Под созвездием отца (сборник) - Нонна Доктор

– Решено, я хочу арендовать этот домик!

– Это шикарная вилла! – воскликнула Татьяна, с недоумением взглянув на клиентку.

Антонина улыбнулась и, повернувшись к ней, прижала руку к груди и весело воскликнула:

– Bellissimo!Женщины расхохотались…

Оформив все необходимые документы, Антонина возвращалась домой.

В иллюминаторе она видела Кипр – контуры его белых пляжей, лазурное море, очертания домов, отелей, проступающих сквозь изумрудные кроны деревьев…

«…Где-то там домик с открытой мансардой, – подумала Антонина, пытаясь разглядеть шафрановую крышу виллы, которую арендовала. – Ждет нашего возвращения, нашего… Как мы могли бы быть счастливы там все вместе… Но судьба распорядилась иначе…»Возвращаясь в Москву, Антонина почувствовала, что нестерпимая боль и горечь потери отступили. И, словно очнувшись после мучительного кошмара, она вновь ощутила легкость и непоколебимую веру в счастливое будущее…

Глава 11

Квартира друга Яна Давидовича пустовала уже семь лет. Юра уехал в Америку на стажировку, но вскоре решил остаться там навсегда. Приезжал он редко, только чтобы навестить родителей, а свою двухкомнатную квартиру на северо-западе Москвы решил пока оставить в распоряжении Яна.

Из ее окон открывался великолепный вид на реку, старый спортивный аэродром и парк, летом утопающий в зелени. Ян любил, возвращаясь после работы, сидеть у окна, пить крепкий чай и, отключив телефон, наблюдать за изменчивым небом над городом.

«Холостяцкое гнездо над рекой» – как Ян Давидович привык называть свое пристанище, обставленное весьма аскетично, он никогда не считал его своим домом. Действительно, расположенную недалеко от Фонтанки квартиру в Петербурге, где он родился и вырос, было трудно сравнить со стандартным жилищем на окраине Москвы.

Когда он переехал к Антонине, ему показалось, что он наконец вернулся домой. Мебель, просторные комнаты, высокие потолки и полукруглые окна – все напоминало ему место, где он провел детство и юность.

Вернувшись в ту осеннюю ночь в квартиру друга, Ян, не зажигая свет, прошел в комнату и, остановившись около окна, долго смотрел на реку и парк, почерневший от мокрой листвы.

«Мы все когда-нибудь умрем, одни раньше, другие позже…» – неожиданно Ян вспомнил слова бабушки, которые она часто повторяла, перелистывая семейный альбом, начинавшийся с фотографии ее мужа, пропавшего на фронте.

– Умрем… – прошептал Ян и не в силах больше сдерживаться опустился на одинокий стул, стоявший около окна, и беззвучно зарыдал. Отчаяние и страх за жизнь Антонины и ее дочери овладевали им все сильнее. Роковая случайность, мгновенно разрушившая их долгожданное счастье, не казалась ему фатальной. В том, что произошло, он винил только себя. Раскаивался в том, что порезался во время той операции, что не поменял перчатку, что выбрал эту профессию, что задержался в больнице после дежурства и, возвращаясь, стал свидетелем автомобильной аварии, в которой едва не погибла женщина…

«Я спас много людей, – думал он, – но не уберег самого близкого, любимого человека… Неужели она вернулась к жизни только ради того, чтобы вскоре погибнуть от смертельной болезни, которой заразил ее муж…»

Тревожный сон овладел Яном только на рассвете.

Через неделю Ян Давидович решил забрать свои книги, оставленные в квартире Антонины. Поднявшись на четвертый этаж, он нажал на звонок, но дверь ему долго не открывали. Наконец Ян услышал голос Кристины, доносившийся из глубины квартиры:

– Кто там?..

– Это я. Открой, пожалуйста… – помедлив, ответил он.

Вскоре дверь распахнулась. Кристина была бледна и, казалось, с трудом держалась на ногах.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Ян Давидович.

– Плохо, рвота замучила… – ответила девочка и присела на стул.

– Ты уверена, что это… беременность? – с тревогой глядя на Кристину, спросил Ян Давидович и, подойдя ближе, осторожно прикоснулся к ее лбу.

– Да, мы были у гинеколога, мне сделали УЗИ… – виновато взглянув на доктора, тихо сказала она: – Шесть недель…

– Молодец! – улыбнувшись, сказал Ян Давидович. – Значит, совсем скоро твоя мама станет бабушкой?

– Да, – ответила Кристина. И, просияв, добавила: – А вы дедушкой! – Девочка сама не могла понять, какие же чувства она сейчас испытывает к Яну. Влюблена ли она в него по-прежнему? Или ощущает потребность, чтобы рядом с ней был заботливый отец? – Вы будете отличным дедушкой!

Ян Давидович печально улыбнулся и погладил девочку по голове…

– Я приехал за книгами… Ты одна дома?

– Мама уехала за границу на несколько дней подобрать дом на время… – ответила Кристина, проведя по животу ладонью.

– Понятно. Ты объяснила матери, что я… Что между нами ничего не было? – спросил Ян Давидович, пристально глядя на девочку.

– Да! – воскликнула она. – Я все, все ей рассказала… И про Генку, и про тот вечер… – Кристина смутилась. – Но она, кажется, совсем не поверила мне…

– Ну, ничего… – задумчиво произнес Ян Давидович. – Может, сейчас это даже к лучшему…

Кристина растерянно посмотрела на отчима, быстро собиравшего книги с письменного стола в кабинете деда. Его руки дрожали…

– Девочка, я оставлю для мамы подарок. Ты, пожалуйста, передай ей его месяца через три-четыре, как увидишь, что она загрустила, к примеру.

– Так когда же? – удивилась Кристина.

– Когда-нибудь, – горько ухмыльнулся Ян, – и, упаковав книги, направился к выходу.

– Я захлопну дверь… Не провожай меня, – сказал Ян Давидович из коридора. – До свидания, Кристина!

Раздался звонок телефона, стоявшего в комнате Антонины. Кристина сняла трубку и через несколько секунд закричала вслед отчиму:– Ян Давидович, это из больницы! Вас к телефону! Мамины анализы готовы…

Ян медленно подошел к телефону и, не глядя на Кристину, осторожно взял трубку. В этот момент она показалась ему очень тяжелой, а раздавшийся в ней голос медсестры оглушающе громким.

– Вы уверены? Повторное исследование дало такой же результат? – помедлив, спросил Ян Давидович. – Спасибо, я все понял…

Положив трубку, он вернулся в коридор и, собрав с пола книги, выскользнувшие у него из рук минуту назад, громко произнес:– Кристина! Я ухожу… Прощай…

Через два дня Антонина вернулась домой. Она долго рассказывала дочери, как хорошо, как замечательно на Кипре. Показав Кристине фотографии острова, она пообещала: