Завещание - Джон Гришэм

Оба кивнули. Подозвав индейцев, она отдала им какие-то распоряжения. Потом сказала:

— Жеви, идите с этими людьми в деревню. Они вас накормят и дадут еду для мистера О'Рейли.

Присев на скамейку в сгущающейся тени, они проводили глазами удалявшихся по направлению к деревне индейцев и Жеви. Тот лишь раз обернулся, желая убедиться, что с Нейтом все в порядке.

Глава 27

Теперь, когда рядом не было индейцев, она уже не казалась высокой. И видимо, не ела ничего такого, от чего обычно поправляются женщины. Ноги у нее были длинными и стройными, обутыми в кожаные сандалии, что выглядело довольно странно здесь, где люди вообще не носили обуви. Откуда они у нее? И где она взяла эту желтую блузку с короткими рукавами и шорты цвета хаки? О, сколько у него было вопросов!

Одежда ее была простой и прилично поношенной. Если она не Рейчел Лейн, то наверняка знает, где Рейчел.

Они почти соприкасались коленями.

— Рейчел Лейн перестала существовать много лет назад, — сказала она, глядя вдаль, на деревню. — Я сохранила имя Рейчел, но отбросила фамилию Лейн. У вас, должно быть, важное дело, иначе вы сюда бы не приехали. — Она говорила медленно и тихо, тщательно взвешивая каждое слово.

— Трой умер. Три недели назад он покончил с собой.

Слегка наклонив голову и закрыв глаза, она, похоже, молилась. Длилось это недолго, затем последовала продолжительная пауза.

— Вы его знали? — наконец спросила она.

— Встречался один раз, несколько лет назад. В нашей фирме много адвокатов, лично с ним я никогда дел не вел. Нет, я его не знал.

— Я тоже. Он был моим земным отцом, и я провела много часов, молясь за него, но он всегда оставался для меня чужим.

— Когда вы виделись с ним последний раз? — Речь Нейта тоже стала более тихой и медленной. Эта женщина умиротворяюще действовала на него.

— Много лет назад, еще до поступления в колледж… Что вы обо мне знаете?

— Не много. Вы оставили мало следов.

— Тогда как вы меня нашли?

— Трой помог. Он пытался вас разыскать, но не смог. Знал лишь, что вы миссионерка ВОМП и живете где-то в этой части мира. Остальное пришлось выяснять мне.

— Откуда он это узнал?

— У него была куча денег.

— И именно поэтому вы здесь?

— Да, поэтому я здесь. Нам нужно обсудить дела.

— Должно быть, Трой что-то оставил мне по завещанию?

— Можно сказать и так.

— Я не хочу говорить о делах. Хочу просто поболтать. Знаете, как часто мне приходится слышать английскую речь?

— Догадываюсь, что очень редко.

— Раз в год я езжу в Корумбу пополнять запас медикаментов. Там я звоню в главный офис и минут десять говорю по-английски. И меня это всегда пугает.

— Почему?

— Я нервничаю. Трубка дрожит у меня в руке. Я знаю людей, с которыми говорю, но боюсь неправильно употребить какое-нибудь слово. Иногда даже начинаю заикаться. Десять минут в год.

— Сейчас у вас все прекрасно получается.

— Я очень нервничаю.

— Расслабьтесь. Я парень простой.

— Но вы нашли меня. Час назад, когда мне сообщили, что здесь американец, я осматривала больного. Побежала в свою каморку и начала молиться. Бог дал мне силы.

— Я пришел с миром.

— Вы, судя по всему, милый человек.

«Знали бы вы все», — подумал Нейт, а вслух сказал:

— Спасибо. Вы… э-э… сказали, что осматривали пациента.

— Да.

— А я думал, вы миссионерка.

— Я и есть миссионерка. Но и врач тоже.

Специальностью Нейта были иски к врачам. Но здесь не время и не место обсуждать преступную врачебную халатность.

— В моем досье этого нет.

— Я сменила фамилию после колледжа, еще до того, как поступила в мединститут и семинарию. Видимо, тогда мои следы и затерялись.

— Точно. Зачем вы сменили фамилию?

— Это было для меня важно, по крайней мере тогда так казалось. Теперь это уже не имеет значения.

С реки потянуло ветерком. Было почти пять. Над лесом собирались темные низкие тучи. Рейчел заметила, как он взглянул на часы.

— Мальчики принесут сюда вашу палатку. Это вполне подходящее место, чтобы переночевать.

— Спасибо, не сомневаюсь. Нам ведь здесь ничего не будет угрожать, правда?

— Правда. Господь защитит вас. Молитесь.

В тот момент Нейт был готов молиться кому угодно. Близость реки его особенно пугала. Стоило закрыть глаза, и он видел, как анаконда подползает к палатке.

— Вы ведь молитесь Богу, мистер О'Рейли, не так ли?

— Пожалуйста, называйте меня просто Нейт. Да, молюсь.

— Вы ирландец?

— Дворняга. Больше всего во мне немецкой крови. У отца были ирландские предки. Но семейные предания меня никогда не интересовали.

— К какой церкви вы принадлежите?

— К епископальной. — Католическая, лютеранская, епископальная — какая разница. Нейт не заглядывал в церковь со времен второй женитьбы.

Его духовная жизнь вообще была предметом, который он предпочел бы обойти. Он не считал знание теологии своей сильной стороной и не хотел вступать в дискуссию с миссионеркой.

— Эти индейцы мирные? — спросил он.

— В основном — да. Ипики не воины, но белым людям не доверяют.

— А как же вы?

— Я с ними уже одиннадцать лет. Меня они приняли.

— И сколько времени для этого потребовалось?

— Мне повезло: до меня здесь работала супружеская пара миссионеров. Они выучили язык и перевели Евангелие. А я врач. Мне удалось быстро завоевать их доверие, стоило лишь помочь нескольким женщинам при родах.

— Вы, кажется, прекрасно говорите по-португальски.

— Бегло. Я говорю еще и по-испански, на языке ипиков и мачигуенга.

— А это еще кто такие?

— Мачигуенга — местное племя, живущее в горах Перу. Я провела с ними шесть лет. Только начала свободно говорить на их языке, как меня отозвали.

— Почему?

— Партизанская война.

Как будто змей, аллигаторов, болезней и наводнений недостаточно, подумал Нейт.

— В деревне неподалеку от моей похитили двух миссионеров. Но Господь их спас. Через четыре года их отпустили живыми и невредимыми.

— Здесь тоже ведутся партизанские войны?

— Нет. Это Бразилия. Здесь люди мирные. Наркокурьеры встречаются, но так далеко в Пантанал никто из них не забирается.

— Кстати, интересный вопрос: как далеко мы сейчас от реки Парагвай?

— В это время года в восьми часах плавания.

— В бразильских часах?

Она улыбнулась шутке:

— Вы уже поняли, что здесь время течет медленнее. По американским меркам от восьми до десяти часов.

— Если плыть на каноэ?

— Да. У меня был когда-то подвесной лодочный мотор, но старый, и он в конце концов сдох.

— А если иметь моторку, сколько времени займет дорога?

— Часов пять, немного больше — немного меньше. Сейчас сезон дождей, и здесь легко заблудиться.

— Это я уже понял.

— Реки сливаются. Вам придется прихватить с собой одного из наших рыбаков, без проводника вы ни за что не найдете Парагвая.

— А вы ездите туда раз в год?

— Да, но в сухой сезон, в августе. Тогда прохладнее, и москитов не так много.

— Одна ездите?

— Нет, беру с собой Лако, моего индейского друга, он довозит меня до Парагвая. Когда вода на реках спадает, путь занимает около шести часов. Там я жду какой-нибудь проходящий мимо корабль, потом пересаживаюсь на рейс до Корумбы. Остаюсь в городе на несколько дней, потом ловлю попутное судно и плыву обратно.

Нейт вспомнил, что на Парагвае они встретили очень мало судов.

— Любое судно?

— Обычно такое, которое перевозит скот. Их капитаны охотно берут пассажиров.

«Она плавает на каноэ, потому что ее моторная лодка сломалась. Ездит зайцем на пароходах для перевозки скота, чтобы попасть в Корумбу — единственную точку ее соприкосновения с цивилизацией. Насколько изменят ее деньги?» — спрашивал себя Нейт. И ответа на этот вопрос не находил.

Он сообщит ей обо всем завтра, с утра, когда отдохнет, поест и у них будет много времени для обсуждения дел. На краю деревни появились мужчины, которые направлялись к ним.

— А вот и они, — сказала Рейчел. — Мы ужинаем до наступления темноты, а потом ложимся спать.

— Догадываюсь, что в темноте здесь нечего делать.

— Ничего такого, о чем мы могли бы поговорить, — быстро произнесла она, и это его позабавило.

Жеви появился в сопровождении индейцев. Один из них вручил Рейчел небольшую квадратную корзинку. Она передала ее Нейту, а тот достал из нее небольшой каравай хлеба из муки грубого помола.

— Это маниока, — объяснила Рейчел. — Наша основная пища.

И видимо, единственная, во всяком случае, на сегодняшний день. Нейт приканчивал второй каравай, когда к ним присоединились индейцы из первой деревни. Они принесли из лодки палатку, противомоскитную сетку, одеяла и воду в бутылках.