий учитель Ленин не учил нас, что жизнерадостность есть нечто желанное и естественное в коммунизме…»

"Великий вождь коммунизма был вместе с тем самым мощным основоположником советской педагогики.»

Поскольку мы даем грамотность для взрослых и детей, поле и среди взрослого населения на предметах обществоведения через наших политпросветработников, постольку мы выполняем главную долю всей вообще политической работы. Поскольку мы имеем через профобры2 — наши органы поднятия квалификации труда — сознательных, новых, технически образованных работников, постольку мы даем работников второго фронта. К этому нужно прибавить, что для первого и второго фронтов мы должны создать новых спецов высокого образца. Работа вузов и рабфаков, черпающих из недр рабочих масс, является также разрешением проблем этих двух фронтов.

На первых порах власть берется для того, чтобы создать переход от несправедливого людоедского хозяйства к подлинно человеческому хозяйству, имеющему в виду пользу всего человечества.

Допустим, что все это разрешено, так что каждый человек имеет вдоволь пищи, одежды, рабочий имеет много свободного времени. Но не для одного этого живет человек, он живет не для того, чтобы удовлетворить минимум потребностей. Он живет для того, чтобы всесторонне, вширь и вглубь, развиваться. Карл Маркс говорит, что критерием, или меркой, по которой мы можем осознать большую или меньшую высоту того или другого общественного идеала, является то, насколько этот идеал или строй позволяет всемерное развитие всех заложенных в человеке потребностей. Вот задача хозяйства. Социалистическое хозяйство есть такое, которое дает наибольшую степень развития человека. Свободно развивающийся человек ищет возможно большего по объему и разнообразию счастья, которое находилось бы в гармоническом сочетании со счастьем других. Не нужно перехода к социализму, если люди не сделаются от этого мудрее, красивее. А эти вопросы больше всего разрешаются в области человеческого миросозерцания, в области художественного творчества, в умении наслаждаться природой и в умении придать ей законченные изящные формы, в области перевоспитания человека из этого уродца, из этого эгоиста в настоящего человека, о котором мы мечтаем и который является конечной целью каждого социалиста. <…>

Но Ленин не ограничился общими истинами. Он дал целую массу конкретных и очень для нас важных формулировок, которые я привожу с некоторыми комментариями, чтобы был ясен их смысл.

В программе нашей партии, принятой в марте 1919 года, имеется раздел о народном образовании. Все эти страницы были написаны Владимиром Ильичем.3

«В области народного просвещения РКП ставит своей задачей довести до конца начатое с Октябрьской революции 1917 г. дело превращения школы из орудия классового господства буржуазии в орудие полного уничтожения деления общества на классы, в орудие коммунистического перерождения общества.

В период диктатуры пролетариата, т. е. в период подготовки условий, делающих возможным полное осуществление коммунизма, школа должна быть не только проводником принципов коммунизма вообще, но и проводником идейного, организационного, воспитательного влияния пролетариата на полупролетарские и непролетарские слои трудящихся масс в целях воспитания поколения, способного окончательно установить коммунизм».[16]

Разберемся в этих необычайной важности словах. Во-первых, здесь признается, что всякая школа была порабощением одних классов другими. Классовое общество создало школу по образу и подобию своему. Факт тот, что школа, разбитая на несколько этажей, давала низам такое образование, что оставляла их в рабстве, держала во тьме, давая им некоторые знания. Высшая школа производила командный состав — чиновничество, которое умело бы править большим рабоче-крестьянским стадом. Что же пролетариат должен сделать? Ему тоже хочется сделать школу классовой. Но какая цель этого? Класс пролетариата стремится не утвердить свое господство, а создать предпосылку полного уничтожения какого бы то ни было господства человека над человеком. Мы сейчас находимся в периоде диктатуры пролетариата и подготовки условий, делающих возможным осуществление коммунизма. Что же в это время должна делать школа? Она не только должна быть проникнута коммунистическими началами, но должна служить проводником идейного воспитательного влияния пролетариата на полупролетарские и непролетарские слои трудящихся, чтобы способствовать усвоению коммунизма.

Это есть не только школа для детей пролетариата. Она захватывает шире, чем класс. Она является огромным, важным аппаратом, дающим идеи марксизма, воспитывающим в духе этих идей, т. е. влияющим на чувства и волю молодых поколений. <…>

Никакое разрешение политических задач и хозяйственных не закрепляется, если не проделана большая работа над развитием самосознания наших поколений. Только тогда можно сказать, что победа закреплена, когда новая школа начнет пропитывать новыми началами все фибры существа нового поколения. Кто не завоевал будущее, тот ничего не завоевал… А его мы завоевываем в школе.<….>

Владимир Ильич считал, что коммунисты не только могут, но и должны привлечь к себе массовое учительство, ибо это есть единственный способ выполнить те гигантские задачи, которые предвидел он, которые являются осью всей революционной работы.4 <…>

Обращаясь к Наркомпросу, Владимир Ильич пишет:

«Работа, которая ведется теперь в области народного образования, вообще говоря, не может быть названа слишком узкой. Делается очень немало для того, чтобы сдвинуть с места старое учительство, чтобы привлечь его к новым задачам, заинтересовать его новой постановкой вопросов педагогики, заинтересовать в таких вопросах, как вопрос религиозный.

Но мы не делаем главного. Мы не заботимся или далеко недостаточно заботимся о том, чтобы поставить народного учителя на ту высоту, без которой и речи быть не может ни о какой культуре…

У нас делается еще слишком мало, безмерно мало для того, чтобы передвинуть весь наш государственный бюджет в сторону удовлетворения в первую голову потребностей первоначального народного образования».[17]