Принц Севера - Гарри Тертлдав

Он обернулся, чтобы посмотреть, как отреагировала на его слова девушка. Ему не хотелось причинять ей лишнюю боль. В конце концов, она совершенно неожиданно для себя оказалась в такой ситуации, какую и представить себе не могла и к которой никак не была подготовлена. Если она обиделась, придется пойти на попятный и как-нибудь свою грубость замять.

Но к его удивлению, она изобразила бледное подобие улыбки.

— По сравнению с участью быть проглоченной ваш вариант, пожалуй получше. Ладно, я не виню вас за это… или, скажем, не слишком виню.

— Благодарю вас, миледи.

Он мог бы (с его-то характером запросто мог бы!) вложить в эту фразу столько сарказма, что ей бы стало не по себе. Но кроме искреннего сочувствия, он ничего в нее не вложил. Сивилла, вернее, бывшая, но все же Сивилла пыталась приспособиться к новым условиям жизни. Ему же, со своей стороны, тоже следовало приноровиться к ней.

Когда они выбрались из окружавших Айкос страшных дебрей и въехали в обычную чащу, характерную для всех остальных северных мест, солнце уже клонилось к закату. Границу между тем и другим лесом определить было легко, ибо в обыкновенном лесу землетрясение все-таки поработало и путь лошадям преградили упавшие на дорогу деревья.

Штук эдак пять, а то и больше. Нечего было и думать их растащить. Завал заставил бы попотеть полдеревни крестьян. Объезжая преграду через подлесок, Вэн проговорил:

— Пусть так, но мне не хотелось бы снова вернуться в тот лес. Попав туда, никогда не знаешь, выберешься ли обратно.

— Замечательно, — сказала Силэтр. — Видимо, потому вы так старательно и отправляли меня там в заросли, когда мне понадобилось облегчиться. Может, надеялись избавиться от обузы?

Вэн кашлянул и промямлил:

— Нет, леди. Ничего подобного. Если я о чем и подумал тогда, так это о том, что ваша святость обережет вас.

— Да, я когда-то действительно была святой, — произнесла Силэтр, вновь мрачнея, — Когда-то.

Некоторое время они ехали молча. Глядя на закат, Джерин сказал:

— Пожалуй, неплохо бы найти то место, где мы заночевали после того, как проехали свободную деревню. Теперь нам известно, что у этих парней на уме. Лучше проскочить мимо них завтра утром.

— Если они вообще уцелели после землетрясения, — возразил Вэн. — Единственное, что беспокоит меня, капитан, кроме, конечно, призраков, которым нам почти нечего предложить, это чудовища, идущие по нашему следу.

— Ночью призраки не дадут им передвигаться… — Последние слова Джерин произнес едва слышно. — Наверное, — добавил он, вдруг поймав себя на мысли, что понятия не имеет, способны ли призраки вообще как-то влиять на жутких тварей из подземелья.

— Мы уж точно не можем ехать всю ночь, — сказал Вэн. — Даже если бы призраки нам позволили. Это значило бы загубить лошадей, а то и вовсе уморить их. Поэтому нам действительно сейчас лучше всего остановиться. И по-моему, ты выбрал для этого хорошее место.

К восхищению Джерина, Вэн узнал ту маленькую боковую тропу, на которую они сворачивали пару ночей назад. Как только они свернули с главной дороги, Джерин тоже ее узнал. Но сам мог бы запросто проскочить мимо. В прошлый раз они направлялись на запад, теперь двигались на восток, и потому местность выглядела иначе.

Чужеземец занялся разведением огня. Взяв лук, Джерин отправился в лес, на поиски добычи, чтобы потом поднести ее кровь ночным духам. Когда уже стало совсем темнеть, он, так и не найдя ни птицы, ни какого-нибудь зверька, принялся переворачивать камни и куски упавшей коры. Ему удалось схватить толстую длиннохвостую ящерицу, прежде чем та успела юркнуть в укрытие. Она извивалась в его руке и даже укусила за палец. Показалась кровь, но Джерин не бросил ее, а, бранясь, принес-таки в лагерь.

Вэн взглянул на находку с сомнением.

— Это все, что ты мог найти? — спросил он, приподнимаясь с земли.

Но солнце уже село, призраки начинали гудеть, и потому великан опустился на место. Морщась от все нараставшего воя, он простонал:

— Режь быстрей. Все лучше, чем ничего.

Джерин совершил жертвоприношение и отбросил в сторону извивающееся тело ящерицы. Затем он заглянул в вырытую им ямку. Крови было так мало, что она едва смочила дно углубления. Да, подумалось ему, наверное, следовало поискать еще. Вдруг попалось бы что-нибудь покрупней. Духи теперь разозлятся.

Однако те вроде бы не озлобились и досаждали не больше, чем во время прошлых бивачных ночевок. Это его несколько озадачило, но он вовсе не собирался сетовать на неожиданную удачу. Из задней части повозки был извлечен провиант. Силэтр взяла протянутый ей кусок черствого хлеба, но при этом внимательно следила за тем, чтобы их пальцы не соприкоснулись.

Нисколько этим не раздражаясь, Лис воодушевленно воскликнул:

— Леди, я вот все думаю, а не та ли святость, какую вы вывезли из Айкоса и которой там, боюсь, уже не осталось, не позволяет призракам нам докучать?

— Во мне никакой уже святости нет, — ответила она уныло.

— Да, верно, вы больше не Сивилла, — сказал Джерин. — Но потеряли ли вы святость? Ведь это не вы оставили Байтона. Это он решил вас покинуть. Разве в этом есть ваша вина?

Его слова поразили ее, и она ничего не ответила. Еще раз она удивилась, когда Джерин и Вэн стали тянуть жребий, кому первому нести караул. Но затем покачала головой, как бы признавая собственную глупость.

— Конечно, здесь без этого нельзя, — произнесла она, обращаясь в основном к себе самой. — Кто же сделает это за вас?

— Да, мы не захватили с собой стражников из храма, это точно, — согласился Вэн.

Он поднялся и принялся важно расхаживать взад-вперед. Джерину досталась вторая вахта, и он намеревался проспать все то время, пока будет бодрствовать Вэн. Тот продолжал:

— Вот, леди, можете взять мое одеяло, пока я не разбужу Лиса, а потом, полагаю, он позволит вам воспользоваться своим.

— Вы оба очень щедры, — сказала Сивилла, когда Джерин кивнул.

Тем не менее она выбрала место подальше от него, с противоположной стороны костра. Завернувшись в клетчатую шерстяную ткань, девушка затихла.

Вэну пришлось трясти, толкать и чуть ли не колотить Джерина, чтобы добудиться. Чужеземец указал на Силэтр, лежавшую по ту сторону тлеющих углей, и с ухмылкой сказал:

— Ничто человеческое ей не чуждо. Она храпит. — Ухмылка исчезла с его лица. — И как мне теперь разбудить ее и забрать свое одеяло, чтобы она не решила, что у меня на уме одна похоть? Ведь она именно так воспринимает любое прикосновение, а?

— Можешь взять мое, если хочешь, — сказал Джерин.

— Оно для меня маловато. Ты ведь знаешь, что мое больше обычного, — ответил Вэн. — Я, конечно, не откажусь и от твоего, если придется, но мне бы хотелось завернуться в свое.