Срочно требуется невеста - Лиза Джексон

– Пожалуйста, Валери.

– Мне очень, очень хочется тебе верить, Хейл, но я не могу. Ты сказал мне в самом начале, что это временная работа, своего рода спектакль. Мне кажется, нам обоим ясно: после всех твоих слов и поступков ты не можешь надеяться, что я поверю тебе, поверю в то, что ты меня по-настоящему любишь.

Он мрачно улыбнулся.

– Я действительно люблю тебя и уверен, что ты тоже меня побить. Но упрямство мешает тебе сознаться в этом.

– Упрямство?

– И не простое, а ослиное.

– Хейл! – вновь послышался нетерпеливый голос Лей. – Кто-нибудь скажет мне, что происходит?

– Тебя спрашивают, – проговорила Валери. Лей изо всех сил стучала в дверь каюты Хейла.

– Подожди меня, – попросил Хейл, и выскользнул в коридор.

Валери не двигалась до тех пор, пока не удостоверилась, что Хейл увел Лей далеко от двери.

Валери знала, что ручаться за себя она не может: начнет прислушиваться к голосу сердца и, не дай Бог, совершит какую-нибудь глупость. А потому решила действовать быстро: сняла кольцо, положила его на столик и тихо вышла в коридор. Что бы сейчас ее ни ждало на палубе, она попрощается со Стоуэллами, возьмет такси, доедет до аэропорта и первым же рейсом улетит из Виктории домой.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

– Я не понимаю, – проговорила мать Валери, внимательно выслушав все ее долгие объяснения. – Вы что, все это разыграли?

Стоя у двери в квартире матери, Валери переминалась с ноги на ногу.

– Да, именно так. Я никогда не собиралась выходить замуж за Хейла.

– Значит, ты обманывала меня?

– Да, мама. Обманывала, – призналась Валери, чувствуя себя провинившейся школьницей.

– Очень плохо. – Анна вздохнула – Знаешь, мне он понравился.

– Донован? А мне показалось, будто ты была сама не своя, когда я сказала, что мы собираемся пожениться.

Анна улыбнулась.

– Да, сдаюсь. Честно говоря, я испытала тогда сильное потрясение. Но сама ведь знаешь, как я всегда хотела, чтобы ты нашла себе хорошего мужа и обрела наконец счастье.

– С Хейлом Донованом? Не получилось бы... – Валери покачала головой. – Он совершенно несносный человек.

– А кроме того... – Анна мечтательно помолчала, – пора бы мне уже заиметь внуков, чтобы было, кого побаловать.

– Мама! Что ты говоришь! Ты еще даже не выздоровела, как следует...

– Но я все-таки собираюсь... – Анна засмеялась. – Внуки были бы мне самым лучшим лекарством.

Валери незаметно для матери с мольбою подняла голову вверх и прошептала:

– Господи, помоги же мне, дай мне сил и терпения...

– Все еще может измениться, – продолжала Анна. – Ты ведь будешь работать в «Донован Энтерпрайзиз», да? – Она передала Валери корзинку, в которой с разнесчастным видом сидел кот Шамус.

– Уже нет.

– Но у тебя контракт.

– Я как-никак его нарушила, – печально вздохнула Валери. Она находилась в Сан-Франциско всего лишь четыре часа, а ей казалось, будто прошла уже целая вечность с тех пор, как она покинула Хейла.

Шамус громко замяукал.

– Знаю, знаю, – обратилась Валери к коту. – Послушай, мама, я позвоню тебе завтра. Я просто хотела, чтобы ты узнала правду до того, как эта новость появится в газетах.

– И когда это случится?

– Понятия не имею, – устало кинула Валерии, и закрыла за собой дверь.

Она села в машину и отправилась домой. Весь день прошел в дороге, сплошная круговерть самолетов и автомобилей. Даже добравшись, наконец до Сан-Франциско, она сразу поехала забирать Шамуса.

– Ну, чем займемся? – спросила она своего любимца. На город опускались сумерки, покрывая окружающие его холмы пурпурной пеленой закатного света. – Начнем все с нуля?

Шамус не удостоил ее ответом.

Валери припарковала машину в обычном месте. С котом и двумя чемоданами в руках поднялась по лестнице, вставила ключ в замок и открыла дверь.

– Ну, наконец-то, где тебя черти носили? – протяжно произнес Хейл.

Шамус недовольно зашипел. Валери замерла на месте и даже выронила чемодан от неожиданности. А этот Хейл еще имеет наглость улыбаться! Сидит себе, развалясь, на кушетке, в своей любимой кожаной куртке и полинявших джинсах, да еще и ноги в кроссовках положил на стул... Прямо как у себя дома! Подбородок Хейла потемнел от выросшей за день щетины, у рта пролегли глубокие складки. При виде улыбки Хейла сердце Валери тотчас оттаяло, она и раньше никогда не могла устоять перед ней! Что же это такое, в самом деле? Почему она так слаба, почему не может заставить себя возненавидеть его?

– Ты когда-нибудь закроешь дверь, Валери?

– Что ты здесь делаешь?

– Я подумал, что мы не успели с тобой договорить в прошлый раз.

– Но... как... – она огляделась вокруг, – как ты попал сюда?

– Ты оставила запасные ключи, вот здесь, и он показал пляжную сумку, которую она действительно забыла, второпях покидая яхту.

Валери все еще не входила в комнату и стоила, прислонившись к входной двери.

– И ты, конечно, не преодолел соблазна вломиться в чужую квартиру.

– Не вломиться, а войти.

Валери старалась держать себя в узде, хотя сердце готово было выпрыгнуть из груди. Она сбросила пальто и выпустила Шамуса. Кот в ту же минуту помчался к балкону.

– Как Стоуэллы?

Хейл вопросительно приподнял бровь.

– А что ты хочешь знать?

– Где они?

– Думаю, все еще плывут на север.

– Ты не знаешь?

– Нет. – Он потянулся, встал с кушетки, вышел в прихожую и закрыл дверь, которую Валери все-таки оставила открытой. – Мне это безразлично.

– Мне нужно отдохнуть...

– У тебя уже было достаточно времени для этого, – сказал он спокойно, хотя его улыбка стала постепенно исчезать. Валери стояла так близко, что видела, как расширились его зрачки. – Я сказал Уильяму, что меня больше не интересует его компания. Хейл дотронулся до волос Валери, и девушка затрепетала. Ты бы видела Стюарта, он в полном восторге от такого поворота событий. Уильям взбешен, а Бет... это она сказала, что мне необходимо лететь вслед за тобой.

– Так вот почему ты здесь?

– Совсем нет.

Она ощущала его дыхание на своем лице, а прикосновения его пальцев мешали ей разобраться в собственных чувствах.

– Тогда почему?

– Отгадай!

– Не могу.

– Из-за тебя.

Ее сердце забилось еще сильней. Она сжала пальцы в кулаки. Не верь ему, Валери! Ему что-то от тебя нужно! – опять взялся за свое, преисполненный благоразумия внутренний голос.