Завоевательные походы Бату-хана - Чойжилжавын Чойсамба

«Бату-хан хотел продолжать войну, но Субедей-баатур напомнил ему, что каждый монгол должен беспрекословно следовать великому закону Ясе и каждый чингисид, где бы ни он был, должен вернуться на родину и принять участие в курултае для выбора нового императора»[201].

Датский историк Д. де Хартог пишет:

«Весть о смерти Угедей-хана имела важное значение и приостановила дальнейшее наступление монгольских войск на Западе. Чингисиды, находившиеся в то время в Европе, были заинтересованы в участии в великом курултае для выбора нового императора. В особенности, у Бату … были веские причины для возвращения в Монголию»[202],

и указывает на вражду Бату-хана с Гуюком и Бури. Далее он пишет:

«Если монголы попытались достичь берегов Атлантического океана, они сумели бы добиться этого. Никакая европейская армия не могла противостоять доблестной монгольской коннице»[203].

Однако русско-советские историки принимают в штыки эту версию (смерть Угедея как причина прекращения военных действий) и настаивают на том, что героическая борьба русского народа нанесла непоправимый удар наступательному и завоевательному потенциалу монгольских туменов, что, в конечном итоге, обернулось спасением всего европейского континента и европейской цивилизации. Согласно их точке зрения, смерть Угедея являлась лишь благоприятным предлогом для возвращения в Джучиев улус. Неудивительно, что эта версия прочно обосновалась в трудах целого поколения исследователей[204] в эпоху, когда историю писали в соответствии с партийными тезисами.

Интересно, что некоторые монгольские историки под влиянием вышеупомянутой идеологии вторят советским историкам. В их трудах также присутствует мысль о том, что героическое сопротивление русского народа явилось решающим фактором, положившим конец завоевательным походам хана Батыя[205].

Послушаем мнения русских просветителей и историков.

Великий русский поэт А. С. Пушкин с вдохновением писал:

«России определено было высокое предназначение. Её необозримые равнины поглотили силу монголов и остановили нашествие на самом краю Европы: варвары не осмелились оставить у себя в тылу порабощённую Русь и возвратились в степи своего Востока. Образующееся просвещение было спасено растерзанной Россией»[206].

Выдающийся публицист Н. Г. Чернышевский вторит ему:

«Нет, не завоевателями и грабителями выступали в истории политической русские, а спасителями, спасителями от ига монгольского, которое они сдержали на мошной вые своей, не допустив его до Европы, быв ей стеной, которую наполовину было разбили враги»[207].

Учёный, исследователь В. Т. Пашуто пишет:

«/…/ В то время, когда Батый вёл свою рать на Европу, в разных частях Монгольской империи разгоралась освободительная борьба завоёванных, но не покорённых народов нашей страны. Эта борьба предопределила провал монгольского похода в глубь Европы. /…/ Народы нашей страны, народы Восточной и Центральной Европы, отстаивая в суровую пору нашествия свои очаги, спасли Вену и Париж, Лондон и Рим, города и культуру многих стран от разорения. В этом их великая заслуга перед историей человечества»[208].

Он отмечает, что кончина великого хана Угедея стала для Бату-хана лишь удобным поводом для отступления и вопрошает:

«Авторов, готовых в смерти Угедея видеть главную причину неуспеха европейского похода, можно спросить, почему же хан Хулагу, которого это известие[209] застало под Алеппо и Дамаском, не оттянул своих войск, а уехал лишь сам, передав командование Кет-Буге?»[210].

Действительно, стоит задуматься. Почему же хан Хулагу уехал на родину лишь сам, а Бату-хан повернул назад со всем своим войском? Парадоксально, но на этот вопрос могли дать ответ только они сами — Бату-хан и Хулагу-хан. История человечества полна таких открытых вопросов, на которые никто не может дать ответ. Также нужно принимать в расчёт то, что одно событие происходило в 1242 г., а другое имело место в 1259 г. К тому же нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что при Бату находились около десяти чингисидов, а при Хулагу — ни одного, если не считать его самого.

На вопрос советского историка можно ответить вопросом: А что сделал бы Бату-хан, если бы великий хан Угедей жил и царствовал? Воевал бы в Европе до тех пор, пока не скончался? Или нашёл другой повод?

Мы не отрицаем того, что в доводах русских и советских историков есть доля истины. Сопротивление русских и европейцев, естественно, не могло не сказаться на силе и мощи монгольской армии. Однако, осмелимся заметить, что и русские, и европейцы сражались вовсе не за спасение европейской цивилизации, не за Вену и Париж, Лондон и Рим, а только за самих себя, за собственное отечество. И это не их вина, это их долг (Курсив мой. — Ред.).

У Л. Н. Гумилёва, естественно, самобытное и нестандартное мнение:

«Итоги похода оказались очень благоприятными для монголов, и дальнейшая война не имела для них никакого смысла. Безопасность своей западной границы монголы обеспечили, ибо ни чехи, ни поляки, ни венгры не могли достичь Монголии: для этого у них не было ни желания, ни возможностей. Исконные враги Монгольского улуса — половцы — тоже не могли ему угрожать: они были загнаны в Венгрию, и их судьба оказалась печальной»[211].

Я. Халбай пришёл к не менее оригинальному выводу. Он указывает на то, что лишь бедность и отсталость европейских стран спасла их от монгольского завоевания. Кочевники, покорившие Среднюю Азию, Китай, Русь и другие передовые цивилизации, были поражены убогим состоянием Европы, завоевание которой не сулило им богатой добычи. Охарактеризовав добровольный отказ (сразу после завоевания) от обширных земель в Центральной Европе как беспрецедентный случай в истории, Я. Халбай восклицает: «Какая нищета и убожество царили в этих странах, если от них отказался великий степняк-скотовод?»[212]. Я. Халбай не исключает и того, что между монгольским императором и Папой римским могла быть достигнута некая договорённость о разделе сфер влияния. Хотя мы не обладаем документами и фактами, подтверждающими эту гипотезу, нам будет небезынтересно выслушать и её:

«/…/ С 1095 по 1272 гг. Европа совершила 8 крестовых походов против арабов, во время которых крестоносцы грабили не меньше, чем монголы. Шестой поход начался в 1227 г. и завершился захватом Иерусалима у мусульман. Однако в 1244 г. этот город снова перешёл в руки арабов. Поэтому седьмой крестовый поход обязательно должен был последовать в Сирию. Но этого не произошло. Почему?