Сила Внушения (СИ) - Иванович Юрий

А чуть позже и Петра Ярового в том же доме устроили, сняв для него скромную комнатку, небольшую, зато отдельную. Хозяева там оказались не просто добрые, неназойливые и сердечные, но и с удовольствием выполняли многочисленные, посильные для них поручения. Две женщины, вдовы, с одной фамилией Еланцевы. Да и не только они старались угодить молодой паре. Киллайд не ленился, улучшая свои умения ежедневно, разрабатывая силу мысли. Старался каждого встречного приветить, пожать руку, поинтересоваться здоровьем, ну и попутно запрограммировать на роль «добровольного» помощника. А то и ярого соратника «сотворить», если кто деятельный или полезный попадался.

Зато со временем вокруг парочки оказалась воздвигнута стена прочной защиты, сердечного умиления и добрососедских отношений. Ну а Настеньку вообще все были готовы на руках носить, выполняя её малейшую прихоть. Чиновники жилкоммунхоза — держали рубежи обороны на дальних подступах, не допуская даже намёка на любые проверки, сомнения или составления списков неблагонадёжных. А жестко прирученный участковый со товарищи, охранял обозначенный дом лучше, чем свою собственную обитель. Всё жульё по окрестностям вывели, впору было вообще оставлять квартиры незапертыми.

Ну а держатель общака, как таковой, попросту оказался недоступен для уголовного мира. Все, кто его конкретно знал, поубивали друг друга в пьяной драке или отравились техническим спиртом. Ни с кем прагматичный мемохарб не сталь панькаться. Мешают? Значит, и жить недостойны. А те, кто могли помешать косвенно или случайно — тоже в этом мире, или по крайней мере на свободе не задерживались. Порой преступление только задумывалось, а уже в гостях группа захвата из милиции. Или сами уголовники друг друга постреляли. Или колбасой испорченной отравились. Или ещё какая оказия неприятная произошла. Ведь нечестный путь существования — это крайне рискованное дело.

Ну и, фактически с первого сентября для Александра Шульги началась самая насыщенная работа, полная решительных действий и кропотливой аналитики. Тем более что к этой дате стремительно восстанавливающиеся умения достигли той силы, при которой мемохарб мог воздействовать на простого человека с трёх, а то и с пяти метров. В условиях крайнего и вездесущего недоверия в обществе друг к другу, дистанционное внушение пришлось как нельзя кстати. Таким образом, удавалось обходить многочисленную, порой дублирующую друг друга охрану, которой озадачивались не только первые лица государства, но и многочисленные чиновники высокого ранга.

Увы, но даже при таком умении, добраться до некоторых столпов власти никак не удавалось. К некоторым и на десять метров не подпускали бдительные чекисты. Так что приходилось действовать не так прямолинейно, как хотелось бы. То есть использовать посторонних лиц. Тех же чекистов, к примеру. А уже через них влиять, так сказать и направлять…

И первым, кто пошёл в психологическую обработку, стал Акопов Степан Акопович. Один из самых непотопляемых министров как во время сталинского, так и послесталинского правления. Можно сказать — глыба управленческого аппарата страны, которая всегда умела оказаться в нужном месте и среди нужных сподвижников. При этом он лично занимал далеко не последнюю роль, как во внутренней политике страны, так и в определённом влиянии на самого Сталина. Вдобавок он невероятно рьяно и действенно поддерживался не только представителями своей национальной диаспоры, но и все группировкой — выходцев с Кавказа. В данный момент Степан Акопович управлял министерством автомобильной и тракторной промышленности СССР.

Сильная личность. Киллайд даже удивился, когда выяснил что Акопов — нисколько не пакри. Вполне обычный человек, хотя и с повышенной сопротивляемостью к гипнозу. Но это нисколько не помешало провести с министром сложную, многоходовую комбинацию. И помогла в этом непростом деле, женщина. Потому так и говорят чаще всего, выискивая причину для предательства или подкупа: «Ищите женщину!».

Вот её Шульга-Паркс и нашёл на первом этапе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

25 глава

Женщина звалась Валентиной Дасаевой и проживала в однокомнатной квартире в том же доме, где так удачно пристроился и сам Шульга. Работала она в издательстве «Известий» не то стенографисткой, не то секретарём, не столь важно. Зато привлекла дама к себе внимание не только шикарной красотой, умением одеваться или приятными манерами общения, она оказалось ко всему прочему великолепию ещё и весьма грамотной, начитанной, эрудированной персоной. Тридцать лет, в самом соку. Вдова. Муж погиб на фронте, хотя и не являлся военным, а подвизался среди учёных-металлургов.

Казалось бы, интеллигентная женщина, с квартирой в Москве (!), неплохая зарплата, живи себе да радуйся. Ну, разве что мужа найди приличного, для полного счастья. Тем более что с таким внешними данными женщина умело соблазняла практически каждого, у кого в штанах что-то шевелилось.

Так ведь нет! Красавица свою сексапильность и притягательность использовала в самых низменных целях. Сотрудничая со своими двоюродными братьями, она весьма грамотно «снимала» очередного денежного кавалера среди командировочных гостей столицы, соблазняла его, настаивая на полной таинственности очередного свидания из-за наличия якобы ревнивого мужа. Одурманенный близостью кавалер соглашался на всё и терял последние капли рассудительности и своего благоразумия. Брал такси (на котором работал первый брат Дасаевой) и ехал в «укромный уголок» за городом, на дачу (коей владел второй братец).

Там роковая любовница раздевала мужчину (точнее, он сам выпрыгивал из одежды) и чуточку позже угощала неким напитком бодрости. От напитка с ядом, кавалер терял всё, в том числе и жизнь. Порой это случалось ещё до того, как несчастный успевал попробовать свою искусительницу.

Вот так и беспредельничала эта троица уже в течение года. Ни милиции их не удавалось выследить, ни прочим уголовникам заметить конкурентов. И количество трупов, зарытых на соседней, заброшенной дачке, всё увеличивалось, и увеличивалось. Да и сам мемохарб наткнулся на преступницу случайно, попросту перекинувшись с ней на лестнице несколькими словами, а потом и коснувшись её руки.

То есть Киллайд подобрал для своей работы тех, кого совсем не жалко. Ну и тех (или только ту) после которых останется нечто полезное для него лично. А что могло остаться после Валентины? Правильно! Квартира! Пусть и однокомнатная, зато в каком престижном доме, практически в центре столицы. А кандидаты на поселение всегда отыщутся.

Вначале он до мозга костей заинструктировал непосредственно мадам Дасаеву. Затем и с её кузенами встретился, кои нигде не были отмечены, как её родственники. В итоге дача с двумя преступниками весьма удачно сгорела, а роковая красавица направила все свои силы на охмурение товарища Акопова. Благо, что сорокавосьмилетний министр оказался тем ещё бабником и гулёной. Только и следовало пообщаться с высокопоставленным сводником, который и познакомил будущую парочку любовников.

И уже когда министр стал посещать квартирку Валентины, оставаясь там на несколько часов, мемохарб приступил к обработке главного объекта. Так что никакого секса между любовниками не было и в помине (в квартире Дасаевой) зато Степан Акопович рассказал всё что знал и всё, о чем только догадывался. Ну и соответствующие действия впоследствии предпринимал, чётко согласуя их с поставленными перед ним новыми задачами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

А про Сталина и его окружение он знал очень, ну очень много. Тот поток ценнейшей информации и на треть не мог сравниться с тем материалом, который собрал в своей второй жизни Киллайд Паркс. Всё-таки когда он вошёл в свою полную силу, уже огромной части из соратников и последователей вождя не было в живых. А оставшиеся материалы с документами попросту уничтожили или переписали в угоду новой власти.

Зато сейчас всё это совершалось и творилось вживую, и многие непосредственные руководители, участники процесса вынужденно давали показания и делились секретными сведениями. Причём уникальными сведениями, исходя из которых, пришлось существенно переделывать как свои личные планы, так и значительно корректировать планы союза фронтовых побратимов. Для краткости — СФП.