Крадущийся кот - Кэрол Дуглас

Темпл села с громким плеском. Смерть в понедельник, смерть во вторник. И… как там?

А потом?

Понедельник означает, Что лицом ты всех милей…

Вторник всех нас восхищает…

— Чем? Чем восхищает?.. Какая же там рифма, в этих стишках?.. Белей. Юбилей. Полей. Вторник всех нас восхищает… Углей. Смелей. Тополей. Клей. Нет, не то… А, вот:

Вторник всех нас восхищает Чудной грацией своей!

Грацией.

Восхищает грацией. Больше не восхищает. Бедная Катарина.

Она проковыляла, мокрая и взъерошенная, к телефону и набрала номер «Голиафа». Оказывается, она все еще помнит этот номер наизусть.

Она попросила позвать лейтенанта Молину и через несколько слишком долгих минут услышала ее голос. И рассказала свою теорию.

Молчание.

Потом Молина спросила:

— Вы думаете, что убийца руководствовался детской считалкой? Только потому, что вы смогли привязать жертвы к первым двум строфам?

— Возможно! Но не это главное. Если убийца следует этой считалке, значит, будут еще жертвы. Или попытки убийства.

— Вы помните следующие строфы?

— Нет, но я могу позвонить в библиотеку. Я хотела сначала поставить вас в известность.

— Похвально. Однако… э-э-э… суровое испытание, через которое вы прошли, должно быть, нарушило ваше душевное равновесие. Вам еще некоторое время будут мерещиться бандиты за каждым кустом.

— И серийный убийца в каждом детском стишке?

— Я этого не сказала, но ваша теория выглядит весьма хилой, это по меньшей мере. Кто угодно может приспособить эти куплеты к любой из женщин на конкурсе. Они все там «лицом всех милей» и «восхищаютчудной фацией». Ну, хотя бы в темноте и со спины. Короче, простите, но идите лучше отдыхать. И оставьте расследование профессионалам.

Молина повесила трубку, а Темпл еще некоторое время сидела, роняя на покрывало капли с непросохших волос. Она все-таки позвонила в библиотеку и записала строфы, которые библиотекарша ей продиктовала. «Дочь среды полна печали», — если принять во внимание судьбы многих стриптизерок, это была вполне универсальная строка.»И рутина среду ждет». Рутина. Рут? Может быть, Рут Моррис угрожает опасность? Когда у нее день рождения?.. Ну, нет, Рут же не стриптизерша. Далеко не стриптизерша… Что там дальше? «Кто рожден в четверг — сказали — очень далеко пойдет». Как и все мы, согласиласьТемпл с Молиной. Кто угодно может далеко пойти… Жалко, что Электра торчит в «Голиафе». Можно было бы ^попробовать рассказать ей свою теорию. Или Мэтту.

Но она не помнила его домашнего номера, слишком устала, чтобы тащиться к нему наверх, и, вдобавок, все равно была вся мокрая.

Темпл прочитала про пятницу. Рожденная в пятницу была мила и щедра. А суббота сулила работу «с утра и до утра».

В субботу все эти девочки, превратившиеся в иконы секса, будут делать именно то самое — работать с утра и до утра, чтобы получить награду на конкурсе. А некоторые — менее осязаемую награду, корни которой уходят в их прошлое.

Она, должно быть, задремала на кровати, завернувшись во влажное полотенце. Комната, затемненная жалюзи, плыла в сумеречной летаргии, когда Темпл проснулась от какого-то дребезжания. Нет, от мелодичного перезвона! Ее классически-прекрасный дверной звонок. Она проковыляла к выключателю, потом несколько секунд вглядывалась в циферблат часов, прежде, чем смогла различить стрелки. Шесть с чем-то. Темпл кинулась к двери, дважды запнувшись о разбросанные туфли.

К счастью, она была не настолько усталой, когда пришла домой, чтобы забыть накинуть цепочку. Задвижка, кажется, была не по силам ее больной руке, но, в конце концов, ей удалось ее отодвинуть и приоткрыть дверь на длину цепочки.

— О, Мэтт! Я думала о тебе. В смысле, я думала о тебе перед тем, как заснуть… — ох, нет, кажется, она опять сказала что-то не то. Лучше перейти сразу к делу: — В «Голиафе» еще одно убийство!

Он воспринял ее непоследовательность с обычной для себя невозмутимостью:

— Я готов выслушать твой рассказ, но можно, я сначала войду?

— Входи, но я раздетая. Я сейчас вернусь.

Она сняла цепочку и оставила ее болтаться, убегая в спальню. Не то, чтобы полотенце было недостаточно скромным нарядом, но в нем она выглядела как мумия, и передвигалась примерно так же.

В спальне Темпл влезла в свое незаменимое запахивающееся платьице, сунула ноги в шлепанцы на низком каблучке и, зайдя в ванную, бросила взгляд в зеркало над раковиной. Н-да… Никакая косметика тут не поможет. Сэндвич размок в воде, лед в кружке с вином растаял и смешался с вином — на дне плескалась неаппетитная жидкость бледно-розового цвета. Темпл выдернула пробку из ванны, чтобы вытекла вода, вернулась в спальню, схватила свои записи, оставленные у телефона и поспешила в гостиную.

Мэтт стоял у французской двери и смотрел вниз, сложив на груди руки. Со спины его фигура могла бы составить конкуренцию «Ньюд Дьюдс», хотя и не отличалась такой ярко выраженной мускулистостью. В любом случае, зацикленные на себе бодибилдеры проигрывали ему в качестве объектов романтического интереса.

Он обернулся.

— Я не собирался тебя будить. Просто решил заглянуть, проверить, как у тебя дела.

— Ага. Я провела полдня в «Голиафе» и так устала, что вырубилась.

— Я заходил наверх, к Электре, чтобы попросить ее присмотреть за тобой, но она не открыла на звонок.

— А, Электра… э-э-э… она, наверное, где-то в городе… ну, ты знаешь, ездит на мотоцикле и все такое…

— Не думаю. Она всегда находится поблизости от «Серкл-ритц», чтобы не пропустить заказ на бракосочетание, ведь она владеет часовней.

— Ну, я уверена, что она скоро вернется. — Темпл не собиралась выдавать Электру. В конце концов, это ее дело, чем она занимается.

Мэтт поднял руку, чтобы взглянуть на «таймекс» на запястье, покрытом легким загаром. Темпл заметила тонкую белую полоску от ремешка часов. Она могла поклясться, что ни одна стриптизерша не позволит себе белых участков на загорелом теле. Она слышала разговоры про солярий и внесезонный загар. Жаль, что девушки не догадываются, что немножко реальности способно гораздо сильнее дразнить воображение, чем выверенная идеальность.

— Я вот о чем подумала… — сказала она.

— О чем? — ах, этот надежный Мэтт, всегда готовый выслушать!..

— Я много времени провела среди стриптизеров, и мне пришло в голову кое-что насчет мужской части этого бизнеса. — Она остановилась. Наверное, это дурацкий вопрос. — Может быть, ты знаешь… раз ты помешан на физической форме.

— Секундочку! Да, я люблю плавать и занимаюсь восточными единоборствами, начиная со старших классов школы. Это не значит, что я помешан на физической форме.

— Ну, ладно, может, ты знаешь просто потому, что ты мужчина. — На это он возражать не стал. — Эти парни натуральные Арнольды-младшие, страшно накачанные и все такое. Перекачанные, я бы сказала. Но ни у кого из них не растут волосы на груди. И нигде на теле… ну, там, где видно. Это из-за стероидов, что ли? Или только безволосые мужчины идут в стриптизеры? Очень любопытно, правда?

Мэтт улыбнулся.

— Мне приходится отвечать по горячей линии на множество трудных вопросов, но такого мне еще не задавали… Возможно, это действительно стероиды, Темпл. Ну, и я полагаю, что так усердно работая над своим телом, наращивая мускулы и все такое, парни не желают портить идеальную картину волосатостью. Я слышал, что некоторые из тех, кто занимаются рестлингом, бреют грудь и даже ноги.

— Ноги?!. Ты имеешь в виду, что эти крутые мачо регулярно занимаются той же фигней, что женщины?

— Я слышал, что да.

— Может, они ваксинг делают, — задумалась Темпл. — Ваксинг держится дольше, чем бритье… Ты себе представляешь этих парней лежащими в салоне на кушетке и покрытыми горячим ваксом?

— Нет, но ты явно представляешь, — рассмеялся Мэтт. — От тебя ничего не скроешь, правда?

— Я просто всегда испытываю любопытство к людям. А общение с огромным количеством профессионально-красивых людей сносит крышу. Мне интересно, мужчины правда предпочитают тех женщин, которые непрестанно работают над своей женской привлекательностью? Если честно, парни с наработанными мускулами, всеми этими венами и тугими джинсами меня лично, скорее, отпугивают, чем привлекают. Мне все это кажется ненастоящим: как-то слишком и чересчур. Это ужасно с моей стороны? Я чего-то не понимаю?

— Ну, почему. По-моему, ты просто знаешь, что тебе нужно.

— Мне нужны реальные люди, — сказала она уверенно и твердо.

Он помолчал несколько секунд, его лицо омрачилось.

— Тогда исчезновение фокусника, должно быть, было для тебя сильным шоком.

— О, да… Но скажи мне, кого можно назвать реальным? Стоило мне немного пообщаться со стриптизершами, стоило увидеть их несгибаемость и слабость, узнать их трагедии — и они мне начали нравиться. Они, возможно, торгуют идеальными фантазиями, но сами они далеки от идеала, и знают это. Я вот никак не могу разобраться: все эти игры с голым телом — признак порочных наклонностей или обсцессии, депрессии, репрессии… какие там еще есть умные слова? Наверное, я не понимаю, потому что меня никогда бы не взяли в стриптизерши — по параметрам не подхожу.