Авиатор: назад в СССР 8 - Михаил Дорин

и Менделю достались макароны, но тоже вполне себе аппетитно пахнущие. Никто из них не скривился. Лёля продолжала смотреть на меня каким-то очарованным взглядом, не удостаивая своим вниманием «безпорционного» в данный момент Марика.

— Слышь, Лёлька! А ты сама это всё готовила? — пережёвывая кусок хлеба с маслом, спросил Марик. — А то обычно ваши повара такую пайку не готовят. Надо почаще с Серым садиться! — посмеялся он.

— Тебе Барсов, твоя жена готовить лучше будет, а здесь ешь, что дают, — сказала Лёля и поставила перед Марком порцию перловки с сосиской.

— Оу! За что перловка? Потому что у меня сосиска в тарелке? — возмутился он.

— Сосиска твоя в штанах, — сказала Лёля и развернулась на каблучке в сторону кухни. — А в тарелке сарделька.

— А разница какая?! — усмехнулся ей вслед Барсов. — Достала меня эта Лелька. А чего это она тебя так обхаживает, Серый?

— Не знаю, и не стоит искать тут каких-то подводных камней, — сказал я, выпив чаю.

— Лёля молодец! — радостно сказал Мендель. — Макароны хорошие нам принесла, Серёгу обслужила. А ты Марк вроде как козёл. Все ж бабы так говорят. Вот и радуйся, что тебе не капусточку свежую приносят, — улыбнулся он.

— А чего сразу капусту? Будто бы меня никто по-другому не называет, а только козлом, — ворчал Марк, тыкая вилкой в водянистую перловку.

— Почему? Иногда подонком. Реже сволочью. Людям с такими прозвищами даже капусту могут не принести. Кушай перловочку, — похлопал его по плечу Гусько, и за столом воцарилась тишина.

Закончив с обсуждениями, все отправились по «интересам». Недавно организованный клуб рядом со штабом полка теперь притягивал много посетителей. Как раз сегодня там шёл показ не нового, но очень популярного советского фильма.

— А ваша комната не собирается на фильм? — спросил Мендель, заметив, как я, Барсов и Гусько пошли в сторону жилого модуля.

— Смотрели мы уже «Бриллиантовую руку», — махнул рукой Гусько. — Сколько раз просил чего-нибудь нового привезти!

— А нам что-то светит из нового посмотреть? — улыбнулся я.

— Максимум «Свадьбу в Малиновке» или «Кубанских казаков» обещают, — возмутился Савельевич.

Очень «новые» фильмы! Каждый из них вышел даже не в 70е годы.

Барсов продолжал возмущаться до самого модуля, в который наша четвёрка пришла самой первой. И вот тут мы поймали кое-кого с поличным.

— А ну стой! — воскликнул я, когда мы вошли в коридор, ведущий в нашу комнату.

Рядом с дверью стоял солдатик, которого я обычно вижу в штабе. Адъютант командира полка или, проще сказать, писарь. Шнырь, канцеляр и другие имена можно дать таким ребятам. Чаще всего это хорошие парни, умеющие всё делать «красиво» — и уборку в помещении, и боевой листок, и рабочую тетрадь заполнить каллиграфическим почерком.

— Товарищи, я… — начал мямлить худосочный рядовой, но к нему тут же подлетел Марк и оторвал его руку от дверной ручки.

— Чего тут делаешь? — наехал он на него, но сразу обратил внимание на то, что у солдата в руках. — Эт что, картошка? — спросил Марик.

— Я не знаю. Мне сказали отнести это сюда и передать Сергею Родину. Вот записка, — протянул он Марку свёрнутый листок.

— Это не мне. Картошку можешь мне, а вот листок ему, — указал на меня Барсов, но я удостоил его гневным взглядом. — Ой, ладно! И картошку тоже ему.

Кушать я не хотел, а вот записку стоит прочитать. В ней очередное послание с приглашением в пятую комнату после двенадцати ночи.

— Мне это надоело, — произнёс я и жестом подозвал к себе солдата. — Кто тебе это дал?

— Я не могу сказать, товарищ старший лейтенант, — вытянулся передо мной в струнку боец.

— Но моё звание ты откуда-то знаешь, — заметил я. — До этого ты просто называл меня Сергей Родин.

— Так, вас весь штаб знает. Строевой отдел, кадры особенно…

— Тебе девушка из кадров дала эту кастрюльку? Раньше тоже носил сюда ты? — спросил я.

— Так точно. Товарищ старший лейтенант, хоть что делайте, а я не скажу, кто вам это шлёт. Готов под суд, на гауптвахту…

— А в летчики пойдёшь? — посмеялся Гусько.

— Нееет! Я высоты боюсь, — заволновался солдат.

Мда, и ничем его не напугаешь. Да и нет смысла. И так всё ясно, кто шлёт.

— Свободен рядовой, — сказал Гусько и пропустил бегущего со всех ног бойца. — Есть предположения Серый? — улыбнулся Савельевич.

— Только одно и оно очень даже вероятное. Чуть позже подойду, — сказал я и пошёл на выход.

— Серый, а картошечка? — спросил Марик.

— Кушай, голодающий Поволжья! — крикнул я ему уже с улицы.

Шёл я быстрым шагом в женский модуль, где и проживала рядовой Кисель. Я же ей говорил, чтобы она перестала тешить себя иллюзиями на мой счёт. Так нет!

Подойдя к двери уже знакомой мне комнаты номер 5, я громко постучался. Надо быть чуть сдержаннее, чтобы не выносить весь сор из этой комнаты.

— Ого, Родин! — удивилась красотка Ася, чья голова была завёрнута в полотенце после душа.

— С утра был им. Ты чего творишь, Анастасия?

— Что за наезд? — удивилась она. — Ты вроде не пьёшь, а слегка вызывающе говоришь.

— Я войду, а то в коридоре все услышат нашу перепалку, — сказал я, попытавшись пройти, но меня остановили.

— Вообще-то, я тут не одна. Приходи утром в штаб и пообщаемся.

— Неа, сейчас. Кто мне кушанья шлёт и вот эти записки? — показал я ей послание.

— Ты в своём уме? — иронично улыбнулась Ася.

— Да, а ты?

— Абсолютно. Это даже не мой почерк. Ты, конечно, парень ничего, но мы не в тех отношениях чтобы я тебе борщи варила, — возмутилась Ася.

— То есть это не твоя комната номер 5? — показал я Асе.

— Моя. Других женских модулей в Шинданде нет. Вот только я… не одна тут живу, — неуверенно произнесла Ася, посмотрев в сторону. — Родин, давай иди отсюда. Потом разберёшься с этим, — стала выталкивать она меня с порога.

— Да какого чёрта?! — воскликнул я и прошёл внутрь. — Мне надоело это всё, — твёрдым голосом сказал я, посмотрев на ещё одного человека в этой комнате.

— Привет, Серёжа, — мило мне улыбнулась Лёля, поправляя розовый халат в районе объёмной груди.

— Ещё раз привет, Лёля, — кивнул я нашей официантке, которая сидела на кровати с распущенными тёмными волосами. — Так вот… — начал я грозить пальцем Асе и остановился. — Ёпти!

Как говорится, и тут до меня дошло, как до того самого животного с длинной шеей. Появилась у меня тайная поклонница по имени Лёля. Теперь даже и не знаю, как выкручиваться.

— Серёжа, это я тебе покушать присылала, чтоб ты не голодал, — со слезами на глазах начала рассказывать Лёля.

— Это… ну… а зачем? — спросил я, доставая платок из кармана, подойдя к девушке, шмыгавшей носом.